Императорский отбор - Сергей Николаевич Чехин
— Друзья, позвольте закончить, — распорядительница подняла руки, и канонада стихла. — Все участники помимо щедрых земельных наделов вправе попросить одно символическое желание — разумеется, в пределах разумного. И сейчас я приглашаю на сцену второй номер — Трофим Александрович, ваша минута славы.
Я на негнущихся ногах подошел к императору и опустился на колено.
— Встань, — спокойно произнес Анхальт. — И проси, чего желаешь. Продвижения по службе. Освобождения от налогов или тюремного преследования, руки красавицы из знатного рода — ни в чем себе не отказывай, ты полностью заслужил мою милость. И, признаться честно, я немного опечален, что победа досталась не тебе.
— Поверьте, Руслан тоже очень достойный выбор.
Анна фыркнула и закатила глаза.
— Что же до моей просьбы, то, возможно, она покажется несколько странной, но…
— Говори уже, не стесняйся.
— Я ищу заклинание, с помощью которого можно путешествовать по разным мирам… Говорят, вы владеете подобной магией…
— Путешествовать по мирам? — Владимир изогнул бровь. — Ты имеешь в виду заклятия призыва? Хочешь обзавестись собственным демоном?
— Нет-нет, — неловко улыбнулся. — Я хочу попасть в мир, очень похожий на этот, но несколько иной… Как бы объяснить: не ад в привычном понимании, а этакая параллельная Земля…
— Боюсь тебя огорчить, юноша, но таких заклинаний не существует. По крайней мере, я никогда о них не слышал, хотя плотно интересовался этим вопросом. К тому же, магии «отзыва» нет в природе, есть только «призыв». Опытные чернокнижники могут призывать демонов из преисподней, но отправить в преисподнюю чью-то душу просто невозможно. Так что это желание я выполнить не смогу.
— Но… Мне же сказали… Альберт обещал, и…
Я обернулся, чтобы попросить старика объяснить подробнее — от волнения и страха язык заплетался, а мысли путались. Но дед стоял у входа в ложу, сверлил меня полным ненависти взглядом и вращал ладонями, будто гладил невидимый шар.
И в этот миг глаза невыносимо защипало, а пальцы точно облили кипятком. Время замедлилось, уши набило ватой, а когда опустил взгляд, увидел, как сквозь лопающуюся и отпадающую жжеными чешуйками кожу пробиваются нестерпимо яркие солнечные лучи.
Свет лился отовсюду — из-под ногтей, из пор, носа и рта, прожигал насквозь одежду и обувь. Проще говоря, я светился целиком и полностью, от кончика волос до пяток, и сияние нарастало, а под ногами стелился золотой туман, становясь все гуще и насыщенней.
Не прошло и секунды, а сияние усилилось настолько, что сквозь плоть проступили кости, и я с ужасом взирал на жуткую метаморфозу, потрясшую весь организм. И не успел спросить, что со мной вообще происходит, как раздался надменный голос Альберта:
— Попались, подонки! Хотели помириться?! Думали, все в прошлом?! Как бы ни так! Я превратил собственного внука в живую бомбу, чтобы одним ударом испепелить всю вашу гнилую семейку! Слава Свету! Смерть упырям!
Вот дерьмо… Я в ужасе посмотрел на носферату — Владимир сорвался с трона и заслонил собой дочь, но было уже слишком поздно. Остановить реакцию невозможно, даже если убить носителя, и никакая темная магия не сможет уберечь от взрыва сверхновой. От столь мощного излучения сможет помочь только еще более сильный источник — и раз уж мне суждено погибнуть, то пусть хотя бы невинные не пострадают. Однажды мне удалось разбудить Гнев Праведника — так пусть он послужит благому делу в последний раз.
«Трофим, — прошептал, обращаясь к истинному хозяину тела. — Мы не можем позволить им умереть. Во-первых, позор с нашего рода уже не смоешь. Во-вторых, начнется новая война между вампирами и клириками. В-третьих, я не хочу, чтобы Анна и Карина погибли».
«Я тоже, — донеслось откуда-то с подернутой мглой глубины подсознания. — Ты готов?».
«Всегда готов».
«Ты храбр и великодушен, пришелец из иной реалии. Я бы хотел иметь такого брата, как ты. Поэтому отдам всю свою силу без остатка. Только так можно остановить безумца. Прощай, звездный странник. Для меня честь помочь тебе».
Из спины ударили два ревущих протуберанца и ангельскими крыльями окутали меня, словно кокон. Казалось, душа покинула бренную оболочку, отчего я видел происходящее как бы со стороны, а затем грянул взрыв такой силы, что шпиль над театром подлетел на несколько метров подобно ракете и расщепился на облако сгоревших пылинок. Моя собственная магия позволила направить вражескую волшбу в безопасном направлении и вывести августейшее семейство из-под удара. Однако я сам получил такие ожоги, что уже не теплил надежды на выживание.
Я рухнул на спину, широко раскинув руки. От тела исходил зловонный дым, а кожа запеклась до хрустящей корочки. Я выглядел так, словно сгорел в салоне автомобиля — ни одного живого места, боль пронзала каждую клеточку, а вдох обжигал огнем, однако смерть не спешила даровать забвение. Свет наполнял тело и душу до краев, поддерживая жизнь в истерзанном теле. Но даже магии не хватило бы надолго, и я чувствовал, как медленно засыпаю навсегда. И на изуродованном лице играла улыбка, ведь я все сделал правильно и защитил тех, кто стал мне дорог.
В зал черными ручьями хлынули гвардейцы. Старого террориста свинтили в момент, да он особо и не сопротивлялся, лишь орал и сучил ножками, сыпля проклятиями в мой адрес.
— Ублюдок! Бестолочь! Тварь! Спелся с этими чудовищами! Всех нас положил ради этой мрази!
Император, Анна и Софья склонились надо мной, с тревогой рассматривая обугленную головешку.
— Трофим! — следом подбежали Гессен и Щедрин. — Держись, брат!
— Его можно спасти? — спросила принцесса.
— Думаю, да, — Владимир коснулся щеки пальцами и тут же отдернул их. — Но только если обратить. Однако кровь так насыщена светом, что укус мгновенно убьет того, кто попытается провести ритуал. Я не вправе никого просить пожертвовать вечной жизнью ради этого человека…
Цесаревна судорожно сглотнула и отвернулась — несмотря на все, что нас связывало, к такой жертве она была не готова. И я не смел ее за это винить.
— Я это сделаю, — раздался робкий голос, и предо мной на колени опустилась Карина.
— Ты уверена? — удивился император.
— Да, — короткий кивок. — Я люблю его, и этого должно хватить для успешного обращения.
— Но тогда ты погибнешь…
— Знаю. Но будет лучше для всех, если выживет он.
Горничная потянулась к шее, а у меня уже не осталось сил, чтобы ее остановить. Клыки впились в едва колышущуюся вену, и накопленный в крови заряд пронесся сквозь тело. Подруга успела только вздрогнуть, прежде чем осела на пол серым прахом. Я же широко открыл глаза —
