Юлия Фирсанова - Божественные маскарады
– Должен, брат мой, – покивал Тик, не прекращая жевать.
– А что ж ты тогда жрешь, как свинтус? – ласково спросил дух Огня.
– Я долго думал над этим вопросом, лорд Файр, и в конце концов решил для себя: всем существам во Вселенных свойственны слабости, страсти, грехи, пороки – никто не совершенен. Такими нас создал благой Творец, дабы мы могли сами выбирать свой путь и идти к свету! Но как я смог бы понять вас, ваши слабости, не имея собственных, не зная на собственном опыте, как тяжело сопротивляться какому-нибудь неодолимому желанию? Нет, тогда я не смог бы быть таким снисходительным и милосердным, потому Творец во всеведении своем и даровал мне эту слабость – любовь к сладкому. Немного греша, но борясь с собственным пороком, я могу постичь суть ваших изъянов и направить на путь исправления.
– О, так вот оно как! – покивал Джей, изобразив на своей подвижной физиономии бесконечность благоговейного понимания.
– Именно так, брат мой, – хитро улыбнулся толстяк и вновь полез за конфетами.
А Анджел в это время покосился на Джея и, копируя его, тоже поднял бокал. Как и принц, он начал задумчиво всматриваться в дивные глубины маленькой бездны. Казалось, синие, золотые, бордовые искры кружились в причудливом волшебном хороводе, меняли свой цвет и длили вечное движение, танец сияния. Серые глаза ангела заволокло мечтательной туманной дымкой. Должно быть, это видение напомнило ему о чем-нибудь возвышенном и неземном.
Конечно, на самом деле Повелитель Межуровнья сквозь бокал наблюдал за принцессой и тем безумным молодым нахалом, который в шутку принял его обличье. Злат не ярился, а, скорее, дивился тому, что кто-то осмелился сделать подобное. Никогда прежде за тысячи лет Дракон Бездны не сталкивался с попытками принять его облик, ради ли выгоды или только для розыгрыша. Слишком великой и грозной силой был Повелитель Межуровнья, той силой, с которой не шутят, если тебе дороги собственная жизнь и душа. Но безумная семейка Лимбера вновь удивила Злата. Перед ним сидел Лейм, кажется, самый безобидный из всей кучи королевских отпрысков, и с надменной улыбкой вел разговор о пустяках, нисколько не смущаясь того, что рядом находится настоящий Повелитель. И сейчас, глядя на Лейма, Злат вовсе не был уверен в том, что кузен Элии так уже безопасен и невинен. Как грани хрусталя дробили свет на радужные искры, с каждым поворотом бокала открывая новые сочетания, так и Повелитель Межуровнья видел, как открываются незаметные прежде даже ему стороны души юного бога.
«Странно. Если бы я не был собой, то, наверное, мог бы и испугаться такого», – меланхолически, с легкой примесью любопытства подумал Злат, вдыхая легкий и терпкий аромат вина, в котором на запредельном пороге обоняния, доступном лишь ему, ощущалась легкая нота постороннего запаха.
«Фиоль действует на богов как зелье раскрепощения, привыкания, физического и психического отрицательного эффекта не дает, – безошибочно определил Повелитель, мгновенно пролистнув богатейшую мысленную картотеку ядов. – Неплохая добавка к балу-маскараду, очень скоро всем станет по-настоящему весело. Интересно только, это предусмотрено программой или является результатом чьей-то изящной шутки? А впрочем, какая разница, главное, Элия пьет вино. Занятно будет понаблюдать за ней. Как действие фиоля может сказаться на богине любви? Жаль, что на меня такие фокусы никакого влияния не оказывают».
Ангел вздохнул, словно выходя из задумчивости, и медленно провел пальчиком над бокалом.
Темное вино вмиг стало прозрачной кристально чистой жидкостью, на вид в точности напоминающей воду. Ангел с видимым удовольствием пригубил преобразованный напиток. Джей и Рик обменялись возмущенными взглядами из разряда «У крылатых, конечно, свои причуды, но зачем же так кощунствовать с вином! Вот и угощай их после этого!».
А Злат, скорчив самую невинную физиономию, углубился в дегустацию лиенского, скрытого простенькой иллюзией.
Мало-помалу суета вокруг баров унялась настолько, что распорядитель бала-маскарада, тоже уделивший немалое внимание проверке качества лиенских вин, осмелился объявить первый танец, в надежде быть услышанным развеселой публикой.
– Моя дорогая леди, могу ли я рассчитывать на первый танец? – галантно осведомился Лейм, встав и с гордой властностью предложив богине руку прежде, чем многочисленные претенденты успели приблизиться к принцессе.
– Я не смею вам отказать, мой лорд, – опустив ресницы, прошептала принцесса в соответствии с ролью, вкладывая свои пальчики с острыми ноготками в ладонь «Повелителя Межуровнья».
– Чур, следующие танцы наши! – крикнул Джей вслед парочке и, не теряя времени даром, вместе с Риком отправился выбирать себе пару. У красавчиков-духов с этим не возникло никаких проблем. Братец Тик последовал их примеру. Ангел временно остался в обществе мебели, бутылок и почти пустой коробки с конфетами.
Оркестр заиграл вступление к первому танцу, одна рука Лейма опустилась на талию кузины, вторая легла на полуобнаженное плечо. Не удержавшись, принц слегка погладил шелковистую кожу прелестной клыкастой леди. Элия улыбнулась партнеру, и мелодия сорвала богов с места, закружив, точно листья в разгар листопада.
Лейм любил танцы с Элией. Кузина всегда была прекрасной партнершей, тонко чувствующей рисунок танца, и, точно великолепный музыкальный инструмент, чутко откликалась на любое движение партнера. Это чувство слияния в едином ритме завораживало принца. Но кроме чисто эстетической радости бог наслаждался близостью любимой женщины, возможностью касаться ее, чувствовать тепло ее тела, просто держать за руку, переброситься несколькими словами, пошептать ей на ушко какой-нибудь комплимент или шутку, поймать ответную улыбку. Несколько кратких мгновений можно было вкушать блаженство, упиваться сознанием того, что пусть на миг, но кузина принадлежит только ему, а не толпе жаждущих ее взгляда ухажеров. О, как бешено временами он их ненавидел, как сгорал от ревности и проклинал собственное бессилие!
То, что первый танец на сегодняшнем празднике он танцует с Элией, наполняло сердце юного бога гордой радостью. Исчезли последние отголоски смущения, а ведь раньше, прежде чем подойти к прекрасной кузине, Лейм некоторое время мучительно боролся с собственной робостью. Наверное, сказывалось действие фиоля. Никогда еще бог романтики не чувствовал такой уверенности в себе и силы, никогда еще так непринужденно не болтал с Элией, не добивался так легко согласия на следующий танец.
И никогда еще ему так сногсшибательно не везло! Видать, сложная программа чар со случайным выбором под названием «Минуты тайны» тоже хлебнула сегодня фиоля, или его хлебнули отлаживающие заклинание маги, но к концу первого же танца магия сработала и в зале погас свет.
