Трудная невеста, или Как довести суженого до ручки - Алисия Эванс
Я осознала, что хочу остаться здесь навсегда. Харутский лес для меня родной. Я — лесная ведьма, создана для того, чтобы жить среди природы. Поднявшись с земли, я закружилась и растворилась среди зелени, словно лесная нимфа.
Глава 50
Суженая выскользнула из его рук, словно русалка. Вольф даже не понял, что произошло. Девушка только что лежала с ним, крепко прижимаясь к торсу, и вдруг будто бы провалилась сквозь кровать. Вольф глазам своим не поверил, когда начала выскальзывать из его рук. Он рефлекторно вцепился в девушку, изо всех сил держал ее, но неведомая сила затягивала ее все сильнее. Что ему сказала Аннабель?
«Харутский лес. Опасайся Чака. Береги себя» — повторил он про себя, круглыми глазами глядя на то место, где только что лежала его женщина. Она исчезла, не оставив после себя даже магического шлейфа. Будто в воздухе растворилась.
— Он очнулся! Очнулся, говорю вам! — раздалось из-за дверей тревожное бормотание. — А с ним она! Клянусь вам!
Двери распахнулись, и в его спальню хозяйской походкой вошел Чак в сопровождении главного целителя и его помощницы. Их взгляды встретились. От Вольфа не укрылось то изумление, смешанное с животным страхом, которые Чак не успел спрятать. Он так растерялся, собрался было что-то сказать, да так и застыл с раскрытым ртом.
— Вольф…ганг? — крякнул он, глядя на лежащего на боку императора как на привидение. — Ты… Как ты себя чувствуешь? — с нескрываемым изумлением спросил он.
— Хорошо, — не стал скрывать Вольф. В голове все еще звучали слова Аннабель. Суженая пыталась предупредить его, дважды упомянула Чака как предателя. Она сказала, что тот…похитил ее? Вольфу не послышалось?
Повисла тяжелая тишина. Император смотрел на брата с нескрываемым подозрением. Хоть он и не сказал ничего вслух, но они застыли друг напротив друга, как коты перед дракой.
— Ч-что произошло? — пытался понять Чак, воровато стреляя глазами по сторонам.
— Где моя суженая? — Вольф посмотрел на то место, где она только что лежала. Руки еще помнят тепло и мягкость ее тела, в воздухе витает едва уловимый запах девушки. Аннабель… Куда она исчезла?!
— Сбежала, — дал короткий ответ Чак.
«Это он отравил тебя и похитил меня!» — врезались в память ее слова и ее круглые голубые глаза, полные страха и затаенной нежности.
То, что Вольфа пытались отравить, он и так понял. Слишком сильно ухудшалось самочувствие, будто что-то внутри разъедает саму его сущность. Но похищение Аннабель… Великий Огонь, если пытались убрать императора, на кой ляд им похищать его суженую? Она ведь даже не жена! Убить — было бы логично и понятно, хоть Вольф и готов разорвать любого, кто хотя бы подумает об этом. Но кому-то нужна именно Аннабель, живая и невредимая.
Вольф поднялся из постели. К нему бросился целитель, но император жестом остановил его.
— Уйди, — последовал холодный приказ. Он не обернулся, стоя спиной к своим гостям.
— Ваше Величество, вы едва не погибли, нужно… — начал было возражать целитель, и император взорвался.
— Пошел вон! — взорвался он.
Они с Чарльзом остались наедине.
— Что с тобой? — снова подал голос его брат. Он все время пытается завести разговор и задает вопросы.
— Со мной все в порядке, — ледяным тоном заверил его Вольф. — Не вижу радости на твоем лице.
— Ты только что лежал полумертвый, целители говорили, что ты не доживешь до завтрашнего дня! — воскликнул Чак как будто с досадой.
Император обернулся к нему, застегивая рубашку.
— Ты расстроен, что я все-таки выжил?! — едко уточнил он, посмотрев в глаза тому, кому верил почти также, как самому себе. Даже под его тяжелым взглядом Чак не в силах скрыть глубочайшую растерянность от внезапного выздоровления императора. Сам Вольф не сомневается, что его спасла Аннабель. Она была здесь, в его постели! Это не иллюзия, не сон. Она пришла, чтобы вытащить его с того света. В сердце зародилась щемящая нежность, но он отмел эти эмоции. Вопрос в том, как ей это удалось. Если ее считают пропавшей, значит, в его покои Аннабель пробралась тайком.
— Я не расстроен, но это…странно, — сглотнул слюну Чак.
В прихожей снова послышались шаги и какая-то возня. Вольф уже хотел отдать приказ, чтобы все выметались вон, но неожиданно в спальню вошла…его мать.
— Вольф! — ахнула она, впервые назвав его сокращенным домашним именем. Кажется, она не называла его так со времен его далекой юности. — Вольф! — голос матери дрогнул, по щекам потекли слезы. Женщина бросилась к сыну и крепко обняла его, прижавшись лицом к его груди. Такой внезапный, совершенно нехарактерный для его матери порыв. Вольф растерялся, не зная, как реагировать. Матушка всегда держала себя в руках, даже когда умер отец. Впервые на памяти Вольфа она позволила себе такие яркие эмоции, забыв об этикете и правилах приличия.
Она держала его крепко, насколько это возможно для женщины ее возраста. Император хотел было сказать, что ем нужно спешить, а пообщаться они смогут и позже, но ему не хватило сил сказать эти слова матери. Она плакала и что-то бормотала. Казалось, ей жизненно важно касаться своего сына, чтобы убедиться, что он и вправду встал на ноги.
— Матушка, — Вольф осторожно коснулся ее плеча. — Мне пора, — шепнул он. Та нехотя отстранилась, на лиц застыли слезы. Ей-богу, император не знал, что ей сказать. Он никогда не видел свою мать в таком состоянии.
— Мне сказали, что ты умрешь сегодня, — с болью выдохнула она, покачав головой. Похоже, в своих мыслях она уже похоронила сына.
— Я жив, матушка, — заверил ее Вольф и поднял глаза на Чака. Тот заметно нервничает, хоть и старается скрывать это за другими эмоциями. — Все хорошо.
— Эта дрянь отравила тебя, — заикаясь от слез, выдавила матушка. Вольф даже не понял поначалу, о ком она говорит. — Ты должен казнить ее, — заявила мать, так и не получив ответа. Сын изумленно воззрился на нее, а затем перевел взгляд на Чака. Тот устоял и бессовестно моргнул.
— О ком
