Кристина Камаева - Последняя принцесса Нуменора
Арфест медлил поднять свой меч, но незнакомец не шутил, и холеному вельможе пришлось принять вызов. Он мог бы уступить и без боя, так как меч тут же вылетел у него из рук. Рыцарь не убил его, но и не пощадил, он полоснул клинком по лицу Арфеста, лицу, которое так лелеял его обладатель. От мысли, что он теперь изуродован навеки, Арфест упал в обморок. Друзья и телохранители запоздало ринулись ему на помощь, но суровый рыцарь отразил их натиск. Толпа охала и причитала, события развивались самым неожиданным образом. Рыцарь обрубил веревки, связывающие Лиэль, вскочил на коня и перекинул ее через седло. Белый волк подошел к Исилдуру и, лязгнув зубами, перекусил цепь. Его касание привело в чувство Исилдура, и он заглянул в глаза удивительного зверя, читая в его взгляде несокрушимую силу.
— Влезай на волка, Исилдур, да держись крепче, — прохрипел их мрачный избавитель, и Исилдур почувствовал, как волк обдает его своим горячим дыханием, с которым к нему возвращаются и ясность сознания, и сила. Он вцепился в шерсть зверя и взобрался ему на спину, белая шкура волка тотчас окрасилась кровью. Мгновение — и все четверо помчались прочь. Толпа перед ними бросилась врассыпную.
Поскольку считалось, что преступники пойманы, многие охранные посты были сняты. Все, кто пытался помешать беглецам, были разбиты рыцарем на лету, и скоро Арменелос остался позади.
Но переполох, вызванный ими в городе, продолжался: внезапное появление иноземного рыцаря с невиданным зверем вселило страх в сердца нуменорцев. Некоторые утверждали, что тут не обошлось без колдовства, уж больно лихо разделался рыцарь с добрым десятком воинов, напавших на него одновременно, да и зверь его внушал людям почтение и ужас. Любители преувеличивать клялись, что слышали, как волк разговаривал с Исилдуром.
Арфеста привели в чувство и отправили во дворец.
Ни король, ни Саурон не присутствовали на площади, так как незадолго до этого в город прибыл Амандил, и король принимал его у себя. Амандил узнал, что его внук и Лиэль попали в плен, а также о том, что перед этим натворил Исилдур. Он просил Фаразона простить и отпустить их обоих, принимая во внимание то, что они так юны, так неопытны и уже достаточно наказаны за собственную глупость. Амандилу и в голову не могло прийти, что Исилдура собираются принести в жертву на алтаре «оскверненного храма». Даже Фаразону это действо наконец стало казаться противоестественным, и он, оставив Амандила, направился к Саурону.
— Знаешь ли, я не согласен на человеческое жертвоприношение, — сказал он ему. — Я никогда не слышал о таком в Нуменоре, разве что в рассказах о полудиких варварских племенах.
— Если люди нарушают волю Бога, Бог призывает их на суд, — упрямо возразил Саурон.
— Да, но причем тут я? Если Бог недоволен им, почему он сам его не покарает? Без посредников.
— Бог отличает людей верных ему по их заслугам, по тому, насколько они готовы выполнить его волю. Ты великий король, что тебе стоит отнять жизнь преступника, осквернителя, поднявшего руку на святое? Разве ты не чувствуешь себя вправе распоряжаться чужой жизнью? Кто запрещает тебе? Разве ты можешь ощущать себя по-настоящему свободным, если существует то, что ты боишься сделать? Нужно преодолеть сомнения, ничто не должно ограничивать твои действия.
— Он человек, — настаивал Фаразон, — более того, в его жилах течет та же царственная кровь, что и у меня. А если он начудил в нашем храме, то это по юношеской сумасбродности. Жестоко карать за это смертью.
— Быть отданным в жертву Мелкору не кара, а благо.
— Тогда почему бы тебе самому не отправиться на ал-тарь? — раздраженно предложил Фаразон. — Будь это эльф, я бы и думать не стал, и не препирался бы тут с тобой. Пусть хоть пачками отправляются на тот свет. Мы можем принести в жертву эту эльфийку. Так и Исилдур будет наказан.
— Вряд ли он будет тебе благодарен. Ты наживешь врага, вовсе не безопасного, сумасбродного и отчаянного.
— Он и сейчас не в списке моих друзей. Я отдам его Амандилу, и пусть тот следит за тем, чтобы он не попался еще раз.
Саурон затаил обиду, но не стал перечить королю, придет время, и он доберется до Исилдура. А пока довольно и того, что отныне разрешено сжигать ненавистных эльфов на алтаре его Властелина, это уже большое достижение.
К Амандилу Фаразон вышел с готовым решением. Он пощадит Исилдура, но эльфийка будет казнена. Эльфам прекрасно известно отношение нуменорцев к ним, и самые благоразумные из их племени давно покинули пределы Эленны. Тех же, кто задержался здесь, следует проучить, чтобы не повадно было шпионить среди людей и выуживать их секреты.
Это решение было неприемлемым для Амандила, но король ничего больше не хотел слушать. Напрасно Амандил пытался доказать, что Лиэль не имеет никакого отношения к эльфам.
В этот момент королю донесли, что преступники были освобождены на площади неким чужеземным рыцарем и белым волком.
— Это еще что за шутки! — взбесился король, и было отчего. В его городе, где, казалось, каждый камень сторожит вооруженная охрана, бродят эльфы, издеваются над святынями, а теперь еще какие-то непонятные рыцари творят что хотят! И никто не препятствует нарушителям закона! Следует взяться за это дело серьезно.
— Что это за неуловимые освободители избивают моих подданных, пока ты заговариваешь мне зубы?! — налетел он на Амандила, но тот и сам не знал.
— Значит, так, — Фаразон едва дышал от злости, — ты останешься во дворце заложником, пока сюда не явится этот неуязвимый Фиолетовый Плащ вместе с эльфийкой и твоим внучком, и тогда мы продолжим разговор.
Фаразон велел своим людям передать его приказ Элендилу в Роменне и не стал высылать погоню. «Тренировку солдат следует ужесточить, — вместо этого подумал он, — нас учили, что мышь не смеет проскользнуть мимо разведчика в ночи, не то что рыцари с гигантскими волками при свете дня!»
Амандил молил Илуватара, чтобы непутевые дети, Исилдур и Лиэль, спаслись.
Убедившись, что за ними нет погони, рыцарь перевел коня на легкий аллюр, он подумал, что изрядно пострадавшим молодым людям не помешает передышка. Эльфийка должно быть набила немало синяков, пока он вез ее столь небрежно. Он хотел съехать с дороги и остановиться, но приметил вдалеке движущийся навстречу предмет. Рыцарь привычным жестом дотянулся до меча, но, похоже, опасности не было: навстречу им неспешно ехал фургон мусорщика.
Один из рыбацких мальчишек кинулся на поиски дяди мусорщика, как только увидел, что зачинщик их веселой забавы Исилдур схвачен и вынужден драться. Мусорщик понятия не имел, как он может помочь именитым детям на этот раз, но медлить не стал. Встретил он их несколько раньше, чем ожидал.
