Волчье (СИ) - "Happy demon"

Взгляд против воли скользнул к Боромиру, и я буквально физически почувствовала его желание что-то сказать. Губы мужчины сжались в тонкую полоску, в серых глазах всколыхнулась гроза, от чего на мгновение стало не по себе, однако гондорец, крепко сжав кулак, промолчал, заглянув при этом куда-то мне за спину. Мне до ужаса захотелось оглянуться, чтобы понять, куда же он смотрит, однако в этот момент, прерывая затянувшееся молчание, коротко хохотнул Гимли, выпустив изо рта клубы седого дыма.

— Не знаю, что у тебя были за дела с оборотнями, девочка, но мы все видели вас в деле, — довольно заявил гном, для наглядности ткнув в мою сторону трубкой. — И такой помощью не разбрасываются, это уж точно.

Стоящий рядом Эомер, не раздумывая ни мгновения, согласно покивал головой, полностью поддерживая Гимли, задумчивый Леголас, с любопытством склонивший голову набок, бросил мимолетный взгляд на стоящую рядом со мной Маргрит, от чего девица мгновенно зарделась, впервые на моей памяти отведя глаза, а Элладан с Элрохиром, переглянувшись, синхронно пожали плечами, кажется, тоже не видя во всем происходящем какой-либо проблемы.

— Вот, значит, что за упрямый волк прибился к отряду на границе Ривенделла, — тихо хмыкнул в седую бороду Гэндальф, рассматривая меня с заметным интересом, а после, о чем-то крепко задумавшись, бросил короткий взгляд на Боромира, все еще хранящего молчание. Мне казалось, будто воина что-то гложет, какое-то странное, незнакомое чувство заставляло волчицу взволнованно скрежетать когтями по ребрам, и я, испытывая дискомфорт, как можно незаметней потерла ладонью грудь, чувствуя, как на мгновение перехватило дыхание.

Раньше подобного со мной не происходило, над правым плечом послышался шумный вздох встревожившегося Ингварра, кажется, учуявшего, что с моим волком что-то не так, но прежде, чем брат успел что-то сделать, рядом сокрушенно покачал головой Арагорн:

— Ладно, ты права, это действительно сейчас не важно, — мужчина устало потер ладонями лицо, а после, перехватив мой взгляд, тепло улыбнулся. — От лица всего Гондора я благодарю вас и ваших храбрых воинов за помощь в этой битве.

— Позже обменяемся благодарностями, — я весело улыбнулась, отмахнувшись от Странника и чувствуя, как охватившее было тело напряжение схлынуло холодной волной, позволив вздохнуть свободней, а после посерьезнела, обведя взглядом присутствующих. — Итак, кто расскажет мне о положении дел и о том, что мы будем делать дальше?..

Сидя сейчас в огромном зале на троне, куда мне любезно предложили присесть, и который был куда удобнее моего собственного, я жалела только о том, что среди предметов, которые мне приходилось изучать во время обучения в Ривенделле, не было военного дела. Меня учили этикету, истории, музыке, геральдике и множеству других вещей, которые было необходимо знать молодой леди моего положения, как называла это Арвен, и теперь понимала, что это ничем мне не может помочь. В конце концов, какая разница, как выглядят фамильные гербы восьми знатных родов Арнора, если куда важнее для меня была военная тактика и стратегия? Я должна была думать, как мне выстроить свою армию, я должна была убедиться в том, что предстоящие сражения отберут как можно меньше жизней, должна была узнать, как помочь Арагорну и остальным и не подставить при этом своих подданных, и скажи мне кто, что в один прекрасный день именно такие тяжелые мысли будут занимать мою голову…

Я бы ни за что не поверила.

Мужчины обсуждали вчерашний бой, подбивали итоги, оценивали потери и нанесенный городу ущерб, рассматривали множество карт, что-то расчерчивая и горячо споря, а я, к своему стыду, могла лишь наблюдать за друзьями, жадно ловя каждое произнесенное слово. Ингварр, все так же стоящий за моим плечом, время от времени склонялся к моему уху, едва слышным шепотом объясняя то, чего я не понимала. Наверное, со стороны это выглядело странно, несколько раз я ловила на себе хмурые, изучающие взгляды Боромира, поднимающего голову от разложенных на столе карт, однако лицо брата было совершенно непроницаемым, он смотрел прямо перед собой, не обращая внимания на внешние раздражители, а я, отчаянно хмурясь, слишком сосредоточена была на своем, чтобы на что-то отвлекаться.

В конце концов, даже такой неопытный военачальник, как я, понимал, что вчерашняя победа ничего не решила, что это было только началом, и если мы действительно хотели спасти Средиземье, нужно было что-то решать. Удача на Пеленнорских полях давала нам преимущество, Саурону требовалось время, чтобы вернуть себе былую силу и подготовить войско для нового нападения, а это значило, что сейчас у нас есть шанс закрепить победу. Лично я считала, что пока не поздно, нужно взять ситуацию в свои руки, считала, что пришел черед не защищаться, а нападать, но пока свои соображения держала при себе, предпочитая выслушать, что скажут остальные.

На мгновение прикрыла глаза, когда мужской разговор стих, а после встрепенулась, услышав имя малыша-Фродо.

— Он стал недосягаем для моего взора, — тяжело вздохнул Гэндальф, заложив руки за спину и меряя шагами небольшой пятачок посреди тронного зала. В синих, словно бы подернутых поволокой глазах старика застыла нескрываемая тревога, да и я, вспомнив беззащитного, отчаянно напуганного, но такого храброго хоббита, почувствовала, как в груди что-то болезненно сжалось.

Никто из нас не видел ни Фродо, ни Сэма после сражения с урук-хаями у подножия Амон Хена, их судьба оставалась тайной, и я искренне надеялась на то, что с полуросликами все в порядке. Оставшись в одиночестве, без поддержки старших товарищей, отправившись в страшное путешествие вдвоем, чтобы защитить Кольцо и своих друзей от его пагубного влияния, они взвалили на себя непосильную ношу, и в какой мере я восхищалась их храбростью, в той же мере ужасалась безрассудству. Я не могла представить, через что им приходится проходить, не могла представить, как они преодолевают трудности, и отчаянно жалела, что не могу ничем помочь.

Блуждающий взгляд скользнул к Боромиру, и я заметила, как на лицо старшего сына наместника набежала мрачная тень. Он, без сомнения, помнил события тех дней, помнил, почему малыш-Фродо сбежал, защищаясь, и кулаки храброго гондорца были так крепко сжаты, что побелели костяшки пальцев. Съедающее его чувство вины я ощущала почти физически, знала, что воин жалеет о проявленной тогда слабости и стыдится ее, но не могла сделать ничего, чтобы помочь, чувствуя, как встревожено ворчит волчица. Ей хотелось подойти ближе, как и прежде, уткнуться холодным носом в широкую ладонь, выпрашивая каплю нехитрой ласки, и прижаться к ногам Боромира теплым боком, чтобы поддержать, и это желание было столь сильным, что я огромным усилием воли заставила себя сидеть на своем месте, вцепившись пальцами в подлокотник трона.

Кажется, стоящая рядом Маргрит заметила странности в моем поведении, на короткое мгновение отвлекшись от рассматривания Леголаса, словно почувствовав мой взгляд, поднял голову Боромир, однако я уже смотрела на Арагорна, упрямо сложившего руки на груди.

— Если бы Саурон получил Кольцо, мы бы узнали об этом, — в голосе Странника скользнуло упрямство, он отвернулся от остальных, всматриваясь в огромное, от пола до потолка окно, явно думая о чем-то своем, и даже не заметил, как прошедший мимо него Митрандир с печальной улыбкой покачал головой.

— Это всего лишь вопрос времени, — с губ старика сорвался тяжелый вздох. — Да, он потерпел поражение в битве на Пеленнорских полях, но за стенами Мордора наши враги соберутся вновь, и с этим нам ничего не поделать.

— Да пусть и собираются, — упрямо фыркнул со своего угла Гимли, равнодушно покуривающий неизменную трубку. Сделал глубокую затяжку, выпустив из рыжей бороды клубы терпкого дыма, а после демонстративно отмахнулся, будто бы рассуждая о ерунде. — Пусть там остаются, пусть там и издохнут. Нам-то какое дело до этого?

— Такое, что десять тысяч орков стоят между Фродо и Роковой Горой, — слова Гэндальфа прозвучали, словно приговор, а гулкое эхо разнесло их по всему залу, и не ожидавший подобных слов Гимли поперхнулся дымом, кажется, изрядно смутившись. — Я отправил их на верную смерть.