Апельсиновый вереск. Дорога возврата - Вайолет Девлин
— Я не враг тебе, Ави, — прошептал Лейн. — Никогда им не был.
— Знаю, — она закрыла глаза и прижалась к нему сильнее, словно не желая отпускать самое ценное, что у нее есть.
Этери
Этой ночью Этери не спалось. Она перевернулась с одного бока на другой, потом легла на спину и стала разглядывать узор на полупрозрачном балдахине. Что-то было не так. Этери ощущала это, каждый раз делая вдох. Воздух словно стал плотнее от неминуемого чувства опасности. Камин в спальне давно потух, створки окон были приоткрыты, но она все равно задыхалась, словно оказавшись в душной оранжерее.
И тут в безмолвной тишине Этери услышала негромкий девичий голосок. Тихое, но невероятно красивое пение. Этери приподнялась на локтях, пытаясь понять, откуда доноситься звук. Стараясь не шуметь, она накинула на плечи шелковый халат и вышла в гостиную. Вытянув перед собой руки, чтобы не навернуться во тьме, она шла за голосом и остановилась рядом с дверью, ведущей в еще одну спальню. Это была спальня Тины.
Этери толкнула дверь и зашла. В камине догорали последние поленья, освещая широкую кровать багрово-черными языками пламени. Девочка сидела на кровати. Обняв свои колени, она смотрела перед собой в стену и пела, а по ее щекам текли слезы. Этери не могла разобрать слов песни, а когда поняла, что Тина поет на другом языке, вздрогнула. Как назло, Этери часто вспоминались слова Элфи. Клементина не человек, — сказал он тогда, — она другой биологический вид. Эти слова не понравились девушке. Кем бы Тина не была, она все равно останется ребенком. Дочерью Иэна и… ее дочерью тоже. Этери пыталась скрывать свои эмоции, когда Тина называла ее мамой, когда делилась с ней своими милыми наивными открытиями или когда капризничала. В эти моменты девушка чувствовала, как все больше привязывается к маленькой девочке. Ей нравилось обнимать ее, быть строгой или идти у нее на поводу. Она хотела оберегать ее и быть рядом.
И сейчас в сердце Этери всколыхнулась боль. Почему ее дочь плачет? Не обращает на нее внимания, а бессмысленным взглядом смотрит перед собой? Почему она выглядит такой несчастной? Этери села на край кровати и привлекла девочку к себе. Тина очнулась не сразу. Она моргнула, и мутная пелена спала с ее глаз.
— Мама? — прошептала малышка, стискивая в кулаке край простыни.
— Милая, расскажи, что случилось, — мягко попросила Этери.
— Я видела во сне море, — сказала она монотонным голосом. — Черная вода, а в ней красные пятна. Багряная кровь. Смерть. Холод.
Тина больше не плакала, только дрожала. Этери тяжело вздохнула, завернула Тину в шерстяное одеяло и, взяв ее на руки, опустилась вместе с ней на пушистый ковер рядом с камином. Около огня было тепло, и девочка постепенно согрелась. Этери обнимала ее и думала над словами маленького ребенка. Увидев во сне кровь, Тина решила, что это предвестник смерти. Но разве это не просто сон? Разыгравшееся воображение, не более. А ведь то же самое думала Лилит, когда Этери со страхом рассказывала ей о каких-то смертельных лентах.
“Тебе показалось”,— сказала тогда Лилит. В ее голосе звенел металл, разрубивший доверие между ними пополам. Да и было ли когда-нибудь это доверие?
— Тина, — позвала девочку Этери. — Хочешь, я расскажу тебе сказку?
В небесно-голубых глазах малышки промелькнул слабый отголосок интереса. Она кивнула. Этери закрыла глаза и прошептала:
— Экскалибур.
В воздухе замерцали искры, и в ее руке появился меч с острым клинком и навершием в виде человеческого черепа. Тина с любопытством провела по мечу ладошкой.
— Когда-то давно, — начала Этери, — в далекой стране, на самом краю земли, жил великий мастер, кующий самый прекрасные клинки…
Тихо и размеренно девушка рассказывала дочери историю обезумевшего мастера Хайвуда и его несчастного сына Калеба. Клементина уснула еще до того, как услышала печальный конец истории, а Этери еще долго смотрела, как пляшет в камине огонь. Уснула она на рассвете.
Утро началось резко и не сказать, что приятно. В тихую плотную тьму ворвался ослепительный солнечный свет. Этери открыла глаза, обнаружив себя и Тину под тонким шерстяным одеялом на полу. Как оказалось, это Авалона нарушила их уединение, ворвавшись в спальню и открыв портьеры.
— Подъем! — строго, как в казарме, сказала всадница.
В отличие от зевающей в пижаме Фейт, Авалона была полностью одета, облачившись в темную охранную форму. Ее волосы были собраны в две косы и закреплены на голове в виде корзинки. Этери перевернулась на другой бок и, обняв спящую Тину, попыталась забыться беспробудным сном.
Но попытки закончились не слишком удачно. Авалона пересекла комнату и отобрала у них одеяло, заодно разбудив Тину.
— Я сказала, подъем! — отчеканила она.
— Какой может быть подъем в такую рань? — возмутилась Этери, приподнимаясь на локтях.
— Этери Фэрнсби, если ты сейчас же не поднимешь свой зад, я выволочу тебя из спальни в таком виде, и все, включая Иэна, будут лицезреть тебя в тонком халатике.
Авалона широко улыбнулась и вместе с Фейт вышла в гостиную.
— Шантажистка! — крикнула ей вслед девушка.
Тина упала на подушку и, положив ладонь под голову, продолжила сопеть. Этери решила ее не будить, быстро собралась, надев первое попавшееся платье, и выскользнула из спальни.
Все всадники были в сборе. Кевин спал в кресле. Периодически Фейт тормошила его, и мужчина подскакивал, словно собираясь броситься в бой. Иэн сидел на диване и с кривой усмешкой наблюдал за ними. Авалона ходила из угла в угол и заметно нервничала. Этери зевнула и с ногами забралась на противоположную часть дивана. Их с Иэном взгляды встретились. Всадник улыбнулся уголками губ. Этери тоже улыбнулась.
— У меня плохие новости, — замерла на одном месте Авалона, и взгляды всех присутствующих устремились в ее сторону.
— Началось, — проворчал Кевин, выпрямляясь.
— Не заканчивалось, — негромко произнес Иэн.
— Что случилось? — озабоченно спросила Фейт.
И тогда Ави рассказала то, что повергло Этери в шок. Во дворце зреет заговор против принца. Его Высочество Хейдена хотят подставить, повесить на него покушение на жизнь Верховного Владыки. Более того, зачинщиком заговора является Фонзи Баррад.
— Не может быть! — губы Фейт дрожали. — Фонзи не стал бы…
— Он чуть не убил Авалону, — перебил ее Иэн. — Он не просто стал бы, от него стоило ожидать нечто подобное. Я еще в империи хотел свернуть ему шею. Жаль, что не сделал этого.
— Если Фонзи придет к власти, нам
