Госпожа Потусторонья - Никитина Анастасия

— Не знаю, что ты тут делаешь вообще, но в данный момент ты треплешь мне нервы и хамишь. Это тоже входит в твои обязанности?

Ответить Васька не успел. Гулкий звон вроде удара гонга прокатился по дому от подвалов до чердака. Я дернулась, озираясь. Кот прижал уши, изобразив на морде настоящее отчаяние.

— Что это? — шепотом спросила я.

— Гости, — обреченно проговорил Васька.

— Ты же говорил, что, пока дом меня не примет, никто не придет, — возмутилась я. — И что это дня два как минимум займет! Опять наврал?!

— Так и должно было быть! — огрызнулся кот, расхаживая по столу и нервно хлеща хвостом. — Наверное, Врата слишком долго без хозяйки оставались. Вот и…

— Ничего мне сказать не хочешь, прежде чем гость в дом войдет? — прищурилась я.

— Хочу! Я постоянно хочу, только разве ж ты слушаешь?!

— Опять я виновата? — обозлилась я. — Костя, приведи сюда нашего…

— Нет! — снова прижал уши Васька. — Гостей сама хозяйка впускать должна. Без твоей руки Врата гостя за врага примут и по всему мирозданию размажут, только его и видели.

— Вот оно как…

— Говаривал макак! — перебил Васька. — То есть макака. С гранатой. Это я о тебе, если не поняла!

— Да уж поняла, — хмыкнула я. Очередная провокация уже скорее не разозлила, а насмешила, слегка сбив градус напряжения. — А если отложить на время твои с-котские подковырки и объяснить нормально? А то гранате плевать, кто чекой балуется, взрывается она одинаково.

— Гостям хоть отказать, хоть приветить их может только хозяйка, — быстро заговорил Васька, спрыгивая со стола. — Тот, кто с Ключом говорить желает, к воротам ладонь приставляет, и все.

— Что все?

— А то, что не отойдет, пока ты эту самую ладонь не оттолкнешь или не примешь, через ворота гостя проведя.

— А если я сплю? — опешила я. — Или вообще в магазин ушла?

— Ты гонг слышала? Долго проспишь под такое? — окрысился Васька. — И какой еще маго-зин?! Это что еще?

— Там продукты покупают. И платья…

— Тебе любой маго-зин — в подвале. Кстати, запасы пора пополнять. У меня «вискас» закончился. Очень я это дело уважаю.

— Про «вискас» потом расскажешь, — перебила я. — С гостем что?

— Да ничего! Берешь за руку и проводишь сюда.

— В дом?

— За ворота, дубина!

— А потом… Охренеть… — Я разом забыла про истерящего кота. — Это что еще за мракобесие?

Ворота нашлись на том самом месте, где я кувыркалась сутки назад. Высокие столбы, мощные петли, непроницаемый туман за коваными завитушками створок. Вот только между прутьями торчали две вполне человеческие руки. Вроде бы мужские, но изящные и светлокожие, как у девушки. Подойдя ближе, я даже рассмотрела аккуратный маникюр. Однако…

— За правую бери, если пустить надумаешь! Только за правую! — лихорадочно зашептал кот, вернув меня к реальности ударом когтистой лапы.

Как зачарованная, я протянула руку, обхватив небольшую кисть, потянула на себя.

— Тебя в детстве не учили спрашивать, кто пришел, прежде чем дверь открывать?! — взвыл рыжий, но было уже поздно.

На усыпанную прошлогодними листьями дорожку шагнул самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.

— Вышвырни его обратно! — прошипел Васька.

— Еще чего, — отмахнулась я. — И заткнись! Он тебя услышит и обидится!

Сообразив, как по-идиотски прозвучали мои слова, я залилась краской.

— Не услышит, — буркнул кот, видимо наконец осознав, что подчиняться его капризам я не намерена. — Пока ты не позволишь, он и говорить-то не сможет, не то что слышать.

— И как это сделать?

— Скажи, что разрешаешь душе жить.

— Разрешаю душе жить, — чувствуя себя идиоткой, снова попавшейся на с-котскую шутку, повторила я.

Но, как ни странно, на этот раз котяра не соврал. Гость тут же глубоко вздохнул, словно очнувшись от сна, и склонился в поклоне:

— На этот раз Врата выбрали себе прекрасный Ключ. Вы позволите?

Он протянул руку.

— Д-да, — проблеяла я, вкладывая пальцы в его ладонь.

Где-то на периферии злобно зашипел Васька. Но какую девушку заинтересует, что там не нравится коту, когда ей целуют руку. Да как целуют… На долю секунды я даже пожалела, что надела джинсы, а не бабкино платье. Оно было бы куда уместнее.

Мужчина коснулся кожи прохладными губами, замер на мгновение дольше необходимого и снова выпрямился.

— Пойдемте в дом, — кое-как промямлила я.

Мне с готовностью подставили локоть, и я, чувствуя себя барышней из какого-то сериала про жизнь дореволюционного дворянства, потопала по дорожке к гостеприимно распахнутым дверям особняка.

Гость пропустил меня вперед, застыв на пороге.

— Ну что же вы? Проходите, — поторопила я, разыскивая глазами Костю. Чай со вчерашними печенюшками был бы очень кстати. Но скелет как сквозь землю провалился. Зато под ногами мелькнул кот, об которого я не замедлила споткнуться.

Мужчина заботливо подхватил меня под локоть, не позволив позорно растянуться на мраморных плитах холла. Даже довел до кресел в углу и, дождавшись, пока я усядусь, сел напротив.

— Как мне позволено будет вас называть? — Он буквально обласкал меня восхищенным взглядом.

Я вздрогнула. Очарование момента оказалось безвозвратно утрачено. Всю жизнь стеснялась своего безобразного имени. Даже больше, чем непрезентабельной внешности. Представляться новым людям было для меня мукой сродни пытке. Я сморгнула и посмотрела на гостя уже несколько более трезво. В душе зашевелились подозрения: до сих пор моим внешним видом восхищался только бывший директор архива. К чему это привело, мне напоминать не требовалось.

— А как вас зовут? — ляпнула я первое, что пришло в голову, когда молчание затянулось совсем уж до неприличия.

Брови красавца удивленно дрогнули, но с ответом он не замедлил, только усилив невнятные подозрения.

— Где мои манеры? Прошу прощения. Я — Георгий Брасов. В прошлом друг великого князя Михаила и граф, но теперь все эти титулы не имеют никакого значения.

— Брата Николая Второго? — пошутила я, не сообразив, о ком может идти речь.

— К потрясающей красоте еще и интеллект. Вы кладезь талантов. И да. Вы правы. — Он снова потянулся к моей руке, но я сделала вид, что не понимаю намека.

Может, я и не представляла, что почем в этих потусторонних общинах, но историю в институте учила прилично. И сейчас эти воспоминания подсказывали мне: да, в истории имелся некий Брасов, но он никак не может быть другом того самого Михаила уже потому, что когда-то приходился ему сыном. Не говоря уже о том, сколько годков должно бы уже стукнуть хоть другу, хоть сыну князя из позапрошлого века.

— И вы до сих пор живы… — с сомнением протянула я.

— А что мне сделается? — чуть натянуто рассмеялся он. — От большевиков ноги унести успел, а больше серьезных неприятностей не было.

— Граф Брасов забыл упомянуть, что он вампир, — процедил Васька, о котором я успела начисто забыть. — Они в принципе бессмертны…

«Дубина, — мысленно озвучила я повисшее в воздухе продолжение его реплики и в кои-то веки согласилась с котом. — Расслабилась, идиотка!»

— И что вас привело ко мне? — поинтересовалась я, окончательно сбрасывая навеянное гостем очарование.

— Во-первых, засвидетельствовать свое почтение и восхищение…

Я не стала уточнять, что он не мог знать, достоин ли новый Ключ почтения и восхищения, и молча смотрела на мужчину, чуть приподняв бровь.

— А кроме того, — продолжил он, не дождавшись ответа, — меня привело беспокойство за мою общину. Мы, к сожалению, не пользовались доброй славой у вашей предшественницы. Вы понимаете: устаревшие стереотипы, личные симпатии и предубеждение. Увы… Но даже Ключи не всегда способны подняться над всем этим. А негативное мнение, помноженное на неограниченную и бесконтрольную власть… В прошлом я упустил момент представиться самостоятельно. За меня это сделали другие. Сложилось негативное впечатление, заметьте, совершенно несправедливое.

— Так уж и несправедливое, — вклинилась я в первую же микроскопическую паузу, чувствуя, что эти словесные кружева опутывают меня, как липкая паутина.