Джена Шоуолтер - Самый темный соблазн
Сердце Сиенны сжалось. Никто... это касалось и его друзей.
– Я уже говорила, что не хочу, чтобы ты с ума сходил из-за моей ситуации.
– Они относились к тебе непочтительно.
– И я это заслужила.
– Нет! – Он, что есть силы приложился кулаком о деревянную спинку кровати, так что щепки полетели в разные стороны. – Я сказал тебе, чтобы ты так не говорила. И в следующий раз, если произнесёшь подобное, я перекину тебя через колено и накажу. Они ничем не лучше тебя. Ни один из них. Мы все совершали такие поступки – поступки, которых устыдились бы закоренелые преступники.
– Вообще-то они исправились.
– И ты тоже. Я не сказал, что собираюсь покинуть их навсегда. Я люблю их. И они мне дороги. Просто я собираюсь дать им немного времени, чтобы они сумели принять тебя. И ты сама понимаешь, что если бы я относился к их женщинам подобным образом, то они бы тоже приняли меры.
Ей стоило поменять тему. Стоило. Парис сокрушал её решительность: был тем, кто ей нужен, говоря такие чудесные слова. И был искренним. Его голос звучал очень серьёзно.
– Спрятаться от Кроноса, – произнесла Сиенна. – Не думаю, что это возможно.
Мало-помалу Парис начал расслабляться.
– Есть медальоны. Тот, кто их носит, скрыт от Кроноса и его последователей. Однажды он дал их нам, а затем забрал. Я могу стащить один.
И вызвать ярость зверя, поставив себя под удар вечной опасности?
– Нет. Парис, я должна это сделать. Должна отправиться к Галену. Кронос меня заберёт. Я просто должна, – неубедительно закончила она. "Для тебя, для меня".
– Что должна? – Гнев вспыхнул в нём с новой силой. – Ты хоть немного подумала? Что сама мысль о том, что мой враг будет дышать с тобой одним воздухом, толкает меня на его убийство?
Сиенна тоже рассердилась.
– Когда речь идёт о твоей безопасности? Когда речь идёт о том, выживешь ли ты или нет? Здесь не о чем думать.
Парис немного смягчился, совсем чуть-чуть.
– Так и я о том же. Я не желаю подвергать тебя опасности. Ни при каких условиях. Подумай об этом. Я умру без тебя. Да, знаю, что самым наглым образом манипулирую твоими эмоциями, но я готов на всё что угодно, чтобы удержать тебя. Убью. Солгу. Предам, обману и украду. Сверну горы, если потребуется.
– Парис, я...
Но Парис не унимался:
– Всю свою жизнь я сражался и трахался, и думал, что счастлив, пока ты меня не разозлила и открыла глаза – вот тогда я понял, что просто существовал и принимал это как данность. И ты, возможно, привлекла внимание моего демона, но удержала это внимание, потому что ты такая особенная. Прямо сейчас я мог бы кого-нибудь иметь, и нет, это говорит не эго и не бесстыдство, а я. Сейчас демон Разврата знает, с кем я себя связал, он заставляет меня твердеть из-за каждой чёртовой женщины, даже с которыми он был и теперь снова может быть, но я их не хочу и я их не возьму.
Осторожно, девочка. Этот мужчина – мужчина, которого она любила, – мог уговорить её на что угодно. Не стоит оставаться с ним на остаток ночи. Ей нужно уйти. И уйти сейчас.
Это понимание разрушило её надежды.
– Сиенна, детка. Знаю, я по уши влюбился. Знаю, что многого требую. Просто... дай мне немного времени, хорошо? Мы разберёмся с этим. Решение обязательно найдётся. Поверь мне.
Сиенна разбилась и разлетелась на столько осколков, что никогда ей не удастся собрать их воедино.
– Я верю, – хрипло произнесла она. – Верю тебе. – Но это её не остановит.
– Хорошо. – Должно быть он решил, что она согласилась дать ему время.
Она не стала его разубеждать.
– Теперь выслушай меня внимательно. Помнишь, что я тебе говорил о том, что никому нельзя учуять запах твоей крови и быстро смывать её, если ты ранена? – Парис дождался её кивка, прежде чем продолжить. – Потому что Кронос превратил тебя в сосуд амброзии. Твоя кровь – наркотик для бессмертных, и довольно действенный.
– Это не... – Сиенна не находила слов, чтобы закончить предложение. Всё было возможно. То, что она являлась ни живой, но и не мертвой, прямое тому доказательство. Горечь взметнулась в ней, присоединившись к гневу и разочарованию. – Как он это сделал? И зачем ему это? – Когда вопрос слетел с её губ, она уже знала ответ, ну, на последний-то вопрос точно.
Для того чтобы ей было проще обольстить и подчинить себе Галена. Таким образом, он будет всегда заинтересован в ней. Как Кронос смеет так поступать с ней? Кто дал ему право превращать её в ходячий... наркотик!
"Наказать... НАКАЗАТЬ".
Да. Она отомстит ему. Это помешает ей выполнить задуманное? Нет. Не тогда, когда жизни Париса угрожает опасность. Но у неё ещё будет возможность поквитаться с Кроносом.
Гнев хмыкнул в знак одобрения.
Парис произнёс расстроено:
– Мне жаль, что так вышло, детка. Жаль, что я не смог появиться вовремя, чтобы предотвратить это.
Сиенна тихо млела...
– Есть какой-нибудь способ это исправить?
– Насколько я знаю, нет.
Сиенна склонилась к Парису, накрывая его губы своими. Она подумала, что он хочет продолжить беседу, но он ответил на поцелуй, завладев её языком, предъявляя на неё права – и у него они были. Пока он отвлёкся, Сиенна достала кольцо, что принесла ей Виола, и водрузила металл на средний палец.
Слезы выступили у неё на глазах. "Сделай это".
– Сиенна, – произнёс Парис, проведя ладонью по её щеке так нежно, словно она являлась драгоценностью, которую он боялся повредить неосторожным движением. – Поговори со мной. Скажи, о чём ты думаешь. Пожалуйста.
"Сделай это. Сделай!" Во-первых, ещё один поцелуй, всего один. Она снова подалась вперёд, наполняя рот его неповторимым привкусом, напоминающим горячий шоколад.
То, что предстояло ей в будущем, являлось для неё извечным страданием, но она наказывала себя, а не его. Она и так доставила ему достаточно неприятностей.
Гнев частично одобрил её мысли, мурлыкая на заднем фоне, как это он делал при встрече с Оливией, усиливая переживание её горя.
"Сделай. Это". И всё же она колебалась. Она собиралась рассказать об этом? Нет, ох, нет. Сиенна уговаривала себя, но поняла, куда клонятся её мысли.
Парис должен был разлюбить её. Должен. Он должен забыть клятву, которую дал, и жить дальше. Жить счастливо.
И Сиенна это сделала. Она сделала то, что гарантированно заставит его ненавидеть её.
Сиенна поднесла палец с кольцом к его горлу, также, как она сделала это в тот день, когда они познакомились. Его неустойчивый пульс отплясывал в опьянении.
"СДЕЛАЙ ЭТО". Трагическое "прости" вырвалось у неё, когда она нанесла удар. Она не должна была произносить этого. Ей следовало быть холодной и бессердечной.
