Екатерина Олина - Минуту назад
— Когда? — коротко спросила я. — Когда этот совет?
— Даже не думай туда идти! — он резко встал и посмотрел мне в глаза. — Это чистой воды ловушка. Пойду я от имени Лилейных и Анайдейе от имени Белокрылых, раз уж он твой муж.
— Мне совсем нельзя? — с напором спросила я.
— Давай я сам тебе горло перережу, и мы все снова будем жить спокойно. — Орф начал ходить по комнате. — Нет, тебе туда нельзя, иначе все зря… все зря… Я пойду, Лисса, Зелос, Иалем, Аластор… куда без него-то… Анайдейе тоже со мной… остальные, — он чуть повысил голос, — остальные будете стеречь Белокрылый самородок и если упустите… и она одна понесется всех спасать, клянусь всеми темными клятвами вместе взятыми… я вас лично по одному перебью… или всех сразу… там решу…
Совет был назначен на двадцать пятое декабря. Время еще есть. Мне хотелось проверить Тифона в действии. Вот только на ком? Его же не пошлешь напугать или нагадить под дверью… он полумер не признает. Все или ничего. Позволить жить дальше или убить на месте. Время тянулось и неслось к назначенной дате. Скука и волнение. Я не могла найти себе место. Темные старались держаться бодрячками. Пойна даже улыбалась мне при случае, но не помогало… мне ничего не помогало… хотелось разнести все в прах… Как же так получилось? Летом светлые во мне души не чаяли. Темные набивались в друзья. Осенью начали запугивать и плести интриги. Зимой хотят моей смерти. Чего ждать от весны? Если она для меня настанет… для нас настанет… Лилейные готовы защищать меня до последнего вздоха. От этого становилось в разы хуже. Иногда хотелось плакать от собственной беспомощности. Ведь все это мои проблемы… Наю и его семье нет нужды брать такую ношу на себя.
Завтра! Совет уже завтра! Най спит рядом. Ночь. Падает снег и довольно тепло. Я слушаю ровное дыхание супруга и мне страшно пошевелиться. Ведь тогда Анайдейе проснется. Пусть спит. Завтра важный день. Важный? Завтра просто ужасный день. У меня приступ бессонницы уже третью ночь. Най даже говорил, что у меня глаз начал дергаться. Может, я зря себя накручиваю? Сходят завтра на совет, поговорят с полчасика и по домам… как я хочу в это верить. Нет, этого не будет. Цель этого совета выманить меня. Те, кто мне дорог, завтра сами пойдут в ловушку, и все это прекрасно понимают. Если их жизни будет что-то угрожать… нет, не хочу об этом думать… слеза скатилась по щеке и встретила смерть на подушке… смерть… нельзя про нее думать. Никто завтра не умрет… я не позволю…
Я лежала на спине. На животе спала Пынька. Вытирать мокрую дорожку от слезинки я не стала. Пошевелюсь, и Най проснется. Пусть отдыхает. Сегодня днем я велела Тифону сопровождать Лилейных на совет. Тайно. Он получил от меня мощный невидимый удар и пять белых стрел для закрепления материала. Потом я расплакалась из-за этого. Мне самой было больно от подобного отношения к Тифону. При нем я тиран, а потом мне тошно.
Завтра… я снова вернулась к этой мысли. Середина ночи. Бессонница измотала меня. Я сама себя изводила. Най… закусила губу, чтобы новая слеза не повторила участь своей родной сестры. Пынька проснулась и ушла от меня. Най проснулся. Укрыл меня одеялом, прижал к себе и обнял. Стало тепло и уютно. Я положила руку на его грудь. Вдруг это в последний раз…
— Сокровище мое, — он поцеловал меня в лоб, — не терзай себя. Это не поможет. Лучше будешь жить ты, чем я.
— Нет, не лучше, — я всхлипнула и плотнее прижалась к нему, — не смей так говорить… если завтра что-то случится… пойдет не так… ты…
— Ни за что не позову тебя на помощь, — Анайдейе ровно, но твердо сказал это, — спи, любовь моя.
— Най… — моя слеза нашла приют на груди мужа. — Я люблю тебя… пообещай, что завтра ты придешь домой… вернешься… все вы вернетесь.
— Сокровище мое… — начал муж.
— Ты просто пообещай, — я приподнялась на локте, — я хочу, чтобы ты мне это пообещал. Просто скажи, что вы все вернетесь, и весь этот кошмар… вся эта холодная война закончится.
— Завтра, мы… — Най тоже чуть приподнялся — обещаю, мы все вернемся домой с этого совета, а теперь поспи хотя бы пару часов.
После его слов я очень быстро уснула. Он мне пообещал… и я ему верю.
Сегодня… Проснулась я рано. Еще было темно. Най спал, но из-за моего ерзанья проснулся. Я потрепала его по волосам и пошла в ванную. Все равно больше не усну. В зеркале… лучше бы я не смотрела на себя. Я ли это? Распущенные волосы свисают это еще ладно, это каждое утро, но вот черные круги под глазами — это кошмар. Лицо похудело, да и я вся словно высохла. Жертва Освенцима. Бледная, изможденная, зато с ярко-синими глазами. Желтый ободок вокруг зрачка придавал дикости моему облику. Черное шелковое кимоно так и вовсе завершило образ вампира на диете.
Я бесшумно спустилась на первый этаж квартиры и пошла на кухню. Вроде как все спят. Хотя эти темные иногда просыпаются, даже если Пынька прошлась в соседней комнате. Хмыкнула и поставила чайник. Закрыла дверь на кухню, чтобы слишком не шуметь. Чайник щелкнул, и я насыпала растворимый кофе в чашку, налила кипятка и полезла в холодильник за молоком. Полный холодильник шоколада. Еще раз хмыкнула и взяла молоко. Закрыла холодильник…
— С добрым утром, — раздалось за спиной.
— С добрым утром, — отозвалась я, — прости, что разбудила. Кофе? Вернее, чаю?
— Не беспокойся, — усмехнулся Сумман, — я проснулся давно. Твои трагичные мысли не дают спать не только тебе. Да, и от чаю не откажусь.
Он уже в брюках и полурасстегнутой рубашке, уже гладко выбритый и причесанный… он, что и спит вот так? Или он таким родился?
Сумман проигнорировал мои шутливые мысли и сел за подобие барной стойки. Ага, ясно. Чай заваривать буду я. Что ж сама напросилась. Я налила себе в кофе молока и занялась заваркой.
— Недурно, — похвалил блондин то, что я заварила и гордо назвала чаем.
— Угощайся. — Я села напротив.
— Ты когда в последний раз ела? — нахмурившись, спросил он.
— Мы вчера все вместе ужинали, — удивилась я его вопросу, — ты же вроде как присутствовал.
— Присутствовал, — передразнил меня темный, — и видел, как ты ковыряла вилкой в тарелке. Аппетита нет?
— Правда нет. — Я взяла чашку холодными руками и быстро поставила ее на место. — И сейчас есть не хочется. Это нервное.
— Вопрос звучал иначе. — Сумман уже половину своего чая выпил. — Когда ты в последний раз ела?
— Вот привязался, — усмехнулась я, — вчера что-то ела, точно помню. С утра… вроде.
— Ладно, дело твое. — Он положил руки на стол, и снова показался серебряный браслет.
— Интересное плетение, — кивнула я на его руку, — можно посмотреть поближе?
