Виктор Вейран - Ольга Александровна Валентеева
– Да, а что?
Я уставился на Гейлена. Тот безмятежно смотрел на меня.
– Он проходит подозреваемым по делу об убийстве, а я не могу найти и следа этого человека, будто он испарился. Что тебе о нем известно?
– Мы вместе работали в темном магистрате. Думаю, Сеттер – не настоящая его фамилия, поэтому ты и не можешь его найти. Раньше он жил на улице Вержер, десять. Мне приходилось отвозить ему документы. Где живет сейчас – откуда мне знать?
– А не хочешь отправиться к нему с дружеским визитом и выяснить, там ли он проживает? И обойдемся без слежки.
– Вейран, ты идиот. – Гейлен потер виски. – Чем я аргументирую свой визит?
– Пригласи в гости. Скажи, что устраиваешь прием для бывших коллег и собираешься возвращаться на службу. Не беспокойся, до твоего дома он не дойдет – если, конечно, Сеттер проживает по старому адресу.
Мишель молчал, только таращился на меня.
– Ну? – поторопил я.
– Хорошо. Я сделаю то, о чем ты просишь, Вейран. И ты не следишь за моей семьей. Тем более что я приехал не для того, чтобы снова влипать в неприятности, а чтобы найти учителей для старшего сына.
– Договорились. Едем?
– Прямо сейчас?
– А зачем ждать? Уже девять. Пока доедем, будет десять. Самое время для дружеского визита. Визитная карточка есть?
– Д-да.
– Тогда за мной. Хотя подожди… Если ты со своим экипажем, тогда я с тобой.
Гейлен что-то пробормотал про психа ненормального, но я пропустил его реплику мимо ушей. В кои-то веки Мишель Гейлен может быть полезен для правосудия! Поэтому мы поехали на улицу Вержер в его экипаже. Всю дорогу молчали. Ни я, ни Мишель никогда не были друзьями, чтобы поговорить хоть о чем-то. Наконец, экипаж остановился.
– Удачи, – сказал я. – И помни, без глупостей.
– Катись к демонам, – пожелал Мишель и зашагал к дому. Я видел, как ему открыли дверь. Высокий мужчина лет пятидесяти, сухощавый, прямой, будто проглотил трость. Оба скрылись в доме. Надеюсь, Гейлена там не пришибут, а то некрасиво получится. Но нет, четверть часа спустя Мишель, живой и здоровый, появился на дорожке. Он сел в экипаж и приказал кучеру ехать обратно в управление. Что ж, спасибо, что не придется бить ноги.
– Ну что? – спросил я, как только заскрипели колеса.
– Это он, – подтвердил Гейлен. – Шарль Сеттер. Правда, на дверном молоточке значится «Шарль Монтгор». Я спросил у него. Он сказал, что получил титул в наследство. Приглашение принял, но прийти не обещал. Что будешь делать дальше, Вейран?
– Задержу эту дрянь, – пожал плечами. – Остальное выявит дознание. А ты?
– Поеду домой и позавтракаю с семьей, раз уж вышел от тебя живым.
Я усмехнулся. Может, с Гейленом не все так плохо? И есть шанс, что мы хотя бы не будем плевать в лицо друг другу при встрече? Мишель высадил меня у управления с радостным пожеланием:
– Не издохни там, Вейран.
– Не дождешься, – махнул ему рукой и зашагал к зданию управления, чтобы немедленно вызвать к себе Лерьера, Кольса, Тайлена, Энца и еще троих ребят, которым мог доверить задержание Сеттера.
* * *
Вечер выдался очень холодным, с неба срывался снег. Из-за погоды Андре сидел дома. Дурное развлечение – смотреть в окно, но ничего другого не оставалось. В доме было холодно, несмотря на огонь, пылающий в очаге. Бабушка шила у светильника, а сам Андре вырисовывал пальцами узоры на запотевшем окне. Получались странные завитки, которые ничего не значили и быстро запотевали снова.
В какую минуту все изменилось? Андре не сразу понял. Просто в доме вдруг наступила тишина. Только что было слышно, как поскрипывает бабушкино кресло-качалка, и вдруг остался лишь шум пламени. Он резко обернулся. Бабушка откинулась на спинку кресла, пальцы выпустили шитье, и катушка ниток сорвалась на пол, покатилась, оставляя белый след нити.
– Ба? – Андре подскочил с места. – Ба?
Подлетел к ней, затряс. Она дышала. Хрипло, с присвистом, но дышала. Андре побоялся даже уложить её в постель. Нужен лекарь, немедленно. Это все, что он понимал.
– Ба, ты подожди, я сейчас, – выпалил на бегу, накинул куртку и выскочил в морозный вечер. Куда бежать? Сначала – к тетке, она жила совсем рядом, затем дальше по улице – к целителю Брайсону. Андре бежал так быстро, как не бегал никогда. Забарабанил в двери тетки, но никто не открывал. Он застучал сильнее.
– Кого там принесло? – послышался голос тетки, и дверь приоткрылась. – Чего тебе, убогий?
– Бабушке плохо, – выпалил Андре.
– Вот старая ведьма, – пробормотала тетка Каришка. – Беги за целителем, я сейчас приду.
Андре и побежал. Помчался со всех ног. Только бы целитель Брайсон был дома! Только бы… К счастью, дверь открыли, и старый целитель появился на пороге.
– А, Андре, – узнал своего бывшего пациента. – В чем дело?
– Бабушке плохо. Она… она умирает, – сбивчиво пробормотал Андре, и первые слезы обожгли глаза.
– Иду, подожди минутку.
Целитель собирался быстро, но Андре казалось, что долго, слишком долго. Он оперся спиной на стену дома и едва держался, чтобы не устроить позорную истерику. Было так страшно, что все тело колотил озноб.
– Идем, молодой человек. – Брайсон наконец-то вышел из дома. – Какие симптомы?
– Не знаю… Просто стало плохо, и все.
– Понятно. Молодежь. Ничего-то вы не знаете.
Целитель семенил маленькими шажками, а Андре видел, что в окнах их дома уже горит яркий свет. Значит, Каришка пришла. Они вошли внутрь. Больше всего Андре боялся, что опоздал. Но нет, бабушка лежала на кровати и улыбнулась, когда он появился в комнате.
– Где наша больная? – спрашивал целитель. – Что же вы пугаете внука, мадам Варне? Разойдитесь-ка все.
Тетка Каришка зыркнула на Андре и поманила за собой, подальше от постели бабушки.
– Прекрати трястись, – сказала недовольно. – Тебе целителя оплачивать не стану.
– Я в порядке.
Андре действительно не чувствовал, как его бьет озноб. Время прекратилось в вязкую патоку и длилось, длилось… Наконец, целитель появился в дверях и подошел к ним.
– Что? – тихо спросил Андре, не узнав собственного голоса.
– Вы правы, – вздохнул старичок, – она умирает. Болезнь старая, затяжная, организм износил себя. Сегодня, максимум – завтра…
Андре не слушал дальше. Он кинулся к постели бабушки, сжал её пылающую руку, и бабушка открыла глаза.
– Чего ты? Не бойся, глупый, – прошептала едва слышно. – Все будет хорошо.
Не будет. Ни за что не будет. Бабушка протянула руку, погладила его по щеке.
– Береги себя, внучок, – сказала ему. – И не плачь. Все люди уходят. Таков закон. Меня там ждет твоя мама, а ты будь
