Солнце Мирлеи - D. Scriptor
— Лизи, — тихий голос заставил ее вздрогнуть. Родной, она узнала его, как если бы узнала свет путеводной звезды среди бескрайнего космоса. Альза с трудом открыла глаза, не отпуская Талия. В сыновьей груди билось сильное сердце, и она чувствовала его уверенность.
— Что ты здесь делаешь? — хрипло спросила женщина. Разом нахлынула вся обида, все непонимание, которые сковали ее в день исчезновения мужа, которые разбили ее, сделали уязвимой, слабой. Альза Сэт-Ави никогда не говорила об этом, но потеря любимого человека сожгла ее сердце дотла. — Что ты здесь делаешь, спустя столько времени? — горько прошептала она, умоляюще взглянув на сына. Может, объяснит, поймет?…
— Прости меня, Лизи! — в сердцах выкрикнул Ник, сделав шаг в их сторону. Альза отпрянула, удерживаемая лишь Талием. Будь ее воля, она бы давно скрылась в доме. Заперлась, никого бы к себе не подпустила.
— Почему? — одними губами спросила она, не отводя взгляда от лица Талия. Сын покачал головой, сказав лишь одно слово, которое заставило Альзу сжаться изнутри и застонать от боли.
Дукрут.
Она все поняла и осознала в одно мгновение, и каменное ее сердце треснуло, обнажая мягкую, горячую плоть. Женщина обернулась, задержав взгляд на любимом лице. Он не постарел, не изменился, остался прежним, прекрасным. Альза выпуталась из объятий сына, тщетно пытаясь держать лицо. Родные глаза окончательно ее разнежили, нет пути обратно. Ее семья, ее любовь, ее… Ник.
— Посмотри на меня, — взмолился мужчина, потянувшись к ней рукой. Альза перехватила его ладонь, прижавшись к холодным костяшкам разгоряченными губами. — Я не оставлял тебя… никогда бы не смог… я люблю, так сильно люблю.
— Тише, — она нахмурилась, едва ли сдерживая в себе слезы. — Я знаю. Я верю тебе.
Она слышала, как Талий зашел в дом, не желая мешать, а автокар, привезший их, давно укатил прочь. Они были только вдвоем, беззащитные, совершенно сломленные этой разлукой, этой нежданной бедой, пробравшейся в их дом. Альза когда-нибудь найдет в себе и расскажет, что во всем винила себя, свою мягкотелость, свою молодость и неготовность содержать большую семью. И Ник ее утешит, скажет, что она самая сильная и самая прекрасная. Она поверит. Но позже.
Сейчас же существовал только прохладный рассвет, шуршание сада и пение ранних пташек. И они, молодые и счастливые, какими были двадцать шесть лет назад.
* * *
Настоящее время,
центральная больница сектора Мю.
Ведомая почти что животным ужасом, Коралина уперлась спиной в стену у изголовья больничной койки. Хорошо, что она была оббита мягким материалом. Впрочем, впечатления от нежеланной встречи этот факт никак не сглаживал — Кора продолжала смотреть на гостья одуревшим от страха взглядом. Только не он, небо и боги, только не он… Наверное, смешно бояться собственного прошлого, которое оставило в жизни только неудачный опыт отношений и парочку травм, но боль заклокотала в сердце, отключая разум. Коралина Дэм-Нова столкнулась лицом к лицу с еще одним своим ожившим кошмаром.
— Антон, — беззвучно пролепетала она, натянув на себя одеяло. Рэйн и Талий неосознанно выдвинулись вперед, словно вздумали ее защищать.
— Рад, что ты помнишь мое имя, — иронично отозвался мужчина, обведя палату ленивым взглядом. — А то твоя мать сказала, словно бы в конец сошла с ума на этой планетке. Где твои вещи? Я отвезу их в космодром. Наш рейс через три часа.
— Какой рейс? — Кора почувствовала, как ее сердце рухнуло в пятки.
— На Дукрут, — Антон нахмурился, словно только сейчас заметив оскалившегося Рэйна. Тот едва ли не рычал, обнажив хищные клыки. — Наигралась в путешественницу, Кора. Пора бы вернуться домой.
— Мой дом здесь, — Коралина расправила плечи, понемногу возвращаясь в реальность. — Что за чушь ты несешь?
— Это ты в конец чокнулась, — равнодушно напомнил Антон. — Твой дом на Дукруте. И если нужно, я об этом напомню. Блудная женщина. Собирайся, или я тебя силой отсюда выволочу.
— Коралина никуда не поедет, — холодяще спокойно произнес Талий, выставив перед ней руку. Рэйн молча поднялся на ноги, ограждая их обоих.
— Насколько я помню, милетские мужчины тут права голоса не имеют? — злобно уточнил Антон, вскинув бровь. — Нравится, когда под тебя ложатся, Кора? Что ж, очень мило, но ты заслуживаешь куда больше. Поехали из этого зоопарка, — в его голосе проскользнула давно позабытая нежность. — Я все исправлю, хорошо? Я был мудаком, Коралина, но ты показала, что такое терять. Я хочу семью. — Неожиданно заявил он, выглядя бесконечно раскаявшимся. — Жить с тобой. Мы можем уехать из Ритсы куда-нибудь к морю, как ты всегда хотела. Туда, где нет войны…
— Замолчи, — резко оборвала его Коралина, замотав головой. Как же сильно она хотела услышать эти слова, так долго мечтала, и так рада этому… была бы несколько лет тому назад. — Ты говоришь глупости. Я никуда не поеду. Мой дом здесь. Через месяц у меня свадьба, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Ни ты, ни родители, ни кто-либо еще. Хватит пытаться навязать мне свои планы. Это моя жизнь.
— В тебе говорит обида. Я понимаю, — вкрадчиво, словно ребенку, проговорил Антон, медленно кивнув. — Но может нам стоит все обсудить? Еще есть время до вылета. Подумай, — он предотвратил ее попытки возразить, — ты здесь чужая, Кора. Незнакомые нравы и люди. А там у тебя семья и друзья. За кого ты собралась замуж? За кого-то из них? — Антон пренебрежительно ткнул пальцем в Рэйна и Талия. — За обоих? Ну это просто смешно, Кора. Ты и сама это понимаешь. Неужели пойдешь на поводу у дикарских нравов Милеты? Ты как будто перебралась жить в какое-то лесное племя, ей-богу. Все, гони их взашей, и мы нормально поговорим.
Антон милостиво отошел с порога, махнув рукой, чтобы Рэйн и Талий вышли из палаты. Кора скрипела зубами от злости, едва сдерживая себя, чтобы не вспылить. Мама дошла до края, если послала сюда Антона с миссией вернуть дочь домой. Такого Коралина потерпеть уже не могла. Она поймала на себе растерянный взгляд Талия и не сразу поняла, что в туманных глазах стояли слезы. Она опешила от понимания, что он слишком близко воспринял слова Антона, поверил, будто Кора могла согласиться. Небо и боги. Гнев внутри нее вскипел.
— Пошел прочь, — сквозь зубы прошипела она, глядя в одну точку. Вздрогнули все, включая Антона. — Я не хочу тебя видеть, слышать и уж
