Кристин Фихан - Темный демон
Воцарилась оглушающая тишина, прерванная только криком бешенства Максима, неистово старавшегося запустить руку глубже и вырвать сердце охотника. Другая рука Михаила схватила Максима за предплечье и потянула, одновременно проводя языком по шее Грегори, закрывая укусы. Когда принц поднял голову, он выглядел по-другому. Его кожа светилась теплым золотым цветом. Он заставил Максима вытащить руку из груди Грегори, и охотник упал на землю, обхватив свое искалеченное тело.
Михаил отошел от остальных Карпатцев, его руки вытянулись в стороны, глаза закрылись, а его сила и сознание ощутимо расширялись. Полосы света сверкнули от Михаила к Грегори, к Фалькону, Доминику и Жаку. Полосы света соединились с Рэйвен, Сарой и Натальей, перепрыгнули к Викирноффу и Манолито. Сила накапливалась, пока земля не стала содрогаться и вибрировать.
Наталья почувствовала связь всех Карпатцев, близко и далеко, древних и новых, вампиров и охотников. Каждый навык, каждый талант, каждая унция знаний переходила из их мыслей в одного единственного человека. Она быстро заморгала, когда ноги Михаила оторвались от земли. Ослепляющий свет вырвался из его пальцев, из его рта и глаз, окружая армию нежити, уничтожая их, так что они падали на землю пустые и безжизненные вокруг своего Мастера.
Младшие вампиры начинали гореть, кожа задымилась и таяла, лица искажались. Они бегали кругами, воя от страха.
Максим попытался поменять форму, соскальзывая в свой образ теневого духа, форма, используемую им для быстрого передвижения и для невидимости, но свет Михаила был слишком сильным. В этой темной ночи не оставалось ни одной тени, в которую можно было соскользнуть. Свет ударил его в лицо, его кожу и на ней стали появляться небольшие отверстия, маленькие точки, медленно разрастающиеся по всему его телу. Он взвыл от ненависти. Вампир бился в конвульсиях, выплевывая насекомых и кислоту, борясь со светом и всячески из последних сил пытаясь его избежать.
Михаил поднимался все выше, испуская все больше света, пока даже глаза охотников не стали гореть, и им пришлось прикрыть их рукой. Кожа Максима стала расходится и отваливаться. Длинные полосы падали на землю и обугливались от невыносимого жара. Его длинные острые когти скрутились вовнутрь и почернели. Ядовитый запах стал исходить от его тела и подниматься вверх, поглощаемый светом, и Максим закричал громче, поднимая руки делая последние попытки удержать свой исчезающий дух.
Грудь вампира разошлась в стороны и из нее стали вываливаться черви, черное сохнущее сердце вывалилось на свет. Максим протянул руку за своим сердцем. Оно дернулось назад к вампиру, но уже начинало загораться, а когда запылало, то вампиру оставалось только смотреть на него в ужасе. Его волосы, кожа и даже его зубы начали дымиться.
Грегори зашевелился и с трудом, медленно стал пытаться двинуться к Михаилу. Охотник, пошатываясь, поднялся на ноги и потянулся к принцу не покалеченной рукой. Михаил схватил ее. Свет вырвался и окружил их и, на один долгий момент, засветил сквозь них. Когда Грегори вернул Михаила на землю, его раненная рука была полностью восстановлена.
Принц подошел к Максиму и посмотрел в его красные глаза.
— Мое мнение о семье Даратразанофф никогда не изменится.
Максим опустился на землю в лужу собственной растаявшей плоти, глаза смотрели вверх на Михаила и Грегори. Черный дым стал исходить из его зрачков. Маленькие огни вырвались из дыма и испепелили останки вампира.
Воцарилась долгая тишина. Поднялся ветер и унес вонь крови и сражения.
Наталья медленно выдохнула и потянулась к руке Викирноффа.
— Хорошо, — сказала она, — Он может забрать книгу…
Глава 20
Викирнофф стоял, недовольно покачивая головой, его пристальный взгляд ни на секунду не отрывался от возлюбленной, которая легко перепрыгивала с камня на камень, танцуя, словно небольшой ручей, и постоянно взмахивая своим огненным мечом из стороны в сторону, сражаясь с невидимыми противниками.
— Нигде не безопасно. Ты с ума сошла.
До Карпатца донесся ее смех, касаясь его, обволакивая своим теплом.
— Я практикуюсь, чтобы стать одним из трех мушкетеров. Или, еще лучше, Люком Скайуокером. Я прямо вижу себя Люком Скайуокером. Безусловно!
— Почему не принцессой Леей?
Наталья остановилась и обернулась с открытым от удивления ртом, ее меч пульсировал светом.
— Ты видел «Звездные Войны»?
Он скрестил руки на груди и улыбнулся ей.
— Я надеюсь, все видели «Звездные Войны».
Наталья улыбнулась, подняв вверх свой пылающий меч.
— Не удивительно, что вы все придумали эти мечи из молний. Они отменяют необходимость в лаке для волос и огнеметах.
— Мне никогда и нужно было, ни то, ни другое, — Викирнофф подбородком указал на пульсирующее лезвие меча, — Мы используем молнию. Преобразовать ее намного смертоноснее.
— У меня не было такого преимущества, — молодая женщина пристально посмотрела на меч, и он покачнулся, но не исчез, — проклятая штука раздражает меня тем, что ей совершенно все равно!
Карпатец покачал головой, глаза затеплились смехом.
— Ты слишком сильно стараешься. Просто представь себе, что он исчез. Это не похоже на создание заклинания. Ты всегда сначала думаешь о заклинаниях.
Наталья знала, что это было правдой, но от этого ее отчаяние не уменьшалось. Викирнофф разбудил ее поцелуями, несколько раз занимался с ней любовью и даже дал ей кровь. Её забавляло, что на охоту он пошел без нее, не желая, чтобы она питалась от другого мужчины. Наверное, она будет такого же мнения, если он будет брать кровь у женщины, но девушка даже себе не хотела в этом признаваться и, тем более, своему возлюбленному.
Наталья сконцентрировалась на мече, и, к счастью, он исчез. Она знала, что с оружием в руках становится очень жесткой, подчас грубой, особенно, после плохой тренировки.
— Знаете ли, Мистер Самодовольство, вам не помешает немного практики время от времени. Мне показалось, что твои навыки с мечом немного заржавели; вы слишком полагаетесь на другие вещи, и, когда плавящийся вамп, что, кстати, было довольно мерзко, отобрал у вас все игрушки, вам, плохим ребятам, пришлось немного трудновато. Хорошо, что я была там, и смогла вас спасти.
— Да, действительно.
Викирнофф стоял прямо рядом со стволом дерева, на котором она балансировала. Наталья спрыгнула, и он подхватил ее, как она и рассчитывала. Молодая женщина вся сияла от счастья. Конечно, он подхватил бы ее, Викирнофф всегда был в ее мыслях, любя ее, желая ее, чувствуя, какое это счастье, что она есть у него. Наталья обхватила его руками за шею, а ее ноги обхватили его вокруг талии.
