Вивьен, сплошное недоразумение - Светлана Дениз
Гордон Стейдж покинул гостиную вместе с Редвилом. Они прошествовали мимо меня в кабинет, чтобы обсудить как вести себя дальше в этой деликатной ситуации.
– Я, конечно, извиняюсь, – решила я нарушить тишину и тихое бормотание Аманды, – но где вы познакомились?
Отец поморщился, подходя к столику с напитками и трясущейся рукой плеснул себе гелийского бранди.
– В месте любви, – хохотнула Грета и ей тут же вторил Алистер. – Там нет грехов, там есть любовь, там страсти гаснут и кипят, – неожиданно пропела женщина.
Рассмеялся только мой отец.
– Моя розочка, – произнес он и упал на рядом стоящее кресло, сделав жадный глоток.
Мне стало его жаль.
Плохие отношения с Гордоном Стейджем совсем его сломали. Если бы дедуля, был более терпим и уделял больше времени сыну, мы бы не имели вот такую вот розочку в гостиной.
– Мне кажется, я видела Энрике, – встрепенулась Аманда.
– Да нет тут никого, – выцедила Агнесс, – Энрике давно на том свете и ожидает вас.
– Ах тетушка, зачем вы расстраиваете бабушку, – влезла я. – Вы же знаете, как она реагирует на такие слова.
– Как умер? А кто же это тогда был? – испугалась Аманда.
– Это он и был, – вставила я, чтобы угомонить начинающийся припадок.
– Бабуля, с головой ку-ку? – спросила меня Грета, показывая на прабабку.
Я подавила желание выгнать ее пинком под зад.
– Помолчите, – рявкнула я, так громко, что даже отец вздрогнул, начинающий похрапывать после нескольких глотков бранди. – Сидите смирно и не дергайтесь.
– А ты что же, командирша? – вдруг взревела Грета, вытаскивая свое огромное тело из кресла. – Со мной так никто разговаривать не может, понятно вам?
Мои брови взметнулись вверх.
– Дорогая, не шуми, – пропищал себе под нос мой отец, – тебе не стоит так нервничать.
– Послушайте, мадам, вы не у себя дома, – встала я перед теткой, нагло на нее посмотрев. – И вам тут не рады, ясно?
– Я сейчас тебя переломлю об коленку, конопатая, будешь мне рот разевать!
С софы вдруг встала Агнесс.
Ее холодное лицо, потерявшее спокойствие вдруг совершенно вызверилось.
Даже я не ожидала такого, но тетка схватила Грету за толстую шею и начала душить.
– Я выгоню из тебя демонов.
От неожиданности Грета захрипела, Аманда заорала, а отец непонимающе начал фокусировать свои поплывшие глаза на схватке.
– О, боги! Перестаньте, Агнесс! Уймитесь, тетушка, вы же ее придушите!
Не зная, что делать, я подлетела к стоявшему на подставке бюсту и толкнула его на пол, чтобы остановить начавшийся дурдом.
Скульптура громыхнулась об пол, проломив старинный паркет до основания. Раздался треск дерева, гипсовые части бюста знатного аквийца разлетелись в разные стороны.
Застыв возле окна, я уловила на себе несколько пар глаз.
– Наконец-то, – вдруг высказалась Аманда, – эта уродливая статуя мне никогда не нравилась.
На шум в зал вбежал Адам, а за ним и дед. Их перекошенные лица, смотрели на нас в полном недоумении.
Тетушка Агнесс отпустила шею супруги моего отца и отошла в сторону. По ее внешнему виду можно было сказать, что настроена она свирепо и готова душить всех подряд.
– Она меня душила, – начала причитать в голос Грета, да так громко, что даже плохо слышащая Аманда зажала уши.
– И не это еще сделаю, если раскроешь рот, – процедила Агнесс, – чтобы ее тут не было, ясно отец? Нам разврата в доме только не хватало!
Гордон Стейдж дернул верхней губой как хорс. Почему-то, его внимание было приковано к проломившему пол бюсту.
Я пожала плечами.
– Их никак по-другому было не остановить. Пришлось пожертвовать одной вещью, иначе она и бы вам тут все разнесли, дедуля.
– Разберемся с этим позже.
Адам подошел к моего притихшему на кресле отцу и помог ему подняться.
– Куда вы его отвозите? – поинтересовалась Грета хрипящим голосом.
– Вы, тоже, поедете с нами. Нужно внести некоторые нюансы в ваш брак, – льдистым голосом добавил Гордон Стейдж и на удивление, Грета послушалась.
Алистер и моя новоиспеченная мачеха, погрузились в экипаж деда и отбыли под залихватские порывы ветра.
– Не знала, что вы такая бойкая, тетушка, – выдала я, пока Аманду уводила Тита, чтобы покормить ее в столовой.
Агнесс, сложила руки на груди и сдержанно посмотрела на прислужниц, заметающих остатки скульптуры в совки и вытаскивающих из дыры в полу большую часть бюста.
– Я благодарна вам за защиту.
– Как бы не думала что, но мы семья, хотя я остаюсь при своем мнении о тебе.
– Ну, естественно, – кивнула я, – мне не стоит забывать про всех своих бесов, не желающих покидать пригретое место.
– Рада, что ты это понимаешь.
Я закатила глаза и распрощавшись, решила провести время в своих покоях.
Видно, родственники приехали поздно, так как все трапезничали в своих комнатах, а на утро я узнала у вездесущей Эдмунды, что моему отцу и Грете развязали брачные символы. Видно, связи деда в городском округе помогли сделать это быстро, тайно и почти безболезненно.
Самым удивительным и печальным оказалось то, что Гордон Стейдж, в своей неприкосновенной властной манере, отправил Алистера в мерзлые земли на несколько месяцев, чтобы тот пришел в себя и успокоился.
Да уж! Решение было, так себе!
В землях Ванн, можно было окочуриться от холода, но не успокоиться. Это походило на ссылку в исправительный дом, где наказанные ждали своего возвращения домой как манны небесной.
Вместо того, чтобы наладить отношения с сыном, Гордон создавал между ними необъятную пропасть.
Конечно, земли Ванн и изменение места пребывания, могли немного успокоить отца и привести его душевное состояние в лучший вид, но меня терзали смутные сомнения, что Алистер справиться без табачных смесей долгий период времени, если конечно, чудесные свойства озера Эа и правда, не создадут волшебство с родителем.
В Таре, столице земель Терры, мне нужно было быть после полудни. Адам удостоил меня сообщением через Бенедикту, что собирался ожидать меня после завтрака в его экипаже.
Прислужница с особой щепетильностью собрала меня, будто я ехала на очень важную встречу или свидание.
Помыла и уложила волосы в пучок, вырядила в серебристую парчу с рисунком и светлое пальто и довольная собой, напряженно вздохнула.
Мы встретились с Редвилом в экипаже.
Молодой мужчина выглядел совершенно не выспавшимся и казалось, затея поехать по делам в Тару и сопроводить меня, казалась ему бредовой.
Помятое лицо было соткано из холода и недовольства, которое он пытался скрыть, но удавалось это плохо. Тем более, ко всему прочему, начался снег с дождем, создавая картину мира удрученной и серой.
– Как мой отец? – поинтересовалась я, чтобы заполнить сонные паузы.
– Он выглядел подавленным,
