Ненавижу магов (СИ) - Власова Мария Игоревна
Часть 30. Родственники
Вальтер Она притихла, съёжилась и будто уменьшилась, из глаз исчез блеск. Она никогда не говорила о своих родителях, упоминала лишь сестёр, кажется, я знаю почему. Старая женщина идет к нам медленно и надменно, мальчик прячется за ее спиной. Кто он? Когда я его впервые увидел, сердце екнуло, он так похож на Пенелопу, только глаза другие. Сжимает дрожащими ручками платье матери, но почтительно, на расстоянии, словно и ее боится тоже. Пенелопа совсем на мать не похожа, ни внешне, ни характером, эта женщина привыкла всеми управлять, но самое странное: мне кажется, я где-то ее видел. Седые волосы, заплетенные в длинную косу, пронзительные зеленые глаза, лицо, покрытое морщинами. Сколько ей лет, выглядит скорее бабушкой, чем матерью Пенелопы, тем более для матери мальчишки.
Она прямо в домашней обуви ступает на снег и проходит несколько шагов.
– Мама? Кто там? – слышен женский голос из дома, и мальчик отпускает женщину и убегает в дом.
– Что, за эти четыре года разучилась даже здороваться? – обращается старуха к застывшей жене.
– Мама, – испуганно выдыхает та в ответ и чуть не падает, отступая назад, потому что опустила голову слишком низко.
– Я же сказала, не называть меня так, – резко повышает голос старуха, отчего Пенелопа снова шарахается и не падает только потому, что успеваю подхватить ее под локоть.
– А ты ещё кто такой? – обращается ко мне старуха, когда беру жену за дрожащую руку.
– Учитель? – вскрикивает какая-то красноволосая девушка на пороге дома, за которой прячется испуганный мальчик. – Что вы здесь делаете?
Где-то я уже видел такой цвет волос, присматриваюсь к ней, все никак не припоминая, почему эти женщины кажутся мне знакомыми. Слегка тучноватая, похожая на, как оказалось, свою мать, правда, лицо чуть круглее.
– Кто это, Ира? – спрашивает старуха, обращаясь к дочери, словно я сам не могу ответить.
Как она сказала? Ира? Где-то я слышал это имя… Это не та единственная девочка без родового огня, закончившая спецкласс огненных магов? До нее, да собственно говоря, и после нее там не училась ни одна девушка. Помню, я когда-то читал им курс лекций, когда было больше времени. Сколько же лет назад это было? Десять? Может чуть больше? Так получается, я уже тогда знал сестру Пенелопы?
В доме началась возня, и вслед за красноволосой в проёме двери появились ещё женщины и буквально вытолкали ее босиком на снег вместе с мальчиком. Поднялся шум, моя бывшая студентка начала материться и подпалила под собой снег, на что одна из новоприбывших начала тушить землю водой, пока ещё одна оттаскивала мальчика в сторону, все это сопровождалось женскими криками и полной неразберихой.
– Ирланда! Ты что творишь?! – закричала красноволосая на водного мага и между ними началась такая перепалка, что о нас с Пенелопой все позабыли.
– Сестры? – очень мрачно интересуюсь шепотом.
Надо сказать, когда появилась эта шумная компания, Пенелопа немного расслабилась, даже трястись перестала. В ответ утвердительно кивает, а затем то ли случайно, то ли намеренно прижимается ко мне боком.
– Ты знаешь Иру? – спрашивает тем же шепотом.
– Скажу тебе больше: я всех их знаю, – слегка киваю на четырех девушек, устроивших перепалку.
Мне вообще по званию архимага многих знать приходится, а судя по тому, что я вижу, каждая из сестер Пенелопы обладает сильным магическим даром. У красноволосой, как мне помнится, я когда-то вел лекции и практические уроки, тогда у меня ещё было желание заниматься с молодняком. Я даже хотел завербовать талантливую девочку, чтобы она стала моим шпионом в одном из эльфийских царств, но почему-то не срослось, не помню почему. Та, что водный маг, заместитель главного пожарного инспектора. Помнится, несколько лет назад я собственноручно вручал ей награду от города, за спасение трех детишек из горящего здания. Ещё одна, что удерживает мальчика, девушка с двумя русыми косами, ученица главного целителя столицы. По работе мне часто приходилось видеться с ее начальником.
– Девочки, а ну тихо! – поднимает голос четвертая девушка, старше и мудрее.
Девушки расступаются, пропуская женщину с короткой стрижкой и острыми чертами лица, и виновато опускают голову, словно провинившиеся дети. Эту я точно не знаю, выдохнул с облегчением. Все девушки похожи на свою мать, русые волосы, зеленые глаза, красивые и правильные черты лица, но самое странное, чем-то их внешность напоминает мне Милу. Она была такой же русоволосой и зеленоглазой, неуловимо похожей на каждую из этих девушек, каждую, кроме моей жены. Почему у меня такое чувство, что надо мной жестоко посмеялись?
– Вы что опять устроили? – женщина смотрит на толпящихся в проёме двери дочерей, нас, стоящих в сторонке, не замечает.
– Это все она толкается! – ябедничает красноволосая, чуть не опалив воднице лицо.
– Ты закричала «учитель», вот я и решила посмотреть, кто заявился к нам, на ночь глядя. Я же не виновата, что ты такая толстая. За тобой же ничего не видно! – подколола сестру девушка, и их перепалка началась с новой силой.
Они так кричали и матерились, попутно бросаясь заклятиями, что я не заметил, как Пенелопа отпустила мою руку и, подбежав, обняла ту сестру, что пыталась разнять их.
– Инга, – судорожно выдыхает жена, женщина поворачивается, а затем обнимает ее в ответ, прикрыв глаза.
– Клопа? – удивленно вскрикивает красноволосая, показывая пальцем на обнимающихся девушек, а затем тоже бросается обнимать притихшую Пенелопу, прыгая от радости на месте. – Девки, Клопа вернулась!
После этого крика из дома вышли ещё девушки, все как на подбор русые, с зелеными глазами. Шум стоял такой, что уши скрутились в трубочку, и заболела голова. В основном их болтовня не имела никакого смысла, они что-то спрашивали о столице, учебе, возмущались, что за четыре года ни разу не приехала, но Пенелопа ничего не отвечала.
Клопа? Что за нелепая кличка? Звучит, как оскорбление, и почему-то меня слегка задевает, их вальяжное обращение с ней. Хотя нет, меня больше задевает, что она позволяет так с собой вести и сестрам, и матери. И это та самая гордячка, наглая и гордая бродяжка? Хотя какая она бродяжка? У них двухэтажный дом, больше по размерам напоминающий виллу, живности, судя по конюшне и сараю, много, гараж с машиной. Не похоже, что эти люди бедно живут, но исходя из того, как была одета Пенелопа при первой нашей встрече, ее здесь чуть ли не за прислугу держат. Вот одна из «сестер» заявляет, что хочет есть, да таким тоном, словно Пенелопа должна немедленно метнуться и её накормить. И, что самое интересное: жена на эту фразу всего лишь послушно кивнула. Вот ещё, чёрта с два моя жена будет кому-то прислуживать! Меня колотит от злости, хочется потрясти Пенелопу, чтобы она пришла в себя, но я только расталкиваю назойливых женщин и буквально вылавливаю жену за локоть из этой толпы.
– Мужик, ты кто? – выдала одна из девушек, а затем обворожительно улыбнулась. – Какой красавчик!
После ее фразы все девушки уставились на меня, и я в который раз поёжился от своего проклятия. Волна чужих чувств едва не сбивала с ног, и все, как на подбор, гадкие и неприятные, особенно похоть, от нее чуть не вывернуло. Проводя все время с Пенелопой, я и забыл, каково это, когда другие люди к тебе что-то чувствуют. Ее чувства сейчас совсем как мои собственные, а от чувств этих девиц так и воротит.
– Как тебя зовут, красавчик? – улыбается одна из девиц, кокетливо касается рукой моего плеча, что мне, мягко говоря, не нравится. – Давно в нашей глухомани не появлялся столь привлекательный мужчина.
Глазками своими хлоп-хлоп, мол, невинная овечка, а сама свое декольте демонстрирует. Хотя, может, и правда овца? Разве то, что я оттолкнул от себя ее руку, можно принять за призыв прижаться ко мне сбоку?
– Изара! – возмущается ещё одна из сестер и толкает приставучую овечку в сторону, правда, исключительно для того чтобы занять ее место.
