Анна Стриковская - Осел и морковка (СИ)
Так что Армандо продолжал терпеть и молчать, заодно наблюдая.
Выяснил много интересного: с мыса в метрополию текли не только товары. Галера перевозила также оружие, солдат и большое количество емкостей с экстрактом черного камня. Если пустить его на производство антимагических кандалов и ошейников, ими можно было бы одеть все население Элидианы, не только магов.
Но Армандо знал, что у этой гадости есть еще одно применение: военное. Попав на кожу даже в малой дозе, экстракт лишал сил. Мага — магических, а человека — физических. А если доза была достаточной, он приносил мгновенную смерть, причем причину уже через час установить было невозможно. Экстракт на свету быстро разлагался на безвредные составляющие.
Зачем это все в самом большом порту мирной Элидианы?
Так что заговор против короны имел место, Армандо его не придумал, а предвосхитил. Только не знал подробностей. Теперь часть информации была у него в руках. Еще бы хорошо узнать, есть ли у графа сообщники и кто они.
Наконец все стало складываться удачно. Из порта галера не пошла на мыс Танг, а, миновав его, направилась в открытое море.
— На остров Бремор идем, — сквозь зубы прокомментировал Гарв, — прямо в пиратский рай.
Интересное заявление. Что грозе пиратов делать в таком месте?
Удача Армандо действовала дальше. Подул ровный, стойкий ветер, который гнал галеру в нужном направлении на умеренной скорости. Гребцы оказались не нужны, из загнали в трюм без особого надзора. Кому придет на ум бежать в открытом море?
В общей толчее Армандо сумел ухватить за край рубахи Жоана и подтянул его к своей группе. Снова люди с "Филомены" оказались рядом. Гарв, хорошо изучивший своего напарника, тут же оттеснил всех в сторону и дал возможность Армандо перекинуться с Жоаном несколькими фразами.
Маг зашептал на ухо первому помощнику:
— Есть хороший план. Угоним галеру и сбежим.
Сертан не стал ужасаться и заявлять, что Армандо сошел с ума. Наоборот, глаза его загорелись радостью:
— Когда и как?
— На обратном пути с острова. Я дам сигнал. Зайдусь в приступе кашля. Ты услышишь.
— Что я должен делать?
— Сосчитать до пятидесяти и после этого любым способом привлечь к себе внимание надсмотрщиков. Не надолго, всего на минуточку.
— Хорошо. Пару лишних плетей погоды не сделают. А потом?
— Потом продолжать грести, как будто ничего не произошло.
— Тоже какое‑то время?
— Догадался? Дальше все будет зависеть от ситуации, я скомандую что и как.
Сертан сделал пару шагов в сторону и на его месте оказался Лапунда. Он придвинулся к Армандо вплотную и произнес с угрозой.
— Ты что‑то придумал, маг? Выкладывай.
Не собирается ли он их заложить? Но нет, скорее обижен на то, что его не посвятили, не доверились. Что бы ему сказать, чтобы не запороть все дело?
— Пусть галера дойдет до острова, граф сделает там свои дела и вернется на борт. Отплывем — тогда придет наше время.
В голосе Лапунды зазвучали обвиняющие нотки.
— У тебя есть план.
— Есть, но я его не собираюсь сейчас озвучивать.
— Опасаешься меня?
— Опасаюсь, что нас могут подслушать и выдать. Тогда лучше будет, чтобы никто ничего не знал. Безопаснее.
Теперь бывший интендант преисполнился надежды и рвался в бой.
— Но я тоже должен буду что‑то делать?
— Обязательно. Твоя роль очень важна. Обещай, что ты выполнишь любую мою команду, не переспрашивая и не удивляясь. Просто сделаешь то, что я скажу. Быстро и без разговоров. Объясняться будем потом. На свободе.
Глаза Лапунды сузились, он прикидывал риск.
— А если ничего не выйдет и нас схватят?
— Врать не стану. Боюсь, нас тут же пустят на корм рыбам, как обещали с самого начала.
Недаром говорят: честность — лучшая политика. Почему‑то откровенно озвученный возможный финал не отпугнул, а подстегнул бывшего офицера к действию. Кажется, для него тоже неволя была хуже смерти.
— Хорошо, я согласен. Сделаю все, что ты скажешь.
— И не пугайся, если мой голос зазвучит у тебя в голове. Это не опасно и не вредно для здоровья, просто способ общения.
Армандо не стал объяснять, что к этому способу сможет прибегнуть только в крайнем случае. Смертельная опасность здорово обостряет способности к ментальной магии.
До острова пришлось идти дней шесть. Подходящий ветер дул только полтора, а потом началось довольно сильное волнение, сменившееся мертвым штилем. Гребцам пришлось несладко: граф требовал, чтобы галера двигалась с постоянной скоростью несмотря ни на что. Хлыст прогуливался по плечам рабов как у себя дома.
Армандо заметил: Гарв принимает на себя удары, предназначавшиеся Армандо. Стоит надсмотрщику замахнуться, как тот вдыхает и поднимает плечи повыше, чтобы вся сила удара пришлась на них, а до спины мага хлыст добрался уже на излете. Но это не было игрой в благородство. Скорее трезвым расчетом. Пират берег того, кто был способен вытащить их всех.
Но это не значило, что Армандо не чувствовал благодарности. Чувствовал, да еще как! При желании надсмотрщика хлыст вполне мог перебить ему хребет, а тогда прощай свобода, жизнь и Дина.
В общем, плавание проходило не самым легким и приятным образом, зато Армандо мог наблюдать графа с близкого расстояния. Видел он его редко, тот находился у него за спиной, зато слышал отлично: Дешерн почти не покидал палубы. Он сильно нервничал и поэтому часто и много говорил то с капитаном, то со своим секретарем, то с еще одним типом, бывшим, судя по всему, его агентом в столице. Рабов граф не стеснялся, своих людей, связанных клятвой, тоже, а голос у него был звучный и хорошо поставленный. Армандо, поняв, что это плавание в корне отличается от тех, что были раньше, навострил уши, даже магией чуть — чуть подправил слух.
К% счастью, сама граф даром не обладал, магии не доверял и мага с собой в плаванье не брал, иначе Армандо не поздоровилось бы. А так у него имелось тайное стратегическое преимущество и он планировал использовать его по полной.
Из обрывков фраз и целых услышанных бесед становилась ясна картина заговора. План состоял в том, чтобы сменить правящего монарха его(монарха) дальним родственником, прижать к ногтю всех, кого только можно и установить диктатуру. В заговор были вовлечены многие из тех, кто был недоволен слишком, по их мнению, либеральной политикой короля.
Дешерн был его душой и ключевой фигурой, но отнюдь не тем, кого собирались предъявить народу в качестве нового короля. На эту роль была назначена марионетка: герцог Ливерн, действительно троюродный внучатый племянник короля, в очереди на престол занимавший почетное двадцать восьмое место. Армандо ничего о нем не знал, но по тому, как о нем отзывался Дешерн, мог составить мнение о герцоге, как о человеке молодом, недостаточно образованном, недалеком и легко управляемом, любителе выпить и закусить. Дешерн собирался выдать за него свою дочь, совершенно не интересуясь чувствами ни парня, ни девушки. Судя по всему, собирался править из‑за плеча никчемного зятя, сваливая на того неудачи и приписывая себе достижения.
