Юлия Григорьева - Погоня за сказкой
— Ах, возлюбленный мой, вы, как всегда, завышаете мне цену, — кокетливо отозвалась я и сама поразилась, насколько естественно это вышло.
— Если бы, — проворчал «граф». — Кстати, позволь представить тебе сего любезного человека. Начальник тюрьмы, господин Агеро. Моя супруга, господин Агеро, ее сиятельство, графиня Ангелар Даэлано. Целовать руку лишнее, — тут же остановил он мужчину в его попытке быть галантным.
До тюрьмы разговор вели только «граф» и начальник тюрьмы. Я слушала, как боцман расспрашивает о живом товаре, выспрашивая, кто есть требуемого нам возраста. Агеро уверял, что выбор имеется, и что дражайшая графиня непременно найдет слугу на свой вкус. Для чего нужен раб их сиятельствам, мы пока не оглашали. В ворота тюрьмы нас пропустили без проволочек, что было понятно, все-таки мы ехали на карете начальника.
Господин Агеро провел нас в достаточно светлую комнату. Мы с «мужем» расположились на стульях, лекарь и Молот за нашими спинами. Дуболом встал у дверей. Пока мы ждали «товар», нам принесли вина и фруктов.
— Однако покупателей здесь ценят, — усмехнулся Даэль. — Ангелок, — тихо продолжал он, — капитана нам не покажут, поэтому приготовьте весь ваш арсенал капризов и стервозности, чтобы вытребовать его появления, а так же продажи. Будем надеяться, что алчность победит страх начальника.
— А если нет? — с содроганием спросила я.
— Будем надеяться на лучшее.
Обсудить наши действия в случае неудачных торгов мы так и не успели. Двери открылись, и нам ввели десять человек. От запаха их грязных тел я зажала нос и скривилась. Тут даже ничего придумывать не пришлось.
— Это что? — вопросила я, указывая пальчиком на мужчин, закованных в цепи. — Я с этим?! Никогда!
— Дорогая, — увещевал меня «супруг», — вы не смотрите на то, как они выглядят сейчас. Мы же отмоем, очистим, надушим. Приглядитесь хорошенько.
Он подал мне руку, и мы подошли к узникам. Молодой человек, лет двадцати пяти, растянул губы в ухмылке, обнажая гнилые зубы. Меня тут же окутал смрад его дыхания, и я еле удержала позыв тошноты.
— Убрать это дерьмо, — рявкнул «граф».
Самель споро оттащил неприятного человека в сторону и вышвырнул его за дверь, брезгливо отряхнув руки.
— Прелесть моя, вам совсем нехорошо? — закружил вокруг меня «супруг».
— Вы мне за это ответите, негодный вы выдумщик, — в моем голосе зазвенели истеричные нотки и закончила уже более деловито. — Это было отвратительно! Пусть остальные покажут зубы.
— Откройте пасти, рвань, — велел надзиратель, приставленный к заключенным.
Более-менее хорошие зубы нашлись только у четверых из оставшихся девяти. Я брезгливо скривила губы.
— Этот страшный, фи, — указала я на первого веером. — Этот тощий. Этот совсем дурно пахнет. А этот рябой. Нет, мне никто не нравится.
— Курва богатенькая, — презрительно сплюнул на пол дурно пахнущий, оказавшийся нашим соотечественником.
Я схватилась за сердце, супруг за меня, не давая упасть на пол, открыл мой веер и ожесточенно обмахивал, пока Молот выбивал зубы и этому претенденту.
— Душенька, — сокрушался боцман, — как вы?
— Я вас ненавижу, — простонала я. — Подите прочь.
— Но если я отойду, вы же упадете, — горячо заспорил со мной «граф».
— Тогда держите, — подумав, согласилась я. — И машите, машите же!
Пока длилась наша «семейная» идиллия, в комнату ввели новую партию заключенных. Но и среди них не было капитана. После третьей партии все мужчины подходящего возраста закончились.
— И это все?! — возмутился «граф».
— К сожалению, да, — развел руки начальник тюрьмы.
— Если вы мне сегодня же не найдете мужчину, я… я пущу к себе, — я огляделась и ткнула пальцем в лекаря. — Вот его!
— Невозможно, Ангел! — возмутился мой фальшивый супруг. — Я объяснял тебе, что не смогу подолгу выдерживать твои игрушки, а Тин мне нужен, он же лучший лекарь в нашей округе, я не смогу его убить!
Никогда не ожидала, что могу так истово топать ногами и кричать с надрывом в голосе, да еще такие вещи:
— Зачем? Зачем вы женились на мне, если не можете удовлетворить своей жены так, как ей надо?! Я иссохну с вами и состарюсь раньше времени! У меня вылезут волосы, я стану уродиной! Нат, вы погубили меня, — рыдания вырвались из моей груди. — Ненавижу вас!
— Но что я могу сделать, если закончились все мужчины? — боцман и сам едва не плакал.
— Пусть ищут лучше! — воскликнула я. — Я хочу любовника, черт вас возьми, возлюбленный! Мне нужно животное! Не тот скот, что приводили сюда. Мне нужно настоящее животное. Пусть он будет не идеален во внешности, но я хочу видеть в нем мужчину. Страстного, горячего. Настоящего жеребца. Подайте мне животное! Найдите хищника в человеческом обличье! Платите любые деньги. Я ХОЧУ!!!
Даэль обернулся к господину Агеро и молитвенно сложил руки.
— Я заплачу вам в три раза больше, в пять раз больше, если вы найдете нам еще хоть трех человек на выбор! — воскликнул он. — Умоляю, или вы убьете нас! Это уже третья тюрьма, где мы не находим нужного нам. Вы даже не беспокойтесь, через месяц-другой мерзавец сдохнет, но сейчас он нам нужен! Господин Агеро, я встану перед вами на колени!
Начальник тюрьмы так опешил от нашего страстного спектакля и напора, что неуверенно кивнул.
— Один еще есть, но его завтра должны казнить. Я не могу показать его вам.
— Пусть покажет! — воскликнула я. — Нат, или я посмотрю на этого заключенного, или пеняйте на себя!
— Прелесть моя, но он тоже может вам не понравится, — растерялся «граф».
— Пусть покажут! — я взвизгнула и снова топнула ногой.
— Господин Агеро! — снова накинулся на начальника тюрьмы боцман. — На колени… Любые деньги… Ваш должник, на всю жизнь… Только покажите!
— Одни минуту, — пролепетал мужчина и крикнул. — Приведите пирата.
— О-о-о, — восторженно застонала я. — Пира-ат.
Я залпом выпила вино из своего бокала, настолько пересохло в горле. Подумала и выпила вино из бокала боцмана. Лекарь за моей спиной кашлянул, но я лишь отмахнулась. Упала на стул, открыла веер и спрятала за ним пылающее лицо. Правда, отчего больше оно пылало, от всего, что я сказала, или от вина, сказать было сложно.
— Какого черта? — услышали мы рев Лоета из коридора. — Я спал! Могу я хоть перед смертью выспаться? Скоты!
— О-о, — насмешливо протянула я. — Животное. Оно!
— Любовь моя, но ты же еще его не видела, — покачал головой «граф».
— Я его уже слышу! — расплылась я в довольной улыбке.
Лоет вошел в комнату, гордо задрав подбородок. Он был сейчас необычайно хорош. Пренебрежительный ко всем и вся, с холодным презрением взирающий сверху вниз на окружающих. Я вскочила с места и бросилась к нему.
