Одержимые сердца - Анна Морион
«Что ты хочешь сказать мне, мой милый? Ты изменился? Поумнел? Скажи мне то, что я хочу услышать, и я… Боже, я прощу тебя и приму с распростертыми объятиями!» – с надеждой подумала я, лаская взглядом его лицо.
– Я скучаю по тебе, – сказал Брэндон.
– Не по мне. По ней, – резко бросила на это я.
– Возможно. Но без тебя мои дни стали серыми. Мне стало трудно мечтать. Ты унесла с собой часть меня.
Я не ослышалась?
Да как он смел!
– О, бедняга! Ты так привык иметь рядом с собой Вайпер из плоти и крови, что твоя выдуманная Вайпер уже не удовлетворяет тебя? – с иронией сказала на это я.
Брэндон улыбнулся, но в его улыбке была боль.
Боль? Откуда? Разве он умеет чувствовать хоть что-то, кроме как похоти и желания быть с Вайпер?
Я угрюмо молчала и смотрела на него.
– Ты сам сделал свой выбор! – наконец, вырвался у меня тихий возглас.
– Я хочу, чтоб ты вернулась ко мне, – вдруг сказал Грейсон.
Он сидел напротив – такой спокойный, такой прекрасный. Мой бог. И он говорил такие слова! Если бы только это была правда, а не иллюзия! Увы, это был лишь самообман. Для нас обоих.
– Ты же сам понимаешь, что это неправда, – тихо ответила я.
– Почему?
– Потому что тебе нужна Вайпер. Ты сам сказал это. Много раз. А меня ты презираешь. Помнишь, что ты написал в твоем дневнике? «Мария Мрочек – это грязные перчатки».
Брэндон вздохнул.
– Да. Но это было три года назад. Я успел поменять свое мнение, – сказал он.
– И что ты думаешь обо мне сейчас? – Я гордо подняла голову.
– Эти три года были прекрасными.
– Ну вот, опять! – вырвалось из меня.
Знание о том, что все три года нашей совместной жизни он только использовал меня, выводило меня из себя. И он посмел считать это аргументом! Несчастный!
– Мария, ты нужна мне, – настойчиво сказал Брэндон.
– А ты мне – нет! – с насмешкой бросила я.
– Мы оба знаем, что ты лукавишь.
– Я? Лукавлю? – Я тихо рассмеялась. – Давай по-честному, милый! Ты приехал в Торонто и выследил меня, чтобы попросить меня вернуться к тебе?
– Именно.
– Тогда расскажи, какие шаги ты предпринял, и на какие жертвы пошел, чтобы я согласилась? Ты выбросил вещи Вайпер?
– Нет. Ты знаешь, что я никогда не смогу сделать это, даже если захочу, – спокойно ответил Брэндон.
– Тогда ты дашь мне волю сделать это за тебя?
– Нет.
– Тогда на что, твою мать, ты надеешься? Что я растаю от одной твоей фразы и прибегу обратно, виляя хвостом от счастья? – Меня охватила злость. Я вскочила на ноги. – Но, дорогой мой, я этого не сделаю! Пока ты не избавишься от нее, даже не смей заговаривать со мной!
– Я понимаю, но не теряю надежду, – тихо сказал Брэндон.
– А зря! – насмешливо бросила ему я и направилась вон из ресторана.
– Мария.
Его голос заставил меня остановиться. Но я не обернулась.
– Я буду ждать тебя.
Эта фраза вывела меня из себя и заставила посмотреть на Брэндона.
– Ты так много забираешь и так мало даешь! – ответила ему я фразой, которая, как никогда выражала словами то, чем было полно мое озлобленное сердце.
Выскочив из ресторана, я быстро дошла до парковки, села в авто и поехала домой.
Домой. Подальше от Брэндона.
Но эти ужасные чувства, на что они мне?
Почему он так мучает меня? Приехал, чтобы давить на меня моей же любовью к нему!
Никогда. Я никогда не вернусь!
Как бы отчаянно мне ни хотелось вновь упасть в его объятия.
***
Я не выходила из дома. Лишь редко – на часовую охоту. Затем – обратно в свой форт.
Мне следовало жить, развлекаться, но я не могла. Жизнь потеряла смысл. Я пила кровь и жалела себя.
Своим появлением Брэндон разрушил все, что я успела построить без него.
Одно лишь дуновение – и мой карточный домик, который я построила с таким кропотливым трудом, рассыпался. Все мои достижения за последние четыре месяца вдруг стали маленькими и незначительными. Совсем неважными. Ничто меня не радовало. Не помогало мне залатать раны моего растерзанного сердца.
Я думала лишь о Брэндоне. О его улыбке. Его объятьях. Его прекрасном теле. Вспоминала проведенные с ним дни и ночи. И желала вернуть все это. Любой ценой.
Это было не его вина. Брэндон был ходячей бесконечной трагедией.
Безрассудное желание быть с ним играло в моих венах и разрывало меня на части. Ненавижу себя. Я разбила себя. Будь проклят тот день, в костеле. Тот день – моя бездонная яма, из которой я уже никогда не смогу выбраться. Брэндон нужен мне. С каждым днем все больше. Я ревную его. Ко всем.
Кажется, это так просто – отречься от него, сделать вид, что его не существует! Но я не могу… Не могу быть без него. Существовать без него.
Мысль о возвращении к Брэндону перестала казаться мне невыносимой и неправильной. Наоборот – я желала этого так же сильно, как он желал заполучить меня обратно. Точнее, не меня, а Вайпер в моем лице… Но разве это так важно?
«Да, он не любит меня, но я могу быть с ним. Рядом с ним. Я могу любить его, а он будет лелеять свой любимый образ, тем самым, относясь ко мне так, как относился бы к Вайпер. В этом есть смысл. Он мог бы стать моим. Он был бы мне верен. Он прикасался бы ко мне, целовал бы меня. Если бы я смогла просто наплевать на голос гордости и позволить ему принимать меня за Вайпер, я могла бы быть счастлива. Он нуждается во мне. Бедный мой милый Брэндон. Неужели мне так трудно закрыть глаза на его страсть к другой женщине? Ведь она мертва, а я жива, я могу быть с ним! И хочу!» – Таковы были мысли, пожирающие остатки моего воспаленного разума. Я сдалась. Подчинилась.
В Торонто ворвался март.
Но меня уже там не было.
И не будет.
***
– Мария?
Голос Маркуса Моргана за моей спиной заставил меня иронично усмехнуться.
– О, это ты? Опять в Лондоне? – поинтересовалась я, не оборачиваясь к нему и упаковывая багажник своего автомобиля чемоданами, которые я взяла с собой из Торонто: мои камеры, аппаратура, установки, объективы. Все, что у меня было, я забрала с собой. В свою новую счастливую жизнь.
– Я переехал сюда уже достаточно давно, – ответил мне Маркус, подходя ко мне.
– Не могу винить тебя в этом, – бросила на это я. – Ну, что, бракоразводный процесс уже начался? Можно тебя поздравить? Скоро опять будешь холостяком!
– Еще нет. Документы все еще у моего адвоката, – ответил мне Маркус. – Что ты здесь делаешь?
– Ничего, – коротко сказала я. У меня не было желания
