Похищение феи. Ночной и недоброй! (СИ) - Мартиша Риш
Ещё один танец страсти. Кричу в голос, изнемогая от нахлынувших чувств.
Истинная засыпает, свившись клубочком у меня на груди. Тороплюсь прикрыть ее одеялом, прижимаю к себе, боюсь, что исчезнет, растворится как сон в рассветной дымке. Баюкаю, так и не выпуская из рук. Крылатая бабочка, само совершенство, искушенная женщина, что оказалась настолько щедра на прихотливые ласки. Моя и только моя. Никому не отдам. Никогда. Буду прятать от всех чужаков, беречь пуще всех сокровищ известных миров. Любимая.
Проснулся от ощущения чужого, опасного, испытующего взгляда на себе и своей паре. Незаметно скользнул по матрасу рукой, извлёк из особого кармана клинок. Теснее обнял любимую, прикрывая ее сердце ладонью. Отведу любую беду от сокровища.
— Нет, вот как это понимать? Федор Игнатьич, что ты молчишь? Бесстыдник и хам!
— Что ты такое говоришь, Машенька. Разве я…
— Да при чем здесь ты, я про дракона! Нож он ищет! Ещё бы серебряную пулю под простыней поискал, Ваша светлость! Хамство и есть, пугать домовых, которые служат замку, как только могут. Я ему, значит, картошечки запекла, а он? Нет, ну что вот это такое?
Распахнул глаза, два домовых духа склонились голова к голове надо мною и оба злы. Так и пылают досадой. Нож против них бесполезен. Магия? Пустое. Закрыть собой фею? Поможет ли? И что тогда предпринять?
— На вот, покушай, проглот. Свеженькое все. Грибы сама солила.
— Да ты буженинку бери. Знаешь, какая она в хлебном мякише выходит? Чистое загляденье. Вкуснотища! Бальзам для души!
На грудь мне плюхнулся поднос, полный яств. Пахнет вполне съедобно, вот только стоит ли принимать подношения от духов? Их верность семье не проверена, и не скована клятвой.
— Ешь, говорю.
— Носом он вертеть будет! Али не вкусно тебе, ящер бесстыжий?
— За что вы оказали мне честь угощения?
— Сытый мужик завсегда сговорчивее, — щурится призрачный старик.
— Помолчи уже. Видишь, боится, что отравлено. Ешь и не бойся, дурного не сделаю. И так все припасы твои разобрала. Хотела бы, в замке к утру никто бы из живых не проснулся.
— Благодарю, — против такого довода не попрешь. Да и не пахнет от духа лукавством. Впрочем, от них вообще ничем не пахнет, на то ведь и духи.
Накалываю на необычную вилку мякоть сиреневатого гриба, кусок хрустящего овоща, подношу неспешно ко рту. Ядом, и вправду, не пахнет. Вкус изумительно гармонично подобран. Вкус и текстура. Мой повар так не умеет. Грибок холодит рот, картофель, напротив, греет. Мясо плотное и отдает сразу сотней приправ. Удивительно хорошо получилось. Я искушен в наслаждении вкусами. Эти блюда вызывают только восторг.
— Смотри-ка, сощурился от удовольствия.
— Погоди, что будет, когда укропчик простоится. Моченых яблок ещё подам через недельку-другую.
— Корову б нормальную завести. Что эти монстры, все в мехах бродят. Есть там вымя-то, иль нет, ничего не понятно. Овинник под яслями прячется. Веники для коз не накошены. Да и коз-то нет. Непорядок, хозяин. Куда такое годится? Детям молоко нужно.
— Устрою, — согласно киваю головой я, — Каким детям? — распахиваю глаза уже куда шире.
— Вашим, — кивает мне домовая.
— Или вы тут всю ночь в шашки играли под одеялом? — округляет глаза домовой дух.
— Ни во что мы не играли, — подтягиваю я выше одеяло.
— Смотрите-ка! Покраснел как красна девица! — упирает руки в бока женщина, — Бесстыдник, как есть! Или уже совесть очнулась? Джинны твои чуть двери не вынесли, как крики с оранжереи услыхали.
— С купальни, бассейн у них там.
— Не важно! Уж мы ентих джиннов держали! А все бесполезно, сон пришлось навести.
— Некоторых ещё и придушить в ихних лампах, чтоб без спросу в хозяйскую жизнь не лезли.
— Напакостил, так умей ответить, гадюкин! Весь замок переполошил! Что теперь о Наденьке люди подумают? А все остальные? Огр твой чуть с крыши не навернулся, все хотел к вам через трубу каминную влезть. Насилу согнали! Все же не дворовая кошка, потяжелее будет, — сверлит меня глазами домовиха.
— Мои нелюди живы?
— Чё им сделается-то? Кровать, смотрю, надо до ума довести. Ножки косые, матрас весь скрипит. Этажом ниже посыпалась штукатурка. Служанки думали, ты сюда жеребца притащил, чтобы легче было погубить фею. Нет, ну в чем-то они правы, конечно. Потолок я уже подновил. На свой лад. Под штукатуркой-то что оказалось? Картины и фрески! Роспись, стало быть. Моднявая. Я все лишнее сковырнул, чтоб любоваться.
— Ясно. Что-то ещё?
— Он спрашивает, гадий сын!
— Не обижай мальчика. На какую дату свадьба назначена? Я духов поздравить хочу. Надо ж ещё открыток наворо…найти.
— Как уговорю истинную, так и отпразднуем это благостное событие, — лицо домовихи озарилось улыбкой. Ледяная рука прошлась по моим волосам.
— Ну вот и молодец. А то, что гад крылатый, и не страшно. В этом обличии смотришься вполне симпатично. Бывает куда как хуже. Пошла я. Мундир же ещё надо отчистить. Полы вымести. Горничных погонять. Мало работают, распустились.
— Чей мундир?
— Ну не мой же! Как откушаешь, приноси поднос на кухню. Я кекс испекла. С теми фруктами, которые не подожрал ещё кот. Прелестное создание! Хоть у кого-то в этом замке есть аппетит!
— Наследника вашего я отправил гулять, пущай свежим воздухом дышит. Лесопедик ему собрал, уж как смог.
— Не ищи, светлость, обручей от бочек. Ни одного не осталось, все старый на радостях в дело пустил.
— Ну, допустим, не только их. В доме ещё много чего бесполезного было. Все прибрал.
Духи исчезли. Наденька спит. Джинны, должно быть, застыли в испуге, придушенные прямо в своих лампах. Наследник катается на обручах от бочек. Замок подвергся набегу и, похоже, разграблен.
Какие мелочи! Я все равно счастлив. Бесспорно счастлив!
Ткнулся носом в обнаженную женскую грудь. Нет, спальню по периметру обязательно стоит посыпать как следует солью, чтоб никто не мешал.
Поцеловал в приоткрытые губы и тут же получил удар кулаком в бровь.
— Что вы себе позволяете? — хлопает глазами любимая.
— Женимся завтра. Все уже решено.
— Прости, мне приснился кошмар. Не сильно ударила? У тебя же будет фингал?
— Мелочи, — сползаю под одеяло, торопливо целуя белоснежную кожу.
— Людовик! Не смей! Мы опоздаем на завтрак!
— Не думаю, — провожу языком по округлому бедру. Уже изнутри, опаляя ее дыханием.
— Почему? Аах!
— Уже опоздали. И к обеду тоже. Можно не торопиться до ужина.
— Ты бессовестный.
— Безусловно. Вся моя. Из лап ни за что не выпущу, — подается на встречу и все равно пытается вести разговор, уступая напору.
— Что ты сказал про свадьбу?
— Завтра мы поженимся. Осталось только разослать приглашения и пошить тебе платье. Какое захочешь, — овладеваю,
