Проклятие черного единорога. Часть третья - Евгения Преображенская
Чародейка застыла у изгороди с кочаном капусты в руках, и глаза её от изумления были даже шире, чем глазницы сидящих на столбах черепов. Белёсые кости птиц, зверей и людей широко улыбались за её спиной. Дженна могла бы поклясться, что они преисполнены злорадства.
…Она сделала всё ровно так, как и показывала Албина: смешала ингредиенты, старательно замесила тесто и, поставив его в тепло, накрыла тряпицей. Девушка очень старалась! Она вложила в труд всю свою душу. Однако спустя время смесь ни чуточки не поднялась. Похоже, творение чародейки, было мертвее мёртвого.
«Возможно, всё дело в мёртвой воде, которой во мне избыточно, — предположила тогда девушка. — Магию перевоплощения или пламени сейчас применять опасно, но ведь живая вода — безвредна, можно добавить капельку, самую малость!»
Сказано — сделано. Дженна сдобрила тесто каплей своей силы и ушла в огород за капустой для начинки, а потом…
Чёрная кошка, изловчившись, сумела-таки выбраться из чудища и была такова. В тот же миг огненная вспышка озарила ком теста, огород и лица некромантов. Магическое пламя окутало страшилище, вонзаясь в белую плоть багровыми клыками.
Чудище взвизгнуло, затряслось, заметалось по земле и, наконец, затихло. Только неровный да излишне подрумянившийся колобок, начинённый капустой и кухонной утварью, застыл между истоптанных грядок и обуглившихся растений.
— …Вот как вы, значит, пироги учитесь делать, — устало изрёк Сайрон, заходя в калитку. — Хорошо, что ты любишь пироги с капустой, — добавил он, приближаясь к ученице, — а не с мясом.
— Простите меня, — выдохнула Дженна, взглянув на некромантов.
10 Новые дороги
Ещё одну ночь путники провели под кровом уже не столь гостеприимных хозяев. Мортилоры перепугались не на шутку и, кажется, были бы рады вовсе не встречать одинокую путницу, так похожую на молодую Албину.
Дженна извинилась как сумела. Чтобы покрыть убытки, она даже отдала некромантам часть ферихальских изумрудов, которые достались ей от волшебной белочки-певуньи. Однако истинного раскаяния чародейка не испытывала. Напротив, ощущение собственной силы ещё пуще взбудоражило её ум.
Только вчера Албина пророчила девушке, что та не сможет дарить жизнь, а сегодня чародейка из дрожжей, муки да капли живой воды сотворила самое настоящее существо! Оно, как и его случайная создательница, любило капусту.
Оно испытывало голод и знало, что такое боль. Оно было живым! Никто из известных Дженне чародеев Амира, Сильвилта и Энсолорадо не делал ничего подобного… по крайней мере с тестом.
Сайрон подругу тоже не похвалил. И хотя при некромантах он не ругал её, весь оставшийся вечер маг был мрачнее туч, которые заволокли осенние небеса над Каахьелем. На следующий день, когда странники отправились в путь, ни тучи, ни настроение учителя не развеялись.
— …Создание новой жизни — не дело смертных, — объяснил маг, когда домик Мортилоров скрылся из виду. — Только обладая божественной мудростью, можно сотворить новую жизнь во всей её многогранности.
Они шли на запад, в сторону Гиатайна. Было решено, не углубляясь в чащобу, следовать вдоль реки до Криволесья, по тропинке, которую протоптали некроманты.
— …Я же случайно! — напомнила девушка.
— Случайно получаются бездушные твари, — пояснил Сайрон, — наподобие кадаверов, одержимые лишь жаждой…
— …Капусты, — усмехнулась Дженна. — Я поняла, больше не буду…
Вечер наступил стремительно. Маги устроили привал у реки, чтобы с одной стороны их защищала вода, а с другой — пламя костра. У Кенаш, образующей естественную границу страны мёртвых, музыка Каахьеля была почти неразличима. И всё же маги слышали эту сложную и опасную мелодию.
Дженна пошевелила палкой угли в костре, тихо подпевая себе под нос. Сияющие огоньки планктосов порхали у её лица, играли прядками выбившихся из причёски волос и кружились вокруг косы. Призрачные насекомые танцевали в такт мелодии, которую мурлыкала чародейка. И казалось, всё вокруг — ночные звери, река и ветер в зарослях ив — замерло, внимая ей.
Эту песню Дженны странник уже слышал несколько лет назад, сидя на ветвях Древа знаний в образе чёрного коршуна. Чародейка ощущала витали Каахьеля и повторяла его мелодию. Столько мощи было в голосе Дженны, столько любви и нездешней очарованности таилось на дне её слов.
— …Ты совершаешь ошибки, — нарушил молчание Сайрон, — но ты станешь хорошей хранительницей.
— …Ну да, — с сомнением вздохнула Дженна.
— Я помню твою песню, — тепло улыбнулся мужчина. — Была весна. Ты пела, внимая сложной гармонии Обители мёртвых. Ты пела как хранительница…
— …А жаль, что мы не заглянем в Айваллин, — тоскливо протянула Дженна. — Знаю-знаю, мы спешим, и ты, конечно же, не любишь вампиров…
— Замечу, что это взаимно, — добавил маг, протянув руки к огню.
На то, чтобы остановить колобка, он израсходовал часть своей силы, и промозглая влага, туманом наползающая от Кенаш, причиняла магу неудобство. Если в Ферихаль мест силы было предостаточно, то Обитель мёртвых могла насытить разве что нечисть, неупокоенных или некромантов.
— …А ты знаешь Олу Олан Биша? — поинтересовалась девушка.
— Мы знакомы, — кивнул маг. — Это я пригласил мороев в Айваллин, когда сиды ушли… Олу Олан Биш был тогда мальчишкой, — мужчина осёкся, вопросительно глянув на подругу.
Дженна расхохоталась:
— Дедуля!
— Никакой я не дедуля… — смутился Сайрон. — Хранители взрослеют и старятся медленнее людей и…
— …Ну да, похоже на то, — шутливо фыркнула чародейка.
— Что ты имеешь в виду?
— Я совершила ошибку, но вместо того, чтобы объяснить мне её суть, ты весь вечер сердился! — вспыхнула Дженна. — Не так я себе представляю поведение создания, которому более тысячи лет… — она вздохнула, силясь подобрать слова. — Прости! Но так делают обыкновенные человечьи мужи…
— Ты права, — внезапно согласился Сайрон.
— А? — Дженна удивлённо распахнула глаза.
— Логично предположить, что эмоционально мы взрослеем столь же медленно, как и физически, — пояснил маг. — Знания, даже многовековые — ещё не мудрость. Несмотря на всю мощь хранителей, в поведении мы мало чем отличаемся от людей… У эльфов, сидов и прочих долгожителей происходит тоже самое. Вспомни только своего профессора Альфа Жуза и его шуточки… А Красная — совершенно невыносимая девчонка. Впрочем, как и всё племя фей…
— Ну да, — выдохнула девушка, успокаиваясь. — Так и сколько же тебе лет? В переводе на человеческий?
— Точно не скажу… — нехотя ответил Сайрон. — Люди выглядят по-разному: один в тридцать — старик, другой в сорок — мальчишка. Странникам сложно вести подсчёт своим годам — в разных мирах время течёт по-разному. Мы не празднуем дней рождения.
— Вот и я тоже не праздную, — опечалилась чародейка.
— …Дженна, возможно, я бываю излишне груб в обращении с тобой, — продолжил маг. — Прости. Обычно я не позволяю себе такого
