Люся, которая всех бесила (СИ) - Тата Алатова
— Озверел?
— ...но что-то мне подсказало, что ты не оценишь, — он снова широко улыбнулся и протянул ей кружку кофе. — Как это тебя мой капитан Смирнов уговорил засесть дома?
— Он был вежлив и мил. Тебе не понять.
— Да где уж мне уж. Люсь, а нафига твоей сестрице пятикомнатная квартира? Ну, то есть я понимаю, что это хороший повод тебя побесить, но все-таки? Разве нормальная барышня ее возраста не захотела бы жить отдельно от родителей? Если бы я взялся тебя шантажировать, то просил бы две двушки, например.
— Хм, — Люся почесала за ухом, обдумывая варианты.
Когда незамужние девушки предпочитают жить с предками, а не отдельно?
— Твою мать! — дошло до нее. Люся поставила кружку на стол и метнулась в спальню за телефоном. — Катька, — завопила она, когда на ее звонок ответили, — ты там залетела, что ли?
— Какой бред, — холодно ответила сестрица.
— Немедленно приезжай, а то я тебя…
— Ладно. Вызови мне такси.
Вот коза.
Катька приехала, благоухая духами и запахом мороза. Сверкали ямочки на ее щеках, маняще мерцали влажные глаза, пухлые губы лукаво улыбались.
— М-м-м, Павел, надо полагать, — она с интересом уставилась на Ветрова, скинув Люсе свое пальто, как прислуге.
Так бы и заехала по уху.
Ветров посмотрел на нее укоризненно, забрал у Люси пальто, повесил его и скрылся в гостиной от греха подальше.
Люся толкнула Катьку на кухню.
— И кто у нас беглый папаша? — спросила она.
— Ты хотя бы чаю предложила.
— Катька, не беси меня.
— Ну Горелов, предположим. Извращенец и любитель навей, — неохотно ответила сестрица и принялась сама себе заваривать чай.
— Почему Федор? — не поняла Люся. — Ты же с Сергеем зажигала?
— Потому что младший братец подсунул меня старшему с целью промышленного шпионажа.
Ах, вот где собака зарыта! Люсе-то Сергей Горелов лепил какую-то чушь про то, что держит при себе ярилку для развода с нелюбимой женой.
Все врут.
— Он же спит и видит, как бы скомпрометировать Федора перед советом акционеров и сковырнуть с должности, — продолжала Катюха. — Между нами говоря, младшенький — полный бездарь и ничтожество.
— Да, с младшенькими такое случается.
— Люсь, мы ругаться будем?
— Не будем. И что Федор Горелов?
— Ну, у него, конечно, на живых стоит без энтузиазма, но при должном умении…
— Да тьфу! Я же не об этом!
— Говорит, что алименты с него, а вот все остальное — фиг. Не видит он во мне спутницу жизни, понимаешь ли. Буду обеспеченной матерью-одиночкой, уж лучше, чем по мужикам прыгать.
— Можно подумать, что материнство тебя остановит.
— Зато теперь я буду только по любви, — объявила Катька серьезно. — Некоммерческий подход к отношениям! Правда, сначала — ребенок, а деньги — потом. И этот гад еще требует от меня подтверждения отцовства. Что за мужики пошли, жуть.
— Родителям-то сказала?
— Да никому я пока не сказала, кроме Федора. Это ты везде свой нос суешь.
Люся кивнула.
Сует.
Работа у нее такая.
И стиль жизни.
— А у тебя с этим Ветровым серьезно или как обычно? — вдруг спросила Катька, ловко разливая чай по чашкам.
Она была красивой, тонкой, воздушной, двигалась легко и изящно.
— Как пойдет, — ответила Люся, в который раз поразившись тому, как ярилок и маренов тянет друг к другу.
Прям магнитом.
— Странный выбор, — заметила Катька задумчиво. Она была на удивление мирной. Или замышляла очередную каверзу, или и вправду рассчитывала на Люсину помощь.
— И не говори, — вздохнула Люся, набрала своего помощника-кимора: — Стас, план меняется. Ищем четырехкомнатную.
— Итить! — озвучил свои чувства кимор. — Переподавай заявку на кредит.
— Ага.
Черт.
Она будет впахивать за ипотеку вечно.
Сестрица вряд ли сподобится делиться своими алиментами на погашение задолженности.
Катька смотрела удивленно и испытующе. Будто что-то решая про себя.
— Некоторое время назад, — проговорила она, — мне на электронку пришло предложение. Переспать с Павлом Ветровым, но так, чтобы ты обязательно об этом узнала. За это полагалось очень приятное денежное вознаграждение, половина — авансом. Сложно было устоять, знаешь ли.
Люся застыла с телефоном в руках.
Да, Синичка обязательно должна была попробовать задействовать Катьку.
Бить Люсю ее сестрой — очевидное и эффективное решение.
— Но ты, кажется, устояла, — медленно, как будто ища брод в незнакомом водоеме, предположила она.
— Но я, кажется, устояла, — словно бы сама себе удивляясь, подтвердила Катька. — Подать на тебя в суд — это одно. Шантажировать — ну, допустим. Но переспать с твоим парнем? Как-то это совсем свинство, подумала я. Где ты еще себе порядочного мужика найдешь, убогая ты моя.
Ну, с порядочным она, конечно, загнула.
Совершенно бесстыжий.
Люся вдруг вспомнила Катьку совсем маленькой. Ее кукол, которые везде валялись. Смешные волосики, топорщившиеся солнышком вокруг головы. Ладошки, которые были все время липкими от фруктов. Она хватала Люсю этими липкими ладошками, не отпуская ее руки, и повсюду таскалась за ней, как щенок.
А потом повзрослела и стала совершенно противной девицей.
— У меня есть мороженое, хочешь? — дрогнувшим голосом предложила Люся.
Вместо ответа Катька сама полезла в холодильник.
— Почему ты не спрашиваешь о вчерашнем разговоре? — уточнила она, доставая упаковку клубничного. — Ну, про грешки Ветрова-старшего.
— Потому что не уверена, что хочу знать. После этого придется что-то делать, а что?
— Как что? — усмехнулась Катька. — Выбирать между чувствами и принципами. Ты же сама ночью опубликовала такой высокопарный текст о том, что каждый день мы делаем свой выбор. А сама что? В кусты?
— Я выбираю не выбирать. Тоже выбор, между прочим.
— Не получится. У меня бы — да. А у тебя — нет. Ты все равно в это влезешь, потому что не можешь иначе. Когда судили меня, ты предпочла свои тупые принципы. Мне прям интересно, как ты поступишь теперь.
Люся молчала. И как это жизни не надоело постоянно загонять ее в угол?
Глава 36
— Ну хватит, —
