Линн Керланд - Замок ее мечты
Ей нужен был план. Составление списков с подробным планом действий неизменно повышало ей настроение. Даже если через пять минут она эти списки теряла, а потом и вовсе о них забывала. Значит так, во-первых, ей надо помолиться, чтобы уже наступило утро, затем скоренько бежать окнам, открыть их и попробовать разобраться в сложившейся ситуации при дневном свете. Во-вторых, мужественно встретить все, что ожидало ее в комнате (как-то: само чудовище или кровавое побоище, оставленное им же на поле боя). В-третьих, пулей спуститься по лестнице и умолять Уорсингтона позволить ей ночевать на пороге его спальни до конца ее дней. В-четвертых, послать предыдущие три пункта к черту, как можно быстрее выбраться из замка, убежать как можно дальше и никогда в жизни не видеть больше Сикерка.
Нет, пункт четвертый никуда не годится. Ведь это же ее дом. И она не может просто так его бросить.
Не долго думая, она откинула покрывало, выскочила из кровати, подбежала к окну и трясущимися руками отодвинула шторы. Никогда в жизни она так не радовалась солнечному свету.
Она положила ладони на теплое оконное стекло и сделала несколько глубоких вздохов. Что она увидит сейчас на полу? Надо будет попросить Уорсингтона помочь ей выскоблить кровавые пятна. Хорошо, что пол деревянный. Очищать такого рода пятна с ковра было равносильно убийству.
Убийство? Что за неудачный выбор слов!
Женевьева медленно обернулась, опасаясь того, что предстанет ее взору. Но увидела лишь свою спальню. Она нахмурила брови. Комната выглядела такой же, как накануне. Тогда она подошла к кровати и встала там, где вчера появилось привидение. Все чисто. Она опустилась на колени и провела рукой по полу. Ничего. Ни запекшейся крови, ни вырванных внутренностей. Абсолютно ничего.
Она тяжело опустилась на пол. Бред какой-то. Вчера ночью ей явился живой труп, и он напугал ее до чертиков. Осененная внезапной мыслью, она вскочила на ноги. Ну конечно! Ведь что-то же должно остаться: след от когтей, клочок ткани, капелька крови наконец.
Полчаса спустя, ничего не найдя, она сдалась. Неужели все это ей приснилось? Женевьева вернулась к окну, села на мягкую скамеечку и стала глядеть на раскинувшийся внизу парк. Может, она насмотрелась фильмов ужасов? А что, если виноват ужин? На десерт Уорсингтон приготовил воздушное, но страшно калорийное суфле; оно ей так понравилось, что она съела две порции. И вот результат — от избытка в крови сахара у нее начались галлюцинации!
Не исключено также, что всему виной ее буйное воображение, с грустной улыбкой подумала Женевьева. Недаром в детстве ее постоянно преследовали ночные кошмары. Какое бы чудовище она ни смотрела в кино или по телевизору, оно обязательно являлось ей во сне. Вот и вчера ночью приснился дурной сон. В ее замке не было привидений. И она в них не верила.
Пора взять себя в руки, Баченэн, строго приказала она себе. Какой же дурой она, выглядела со стороны. Уорсингтон, верно, уже заказывает ей местечко в местной психушке. И его не за что винить. Оставалось надеяться, что со временем он об этом позабудет, списав все на перемену часовых поясов и чтение большого количества детективов.
Позже, принимая долгий расслабляющий душ, Женевьева составила список дел на сегодняшний день. Чем скорее она займется описью всего, что находится в других спальнях, тем скорее можно будет избавиться от лишней мебели и обставить все по-новому. Хорошо бы найти настоящую средневековую мебель, а если не удастся, то хотя бы искусные копии. Ей бы хотелось, чтобы внутреннее убранство других комнат было в стиле ее спальни.
В конце концов, если у вас на руках толстая чековая книжка, почему бы ею не воспользоваться?
Вечером Женевьева сидела в кресле с высокой спинкой, которое Уорсингтон придвинул для нее поближе к очагу и наблюдала, как управляющий осторожно подбрасывает несколько поленьев в огонь. Наверняка в замке нашлись бы места удобнее большого зала, но у Женевьевы не нашлось днем времени осмотреть другие помещения; теперь же, несмотря на ее недавние здравые суждения о призраках, у нее не было ни малейшего желания рыскать по замку в потемках. На данный момент тепло, исходящее от огромного камина, вполне ее устраивало.
Уорсингтон выпрямился и слегка ей поклонился.
— Если миледи ничего больше не желает…
Она тут же всполошилась.
— О, не уходите еще. Останьтесь и посидите здесь со мной, у огня.
— Миледи, право не знаю, дозволено ли мне…
— Извольте сесть, если не хотите потерять работу, — ответила Женевьева наполовину всерьез, наполовину в шутку. Ей не хотелось остаться одной, и чтобы сохранить рядом присутствие другого человека, она была готова на все. Уорсингтон лишь моргнул пару раз, затем послушно взял стул, придвинул его к очагу и сел, чтобы составить ей компанию.
По правде говоря, сегодня она не могла пожаловаться на отсутствие людского общества. Целая армия уборщиков явилась сегодня в замок, чтобы вычистить его снизу доверху. Уорсингтон руководил их действиями с мастерством опытного главнокомандующего. Работники из деревни трудились очень старательно и с такой скоростью, как будто не могли дождаться часа, когда они покинут стены замка. Женевьева заметила, как время от времени они бросают на нее жалостливые взгляды. Что означали эти взгляды? Может, деревенские жители жалели ее за то, что она стала богатой наследницей? Она видела банковские счета. Количество нулей в финансовых документах могло вскружить голову кому угодно. Кто бы из Баченэнов ни сколотил столь крупное состояние, он сделал это мастерски.
А может, они прониклись к ней жалостью за то, что ей придется вести хозяйство в таком огромном доме? Днем она успела осмотреть лишь пять огромных спален, но она готова была поспорить, что замке таких комнат в десять раз больше.
Или они жалели ее потому, что были уверены: как только входные двери будут заперты, черта с два она отсюда выберется?
Внезапно она почувствовала, как волосы зашевелились у нее на затылке, и еле сдержалась, чтобы не обернуться или посмотреть вверх. В доме никого не было. Да и Уорсингтон не выглядел напуганным. Напротив, он выглядел совершенно безмятежно; отблески огня из камина мерцали на его седых волосах, руки были мирно сложены на коленях, а выражение лица сохраняло невозмутимое спокойствие.
— Уорсингтон.
— Да, миледи.
— Вы не заметили в замке чего-нибудь необычного?
— Необычного? — Удивленно повторил он.
— Именно. Я имею в виду, странного. Паранормального, — бросила она как бы невзначай.
Уорсингтон вежливо улыбнулся.
