Джена Шоуолтер - Самый темный соблазн
Парис, покачиваясь, поднялся.
Люциен тоже встал.
Он передёрнул плечами, приготовившись к большой драке.
– Собираешься удержать меня от неё?
"Ничто и никто не удержат меня от Сиенны".
– Нет, чёрт возьми. – Воин вытащил глок и проверил обойму. – Собираюсь отправиться с тобой за твоей девушкой.
* * *Сиенна ползла к дверному проёму. Оставляя за собой кровавый след, она, наконец-то, достигла пункта назначения. Она намеревалась пройти сквозь дверь. Вот только та оказалась препятствием. Твёрдой стеной. Проклятье! Поднятие с пола для того, чтобы обхватить дверную ручку, оказалось продуктивным. Сиенна чувствовала головокружение и слабость, которые с каждой проходящей секундой становились сильнее.
Лишь два чувства двигали ею: ненависть к Кроносу, Рее и Галену, и любовь к Парису. Она справится. Справится. Она так далеко зашла и теперь не остановится. Сквозь пелену ей подмигивали большие белые звёзды. Дыхание было затруднено, и казалось, что с каждым вдохом воздух становится плотнее.
Дверная ручка, поворот. Дверь, толчок плечом. Скрип петель. Да! Успех.
Рука вперёд, вторая рука тоже вперёд, затем очередь коленей. Порог пройден. Руку вперёд, затем вторая, затем колени. Звёзды, звёзды, так много звёзд, они полностью затмевали пелену.
Шуршание в нескольких футах впереди. Женский всхлип.
Мужская ругань.
"Гален?"
– Помогите... мне... – удалось произнести Сиенне.
Послышались шаги, которые отдавались эхом. Деревянный паркет резонировал в такт. Белокурый мужчина склонился над нею. Это оказался Гален, человек с портрета. Грудь его была обнажена и перевязана окровавленными бинтами. Он занес над ней меч, словно собираясь напасть, но тут он застыл, его ноздри вздрогнули, ярость в его глазах потухла.
– Кто ты? – прохрипел он.
Ее сердцебиение усилилось, что привело к еще большей потери крови. Мысли ее путались, мешая ей ответить.
– Я... Гнев. Ловец. – И почему это Гнев не рисовал картины притупления Галена в ее голове? Не уж-то он так же ослабел, как и она? Его сила зависали от ее состояния, так же как она зависела от его?
Сиенна заметила украдкой взгляд бледной белокурой женщины, сидящей в углу. В чертах ее лица сквозило напряжение, кожа была бледна. Это – Легион, девушка, которую искали Повелители Преисподней? Та самая девушка, что предложила себя в обмен на спасение жизни Эшлин?
Ради которой Гален рисковал собственной жизнью?
"Чёрт", захныкал Гнев.
– Почему ты здесь? – потребовал Гален. – Как ты сюда попала?
Сиенна сожалела, что заранее не сочинила истории, и Кронос не предложил ей вариантов. Она не знала, что сказать. Ей нужно было подобрать слова, чтобы убедить Галена. Во всяком случае, пока она не в состоянии себя защитить.
– Помогите, – это было всё что она сказала.
Легион медленно двинулась вперёд.
– Гн... Гнев? Я не вижу, но чувствую тебя.
Мой ад.
– Оставайся, где стоишь, Легион, – рявкнул Гален, и девушка метнулась на прежнее место. Он не сводил с Сиенны глаз.
Что он такое сделал Легион, что она так его боялась? Как бы там ни было, Сиенна не могла ему позволить обижать девушку. Придётся отыскать способ обезопасить ее.
Словно прочитав ее мысли, Гален произнес:
– Она принадлежит мне. Тронешь ее, и ты умрешь – после того, как я немного по развлекаюсь.
Сиенна встретила его пристальный взгляд. За последнее время ей столько угрожали, что его угрозы являлись для нее пустым звуком.
Он облизал губы, наклонился и принюхался.
– Ты так хорошо пахнешь. – Его слова прозвучали невнятно. – Так хорошо.
Она все еще была неподвижной, часть ее желала, чтобы он ощутил вкус ее крови, часть – отчаянно сопротивлялась этому. Но этого не избежать, так она сумеет управлять им, и как она не презирала Кроноса, ощутила некоторую благодарность к нему. Пока Гален будет находиться под действием амброзии, Парис будет в безопасности.
А затем она изменит предсказанное будущее, создавая четвертый путь. Поскольку она обещала себе, убить и короля, и королеву Титанов. Не будет никакого заключения их, никакого милосердия.
Еще один вздох, дрожь удовольствия и затем Гален резко откинулся назад, рухнув на пятую точку.
– Фокс, – закричал он, продолжая пятиться словно краб от нее – Фокс!
Черт бы его побрал. Сиенна собравшись из последних сил потянулась к нему. Должна заставить его, испробовать её на вкус. Должна... Она, протянула окровавленную руку.
– Фокс! – глаза Галена расширились от ужаса, когда он врезался в стену, больше не в состоянии двигаться, и Сиенна потихоньку... потихоньку...
Позади нее послышались шаги, твердая рука вцепилась ей в волосы и отбросила назад. Так, что теперь ее видел не только хозяин дома, пронеслось смутно у нее в голове потому что она продолжала слабеть. Похоже Кронос поколдовал и над прислугой дома Галена.
– Убей ее,– прохрипел Гален. – Убей ее.
* * *Кейн знал, что он спал. Как бы он еще мог увидеть Амуна и Хайди, сражающимися с парой всадников, лязг оружия, раны и стоны от ран, наполняющие окружающее пространство? С чего бы еще кожа Хайди стала цвета холодного льда, а ее волосы были бы покрыты сосульками? И откуда бы взялся Уильям, подпиливающий ногти, прислонившись спиной к стене?
Откуда бы возникла высокая красивая женщина с длинными светлыми, как лен волосами, растекающимися по ее плечам, чей глубокий лавандовый взор был сосредоточен на нем, сжавшимся в ком в кандалах на запястьях и лодыжках?
Дьявол. Возможно это был не сон. Может перед ним ангел?
– Умер? – прошептал он. Кейн так желал смерти, что его душа в конце концов покинула тело. Может он и от демона сумел освободиться. Возможно его ожидали Небеса, где теперь прибывали освобожденные Баден и Пандора. Место, где демоны не в состоянии существовать, не расставшись с жизнью.
Баден был когда-то его лучшим другом. Был Повелителем Недоверия. Аэрон поднимался туда и общался какое-то время с Баденом и Пандорой, которая все еще ненавидела их всех со страстью, не угасающей в столетиях.
Аэрон сбежал со своей Оливией. Кейн же не захотел убегать.
– Умер? – Переспросил он снова, как раз в тот самый момент, когда его разум нечетко вывел "Моя".
Женщина, одна из самых прекрасных существ, что ему доводилось видеть, произнесла только:
– Нет. – Он ощущал мощь ее голоса каждой клеточкой своего тела. Чистый очаровательный пьянящий.
"Моя". Ревело все внутри него.
Ангелы не лгут, и он понял, что она сказала правду. Даже при том, что ее голос звучал настолько неправдоподобно. Значит, если он не умер, то он жив. Мысль ему не понравилась. Ему было неприятно, что подобная красавица видит его в столь жалком состоянии. Грязным, оборванным, раненным и слабым.
