Моя строптивая пара (СИ) - Буланова Наталья Александровна
Я махровый романтик, наверное. Сама придумала идеальные отношения, сама поверила.
Казалось, парень не слышал моих слов, чувствовал себя словно под микроскопом — весь искрутился на месте. Что ж, сам загнал нас в такую ситуацию с этим предложением. Знал же прекрасно, что под давлением публики трудно отказать, — на то и рассчитывал.
— Так не пойдет, Санни! Ты что меня дураком выставляешь? — кипятился Паша, глядя по сторонам. — Либо да, либо нет!
Правильно ли я делаю? Не пожалею о своем упрямстве?
Нет, все верно. Я не вещь, которую можно оставить пылиться дома, подкупив предложением с блестящим камушком кольца. Мои нервы того не стоят!
— Это ультиматум? — спросила пересохшими губами и отпила глоток вина.
— Нас даже снимают на камеру, — показал глазами на нацеленные на нас глазки смартфонов. — Что ты портишь романтичный момент из-за мелочей?
— Полгода одиночества — это мелочь? — с болью уточнила я.
Почему он не понимает, что делает? Что ранит меня тем, что даже не подумал позвать меня с собой?!
— При наличии современных средств связи это не помеха. Не драматизируй. — Паша сжал вилку до белых костяшек.
— А в постели тебя тоже будут заменять средства связи? — грубо заметила я.
— Санни! — возмущенно покраснел Паша.
— Что? — После того как выбила почву под ногами у парня, спросила в лоб: — Почему не зовешь меня с собой? Думаешь, буду обузой?
— Потому что нужно самому осесть, понимаешь?
Не понимала. В моем хрупком нафантазированном счастье все было не так.
— Я не верю в любовь на расстоянии. У меня был опыт подобных больных отношений, ты знаешь. Больше не ввяжусь в такое. Никогда!
В тот раз все закончилось изменой уже через месяц. В этот — я не позволю проворачивать с собой подобный номер.
Откажусь. Буду рыдать ночами в подушку, кусать одеяло, сжимать зубы, но либо возьмет меня с собой, либо надо прощаться здесь и сейчас. Нет никаких препятствий меня не брать. Только его нежелание. И это было больнее всего!
— И что? Бросишь работу? Семью? — неожиданно спросил Паша, сжимая челюсть.
— Семья далеко, мы и так на связи по телефону. Работа заменима: моя профессия востребована почти в любом конце Земли, — начала перечислять я, а потом сама себя остановила: в голову пришла мысль. — Подожди, подожди, а через полгода мне все это не надо делать, если соглашусь? Или кольцо — откупное, чтобы я спокойно отпустила тебя в вольное плавание?
— Санни! — закричал на меня парень, и я удивленно вскинула взгляд.
Паша первый раз орал на меня. Весь пунцовый, казалось, даже сосудики в глазах полопались.
— Что? — хорохорилась я, делая вид, что не страшно самой рушить любовь. — Не надо мне подачек! Забирай свое кольцо! Я могу отпустить тебя просто так!
Я выскочила из-за стола, а Паша бросился вдогонку. Обнял меня сзади за плечи и попросил с жаром:
— Стой! Давай поговорим.
— Пусти! — я старалась говорить холодно, затыкая ноющее сердце. Повела плечами, стараясь освободиться, но так и осталась в плену. — Если ты не уверен в отношениях настолько, что хочешь проверить их расстоянием, нам лучше разойтись.
— Не отпущу!
— Пусти… — отрешенно сказала, чувствуя, как отмирает надежда.
Хотел бы — уже бы посыпал голову пеплом и предложил ехать в Канаду.
— Нет! — лишь крепче стискивал в объятиях Паша.
По позвоночнику словно кошка пошла лапами. Снова это ощущение!
— Тебе же сказали отпустить… — раздалось угрожающее рычание за спиной.
ГЛАВА 26
Мун! Это он! Оборотень!
Я почувствовала его кожей еще до момента, когда мужчина обозначил свое присутствие, просто не распознала ощущение. Во мне словно сработал датчик, который мобилизовал все силы организма, и апатия отхлынула волной.
Паша от удивления чуть расслабил хватку, и я выскользнула из любовно-принудительного объятия. Необъяснимое желание разорвать контакт как можно скорее не отпускало, пока я не взглянула в зеленые глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Мун впервые не смотрел на меня, хотя я знала, что стоит побежать — и все внимание мигом сосредоточится на мне. Поймает, схватит, увезет, стоит только спровоцировать охотничьи инстинкты.
Лицо мужчины выглядело устрашающе, а аура агрессии придавливала к полу. Хотелось забиться под стол и не вылезать оттуда, пока буря не утихнет.
— А? Иди на хрен! — пренебрежительно отмахнулся грязной тряпкой слов Паша. — Не лезь не в свое дело!
Плечи развернул, лицо вытянул вперед, подбородок вскинул. Но все эти рефлекторные движения тела на вызов смотрелись жалко рядом с оборотнем. Тому стоило лишь чуть склонить подбородок, чтобы стало понятно: пипец котенку.
Почему Мун вмешался? Следил за мной? Подумал, что обижают?
Черты лица мужчины медленно вытягивались, и в один момент я испугалась до икоты, что он обернется в волка прямо здесь — и тогда всем крышка. Внутри зрела уверенность, что отсидеться в стороне в этом случае не получится. Одно дело — держать под контролем только мой язык, а другое — такой информационный взрыв. Оборотни такого не спустят, можно попрощаться с нормальной жизнью!
Мун терзал Пашу взглядом еще до броской, как красный флаг, фразы. А после такого вызова грудная клетка оборотня заходила ходуном, я видела, словно под микроскопом, как швы рубашки расходятся, а слух уловил первые предупреждающие трещащие нотки.
О нет! Только не это!
Я не могла объяснить себе, почему так сделала. Мое тело было быстрее, чем мозг, или же подсознание знало ответ лучше — не знаю. Но я мгновенно встала между мужчинами лицом к Муну и положила руку ему на грудь.
Сама смерть на секунду взглянула на меня из глубины диких зеленых зрачков, как только я перехватила взгляд оборотня. Под моей ладонью бушевал пожар — хотелось отдернуть руку, словно от горячей печки, но я чувствовала: сделаю это — и произойдет нечто непоправимое, словно нажму красную кнопку мировой войны.
Иногда мы действуем инстинктивно, но оказываемся правы. В массаже я часто доверяла своему телу и никогда не ошибалась; даже если пациент был уверен в зажиме или истощении одних мышц, мои руки ощущали настоящую проблему.
И сейчас я, не отдавая себе отчета, знала, что без моего касания больше не будет ресторана “Белый кролик”, больше не будет Паши. Возможно, больше не будет и меня.
Позади Муна стоял блондин с цепким взглядом лидера, напряженный до предела. Но стоило мне дотронуться до оборотня, как он на секунду замер, а потом заметно расслабился, словно смерч свернул в сторону от его родного дома.
Мун был на грани оборота — я это чувствовала. Сейчас на меня смотрел зверь, поэтому я, не убирая руку, попыталась призвать человека, а не волка:
— Мун! Не надо!
— Что? Ты его знаешь? Да что происходит? Почему ты его трогаешь? — негодовал позади меня Паша.
Но я не отрывала взгляда от оборотня, чувствуя, что это будет непоправимой ошибкой. Будто только мне было по силам сдержать зверя.
Я же видела, как заостренные черты лица Муна с моим прикосновением смягчились, а стоило позвать по имени, как зверь ворчливо начал отступать. Тело под рукой становилось холоднее.
Кажется, оборот отступал…
Но я не могла обернуться и объясниться с Пашей, и от этого хоккеиста просто взрывало сзади бомбой негодования:
— Санни? Это кто? Твой любовник? Делаешь вид, что не слышишь?
— Я тебе потом все объясню, — я хотела было оторвать руку от груди Муна, но тот положил свою ладоньу поверх моей и прижал крепче.
Упс! Вот это ситуация! Что же делать?
ГЛАВА 27
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})ГЛАВА 27
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Так вот почему ты не взяла кольцо! — Пашу понесло — не остановить.
Его интонация в красках передавала, насколько сильно я задела и сердце, и самолюбие парня, но я ничего не могла сейчас с этим поделать.
— Это здесь ни при чем. Потом поговорим! — Я все еще стояла спиной к своему парню, и это злило его невероятно.