Смерть, отбор и котики - Маргарита Александровна Гришаева
Говорить вслух, что это заметно усложнит возможное развитие событий я не стала. Зачем пугать раньше времени. Поэтому я предпочла вернуться к бумагам, оставив мужчин дальше разбираться с мотивами и причинами происходящего.
- Почему вы решили сменить наследника, столь радикальным способом? – продолжил расспросы фон Грейслинг. – И как давно это задумали?
В этот раз император долго молчал, прежде чем решиться ответить.
- Пять лет назад Дариус чуть не развязал войну. Просто по глупости, - все же начал он рассказ. – Нам пришлось заплатить большую цену, чтобы урегулировать тот конфликт. А я окончательно осознал, насколько опасным будет доверить ему управление страной. Мой сын хороший воин, и вполне неплохой стратег. Но он вспыльчив, непостоянен и несерьезен. Он прекрасно бы справился с армией, но для политики ему не хватало гибкости, предусмотрительности и осторожности.
Судя по тому, что принц умудрился провернуть в последствии, император явно плохо знал своего отпрыска. Впрочем, не исключаю, что наследник сильно переменился, узнав, что родной отец планирует не только лишить его трона, но и вовсе избавиться. Сразу же в нем нашлась и осторожность, и коварство, и прочие, несомненно важные для политика качества.
- И особенно остро это виднелось на фоне Корделии, - слышалось сожаление в его голосе. – Но какой бы прекрасной правительницей она бы не стала, при всем желании я не могу оставить ей трон. Еще год я пытался как-то исправить ситуацию, но Дариус не привык кого-то слушать, и стало окончательно ясно, что страну под его управлением ждут тяжелые времена. И мне пришлось обдумывать другие варианты. Завести еще одного наследника мне, увы, уже не позволяет здоровье. Отдать корону побочной ветви рода? Имеющиеся представители тоже не внушали надежд. И тут на одном из собраний министров зашел разговор, что пора задуматься о будущем браке наследника.
Император на мгновение замолк. Мне даже стало интересно, неужели его все же мучает совесть за принятое решение? Конечно, это его страна и ответственность, но все же он же не только император, но еще и отец. Так почему же первое, для него оказалось важнее второго? Этого мне не понять.
- Тогда мне и пришла в голову мысль о внуке, - сухо продолжил правитель. – Пусть я довольно стар, но еще могу успеть проследить за его воспитанием и не допустить ошибок вновь. А даже если и нет, он останется в надежных руках Корделии, которая, я уверен, сможет сделать из него достойного правителя.
- И тогда вы решили скорее женить своего сына, а после убить? – не сдержалась я, подняв осуждающий взгляд на сломленного произошедшим императора за столом. – Мило.
Гордуил мгновенно весь подобрался и обратил на меня яростный взгляд.
-Даже не смейте заявлять подобного! Он мой сын! И то, что он плохой правитель никак не изменит этого факта.
Мы с Джерлаком недоуменно переглянулись.
- Тогда как вы собирались передать власть внуку, обойдя прямого наследника? – уточнил оборотень.
- Мало ли способов, - раздраженно отозвался мужчина, кажется и правда уязвлённый нашим предположением. – Обнаружили бы какую-нибудь болезнь, не позволяющую ему принять власть, например, или еще что-нибудь. Так или иначе, он бы отрекся от престола в пользу сына, - с непробиваемой уверенностью заявил он.
- И вы правда думаете, что Дариус согласился бы на это? – с сомнением уточнил фон Грейслинг. – Добровольно отказался бы от власти?
- У него не было бы выбора.
Мда, не удивительно, что наследнику крышечку снесло – с таким-то отношением родных. Его ни в грош не ставили. Да и даже если он знал, что убивать его не хотели, надеясь решить все мирно, я бы на его место сомневалась, что добрый папочка не будет готов и к решительным и весьма фатальным мерам.
Впрочем, дальше исповедь императора я уже не слушала. Потому что наконец наткнулась на то, что искала – опыты жестоко императора, заставившие окружающих считать его некромагом. И я вам скажу, что изыскания этого целителя поразили бы многих магов смерти. Поистине, талантливый и одновременно пугающий человек. И чем дальше я читала, тем больше мне не нравилось то, что я узнавала…
- Проклятье… - выругалась я, резко поднимаясь и отбрасывая бумаги в сторону.
- Что? – мгновенно вскочил следом фон Грейслинг.
- Вы читали эти записи? – не ответив, обратилась я к хмурому императору. – Понимаете, что пытался сделать ваш предок?
- Я… просматривал их, - уклончиво заметил правитель, - но я недостаточно разбираюсь в ритуальной магии, чтобы понять все. А показывать эти изыскания более опытным магам, мне представлялось опасным.
- И на том спасибо, - фыркнула я, нервно расхаживая по комнате. – Можно хотя бы не беспокоиться, что эти сведенья уже расползлись. Но стоит признать – ваша семья крайне богата на таланты, что предок, что отпрыск.
- Что ты нашла? – ухватив за предплечье, остановил меня оборотень, заставляя посмотреть на себя.
- Достопочтенный предок императора, талантливый целитель, был одержим идеей бессмертия, потому как все время боялся заговоров вокруг. И долгое время экспериментировал со своими подданными, пытаясь добиться нужного эффекта. Он решил, что как верные слуги своего правителя, они просто обязаны поделиться с ним своими никчемными жизнями. Говоря проще, он искал способ перекачки жизненной энергии от одного человека к другому. А вместо этого изобрел куцый ритуал посмертного отъема магии, даже не подозревая, что тем самым получает не поддержку своей жизни, а отравление некромагией. Да еще и сумасшествие от обрывков душ, привязанных к выкаченной магии, заполучил сверху. Просто, опыты они проводили на слабых магах, поэтому ухудшения наступали постепенно, да и сам император изначально не отличался рассудком. Подозреваю, что и умер-то он от отравления некромагией или все же окончательно свихнулся.
- Он был убит во время переворота, - сухо возразил император действующий.
- Мда? – удивилась я. – Впрочем, не важно. Вполне возможно, что убить его смогли только благодаря тому, что мертвая магия уже начала убивать его изнутри. В любом случае, эти эксперименты стали для него фатальны – некромаг, помогавший ему с ритуалами, подтвердил это в последних записях. Он даже успел записать свои мысли по поводу того, в чем именно они
