Люче Лина - Землянка для дракона
Но в тот самый момент, когда она, было, уже совсем отчаялась, резкий окрик заставил парня замереть. Кажется, это было его имя, дошло до Асхелеки.
— Аскан! — вторично окрикнул жёсткий голос. Как ни удивительно, женский.
И в то же мгновение она оказалась на свободе, а неудавшийся насильник неожиданно отпрыгнул от неё подальше, с детской непосредственностью делая вид, что ничего не произошло. А если и произошло — то он тут ни при чём. По улице, яростно взбивая пыль голыми пятками, к ним неслась её вчерашняя знакомая, и, на секунду поддавшись панике, Асхелека даже хотела бежать от неё прочь — настолько шаггитеррианка выглядела злой, но тут же поняла, что гнев женщины направлен не в её сторону.
Догнав юношу, стремительно отступающего к своей хижине, её защитница набросилась на него, как курица-наседка на какого-нибудь щенка, пытавшегося украсть яйцо. И начала буквально заклёвывать, а точнее лупить ладонью по всему телу — докуда могла достать. Избиение, сопровождаемое гневными воплями, продолжалось до тех пор, пока несчастный не ретировался в своё жилище, но и тогда разгневанная «наседка» ещё какое-то время продолжала стоять возле входа и гневно выкрикивать фразы, которых Асхелека не понимала. Но отдельные слова, которые вдруг оказались знакомы, как и интонация, не оставляли сомнения в том, что это были страшные угрозы и ругательства.
Наблюдая за этой сценой, девушка упустила момент, когда вокруг собрался почти весь посёлок и, обернувшись, вздрогнула. За её спиной безмолвным полукругом выстроились десятки поселян, все взгляды которых были устремлены на вздорную женщину, всё ещё ругающуюся перед хижиной. Асхелека облизала пересохшие губы. Что, если её сейчас убьют? Она не помнила из детства деталей, но важные вещи знала хорошо: шаггитеррианские обычаи всегда склонялись к патриархату. В поселках царило право сильного, а сильнее, ясное дело, всегда были мужчины.
По её спине пробежал холодок. Если шаггитеррианцы расправятся с зарвавшейся дикаркой, то с ней после этого покончат ещё быстрее. Или сделают игрушкой для всей мужской части посёлка, что вернее. Асхелека понимала, что с первого взгляда любого из них станет предметом вожделения, хотя бы потому, что выглядит намного красивее и ухоженнее, чем местные женщины. А необычное шёлковое платье привлекает ещё больше внимания.
Ей надо было переодеться и перемазаться пылью вместо того, чтобы вооружаться бесполезным ножом, с опозданием сообразила она, лихорадочно скользя испуганным взглядом по лицам дикарей-мужчин. Но их взгляды, как ни странно, всё ещё были сосредоточены на агрессивной дикарке, а на горианку в основном бросали любопытные взгляды женщины.
И только когда пожилая склочная шаггитеррианка обернулась ко всем, Асхелеке стала ясна причина. А также стало понятно, что никакой расправы дерзкой женщине не грозит, напротив. Шаггитеррианцы-мужчины смотрели на неё не со злостью и возмущением. Причиной тишины и всеобщего внимания было величайшее уважение и трепет. И теперь, когда она обернулась, их взгляды опустились в пол, словно они все ожидали наказания за то, что сделал незадачливый юноша. Но шаггитеррианка лишь пробурчала что-то себе под нос, подошла к безмерно удивленной Асхелеке и за руку увела её с собой, небрежно раздвинув толпу, словно не замечая ни собравшихся людей, ни их трепета перед своей персоной.
Тхорн.
— Как вернуться? — еле слышно переспросил он в коммуникатор, не веря, что Сезар мог такое ему приказать. Но в ответ снова сухо и жёстко было сказано возвращаться на корабль.
— Мы не можем сейчас её оттуда забрать. Но она в безопасности, — смягчившись, добавил Эльтесеин.
Рука Тхорна сжала прибор так, что он захрустел, и тут же хватку пришлось ослабить — разговор с Сезаром следовало закончить.
— Где она? — яростно повторил он вопрос, который задал уже раз пять — такого неуважения к Величайшему ему никогда не доводилось проявлять прежде.
— Тхорн, я не могу тебе этого сказать, — тем же ровным, уверенным голосом повторил ему Эльтесеин. — Я ещё раз тебе повторяю: она в безопасности. Мы не будем забирать её оттуда в ближайшие дни, но планируем наблюдать за посёлком.
— Планируете, — процедил по буквам Тхорн, повторяя неудачное слово за Сезаром.
— Не зли меня, — отозвался Сезар, снова понижая тон.
Расслышав нотки приближающейся ярости в хорошо знакомом ему голосе, Тхорн скрипнул зубами и сдался. Ибо даже своим врагам он не пожелал бы вызывать на свою голову ярость дракона. Друзьям Тхорн бы посоветовал несколько раз подумать прежде, чем становиться причиной самого маленького недовольства. Но сегодня у него была уважительная причина, чтобы не слишком заботиться об этом.
— Хорошо, я понял вас, — ледяным тоном произнёс он в коммуникатор. — Но я хочу знать, когда моя жена вернётся. Назовите мне крайний срок.
— Пять дней, Тхорн. Через пять дней я лично верну её тебе. Верь мне, так сейчас надо, — отрезал Сезар и отключился.
Прежде чем скомандовать ребятам возвращаться и подняться в воздух, Тхорну пришлось постоять минут пять, упираясь руками в дерево, прерывисто дыша. Перед глазами прыгали какие-то звёздочки, в ушах звенело: «так сейчас надо… так сейчас надо». А он умирал от страха за Асхелеку и где-то в глубине души ощущал себя преданным. Сезар говорил о его жене так равнодушно, словно она была одной из местных. Словно он не нёс никакой ответственности за её жизнь, и словно она не была женой Тхорна, его подопечного, который всю жизнь так ему доверял, полагая, что Величайший по-особенному относится к нему.
Что за ночь. Всего несколько часов — и вот он уже разочаровался почти во всём самом главном и дорогом, и его приоритеты поменялись кардинально. Как будто теперь ему важна была только Асхелека, и больше ничего. Совсем ничего. Тхорн глубоко вздохнул и выдохнул. Он безнадежно, по уши, влюблён и не собирается с этим бороться. Если он за что-то и будет бороться, так только за неё. Лет сорок-пятьдесят назад он, возможно, плюнул бы на волю Величайшего, поднял команду и перевернул бы всю эту планету, разыскивая жену. Но он уже не так юн и глуп. И умом он понимает, что Асхелеку худо-бедно охраняют, а его ребят никто не защитит. И он не вправе рисковать их жизнями.
— Возвращаемся, ребята, — произнёс его хриплый, такой безвольный и потерянный голос, что офицеры даже не сразу поняли команду, а затем ещё долго переглядывались, перед взлётом.
Глава 3
Ариадна. Двумя неделями раньше.
Яростно расчёсывая волосы после душа, Ариадна пыталась собраться с мыслями, не желающими сложиться в какую-то более-менее ясную картину. Память её подводила, и не удивительно: она всё ещё была заблокирована, что касалось большей части её жизни на Земле. Но она всё ещё чувствовала себя чужой на Горре, даже после двух с половиной лет. Нет, не так. Она уже и не на Горре, а на Шаггитерре, и чувствует себя ещё хуже, чем два года назад, когда впервые покинула Землю.
