Не драконьте тёмную чародейку (СИ) - Юлианна Лунная
— Жениться на сильной магине, еще и в перспективе на самой богатой женщине империи — и от тебя сбежал мужик? Удивительный абсурд, — опешил Ярман.
— Да. Есть такое дело… Из-за приближающегося суда мне срочно требовалось поправить свое социальное положение, поэтому я полетела за помощью к Омеру. В этой резне тебя зацепило ядовитой магией теней, но ты умирал медленно. Омер предложил попробовать спасти, чтобы ты остался у меня в долгу и помог с судом. Брачный ритуал темных магов сопровождает очень мощный энергообмен… Вот… собственно и все.
Я стихла. На лицах Мираша или Ярмана я и намека не увидела на осуждение, а вот Эмре смотрел на пламя костра и хмурился. Он встал со спальника, отошел в сторону и принялся хоть взад-вперед, изучая траву под ботинками. Я понимала: что нелегко принять такую новость с улыбкой на лице, но мне сейчас было бы и достаточно слов: «я помогу на суде». Но шли минуты, а зеленоглазка продолжал изучать периметр, поэтому я решила оставить его при своих мыслях и отправиться по приказу Омера: пособирать что-нибудь.
— Эмре, если ты сейчас не возьмешь себя в руки, твоя жена сбежит в лес, — прокомментировал синеглазка, когда я поднялась со спальника.
— Айрин, подожди, — подскочил ко мне супруг и буквально схватил меня за руки.
— Все в порядке. Я понимаю: что опека — это огромная ответственность. Я сама справлюсь с Каймилой, и в суд идти тебе не обязательно соглашаться, Мираш обещал помочь: если я проиграю… — заткнули мне рот, приложив палец к губам.
— Я пойду с тобой в суд, и дело не в ответственности, а в самой опеке. Я просто не представляю: как мне отстаивать право на чужого ребенка. И даже не хочу представлять: кем я буду в глазах самой Каймилы… Понимаешь, я не хочу предстать перед ней монстром, который лишит ее привычного окружения, забрав вообще в другую империю. А самый главный вопрос у меня сейчас в голове: а смогу ли я стать отцом для нее? Как вообще она отреагирует на меня?
— Да не нужен ей отец уже… как бы выросла она и понимает: что настоящий умер, а не на охоте заблудился, — офигела я от переживаний мужа настолько: что едва дар речи не потеряла.
— Умер… А она его помнит? В смысле: мне бы тоже не мешало б узнать: каким он был, чтобы иметь представление об ожиданиях ребенка по свою душу.
— Зачем? Эммм… — замотала головой я, собирая мысли в кучу. — Эмре, не забивай себе голову ерундой. Мы ведь родителями станем оба чисто формально, а по сути: будем видеться лишь по выходным — уж как-нибудь на два дня в неделю определишься с линией поведения.
— В каком смысле: видеться? — опешил зеленоглазка.
— А при ваших академиях нет общежитий?
— Академиях?! Во сколько ты родила: раз твоя дочь достигла академического возраста?! — стали глаза блюдцами у супруга, да и у меня тоже от его вопроса. — Айрин, кто такая Каймила?
— Моя сестра…
По-моему: Эмре пробрала истерика. Он отпустил меня, сам опустился на спальник, схватился за голову и принялся хохотать.
— Женщина, Рамиля на тебя нет. Научись расставлять приоритеты в выдаваемой информации при разговоре. На мне точно появилась парочка седых волос, пока я тут переживательно переживал переживания друга, — откинулся на спину Ярман и сам несколько раз хохотнул.
Я еще раз прокрутила в мыслях наш диалог с Эмре и улыбнулась. Мираш как-то не уточнил у меня: кем мне приходится Кай, да и момент ее возраста мы как-то не затрагивали.
— Ты знаешь, и все же лучше бы Каймила оказалась твоей дочерью, а не сестрой — так был бы шанс: что она на тебя не похожа. Заранее сочувствую тебе, друг мой, две Айрин — это даже на словах звучит приговором, — еще раз хихикнул цесар.
Не став дальше слушать остроумные шуточки Ярмана, я скрылась меж деревьев. Я осторожно кралась по ночному лесу и улыбалась: с сердца словно два камня рухнули. Я призналась Эмре о моменте своей меркантильности в ситуации с нашим обручением, и он однозначно не против опеки над Каймилой. Надо же: он не побоялся ответственности, даже считая ее моей дочкой… Кстати об этом… Где-то я упустила края своего цикла с этим бессознательным «отдыхом» в чертогах первородных. Как же это не вовремя: новая должность на носу, а я…
— Долеталась, птичка…
Глава 41
Я очередной раз вышла к месту нашей стоянки с охапкой веток для костра. Все спали, а над диким лесом занималась предрассветная заря. Я уложила охапку рядом с огромными листьями лопухов, на которых громоздились кучки ягод и нарезанных фруктов. Уже даже отвар из трав в котелке закипел, заменяющий чай, как вдруг… Я замерла статуей и затаила дыхание от восторга, высматривая меж стволов деревьев Омера, ведущего на магическом поводке…
— Просто офигеть… — выдохнула я, и пошла к нему на встречу. — Только не говори мне: что это завтрак.
— Стал бы я тратить на нее магию. Забирай и приручай. Это подарок для Каймилы — будет ей фамильяром, — перекинул он мне поводок.
— Она необычная… — изучала я ощерившееся, но все же испуганное магическое существо.
— Я наблюдал сегодня странную картину: самка и четверо котят, теснили одного детеныша к болоту, окружив. Как видишь: мутация не сработала в полную силу, и мать видимо не признала собственное дитя. Каймила хоть и не нуждается в фамильяре, но жалко было бросать доходягу.
— Совсем малыш, как же он выживет без матери?
— А это уже не моя проблема, — пожал плечами Омер и зашагал к лагерю, а я продолжила изучать касьяру.
Касьяра — большая дикая кошка, с виду напоминающая рысь, а по сути являющаяся магическим существом. В диких лесах эти рыси мутировали: такие же красивые, пушистые, грациозные и опасные кошки, но с двумя длинными клыками, едва не чиркающими по земле, и от самого носика вдоль хребта и до кончика хвоста у них имелись пластины: как крупная рыбья чешуя и такая же острая. Когда кошка вздыбливала шерсть, то и эти пластины поднимались. Махнет хвостом: и на теле десяток глубоких порезов от такого удара. У касьяр диких лесов еще все четыре лапы были в этих пластинах, а у найденного Омером бедолаги их не было — лапки самого обычного котенка, да
