Алая птица - Анна Рудольф
Голоса за дверью стихли, затем Айрин различила шаги и, заозиравшись, юркнула за угол, где тихо притаилась. Маг вышел в коридор, на ходу затягивая шнуровку на вороте рубашки. Айрин принялась на цыпочках отступать и охнула от неожиданности, натолкнувшись на невидимую преграду.
Тотчас перед ней вырос Рунар.
— Какого дьявола ты здесь делаешь⁈ — зашипел он, сверкая горящими от магии глазами. — Я велел тебе безвылазно сидеть в комнате!
— Я хотела тебя увидеть… — промямлила она и в смятении умолкла.
— Не неси чушь! Это был даже не поцелуй, так что не устраивай мне сцен.
Окончание фразы «…чтобы рассказать о королевской колоде» застряло поперек горла. Вместо этого она спросила:
— Зачем ты тогда это сделал? Тебе нравится играть со мной?
— Ты забавная, — ухмыльнулся маг и сложил руки на груди. — Такая невинная и легковерная. У меня давно не было деревенских простушек.
Деревенских простушек?
— Закрутить с тобой интрижку было слишком просто. Стоило поманить пальцем, и ты уже на все готова…
Она без размаха влепила ему пощечину. Рунар изумленно схватился за щеку. Удар левой удавался Айрин еще со времен, когда Гуго впервые начал путать берега.
— Раз я такая деревенщина, уродливая и глупая северная ведьма, возвращайся к своим благородным шлюхам, и пусть они помогают тебе разбираться с шарибскими волшебниками, — он открыл рот, но Айрин перебила, угрожающе понизив голос: — Ты мне отвратителен. Мне наплевать, какое место ты занимаешь в этом цирке абсурда, я не позволю мешать меня с грязью. Я уважала тебя и доверяла больше, чем кому либо, но ты всего-навсего грубый, безнравственный волюнтарист и не достоин моего уважения.
— Все сказала?
Только теперь Айрин заметила марево магической силы, поглотившее его фигуру. Рунар шагнул вперед, прижав ее к стене, и взял за подбородок, заставляя поднять голову.
— Не прикасайся, — прошипела она и, дрожа от ярости, схватилась за удерживающую ее руку. — Я не буду пресмыкаться перед тобой.
Ореол магической силы накрыл ее, разом вышибив весь дух. Сначала Айрин решила, что сейчас ее особо изощренным способом будут убивать, но маг склонился к ее уху.
— Красиво. Но ты перешла грань. — Обманчиво-мягкий шепот опалил шею. — Отправляйся обратно в комнату, утром мы поговорим. А чтобы тебе хватило сил на иллюзию…
Рунар прижался губами к ее губам в неожиданно целомудренном поцелуе и тут же отшатнулся, ощупывая пальцами окровавленную губу.
Айрин не стала дожидаться кары за содеянное, а хищно облизнулась и бегом бросилась петлять по дворцовым коридорам, пока не оказалась на открытой галерее, выходящей в дворцовый сад. Тонкое шерстяное платье не подходило для ночных прогулок, но Айрин не обращала внимания на холод. Губы жгло, будто она наелась таурукского перца. Айрин с силой потерла их, однако, фантомное ощущение никуда не делось, наоборот, теперь она невольно представляла на месте Медовии себя.
От пережитых событий голова пошла кругом. Девушка спустилась в сад и присела на каменную ступеньку, спрятав лицо в ладонях. Именно это спасло ее от разоблачения, потому что ее заметил ночной патруль. Кое-как совладав с собой, Айрин уже в облике Фани вышла на свет и с широкой улыбкой поприветствовала стражников. Иллюзия и правда далась намного легче.
К ее изумлению, один из них сграбастал девушку в охапку и влажно чмокнул в щеку.
— Фаничка, ты что опять по ночам колобродишься?
— Госпожа вызвала, — выдавила она, изворачиваясь в стальных объятьях. — Пусти, дышать нечем!
Второй стражник закатил глаза и демонстративно отвернулся.
— Да уж, Лив, ты бы не светился. А то кто Тасу разболтает, что ты с его бабой воду мутишь.
— Да не узнает он, — довольно протянул Лив, устраивая руки на ее заднице.
От стражника разило пивом и немытым телом. Неужели Фани было приятно делить с ним постель, а судя по тому, как по-свойски он шарил ладонями по ее телу, они уже были вместе, но не настолько часто, чтобы ухажер заметил разницу в комплекции.
— Пусти, Лив, — огрызнулась она, сбрасывая чужие руки. — Я не в настроении.
Тот разочарованно замычал.
— Что, ведьма в конец достала? Ну, хотя бы порадуй своего героя поцелуем, вдруг к утру я отважно погибну в бою?
В первое мгновение она опешила, и ей внезапно захотелось сделать это — содрать след, оставленный магом. А потом она вспомнила молодого барона в Дубовом Перевале и свое отвращение, хотя тот был вымыт, причесан и надушен. Стоило же еще раз взглянуть на Лива, как к горлу подкатила тошнота.
— Тогда утром я поцелую твой хладный труп, — отрезала Айрин и вывернулась, наконец, из его рук.
Под смех второго стражника, она растворилась в темноте ночного сада.
Воспоминания о бароне еще больше разбередили душу. В тот осенний вечер она едва унесла ноги невредимой, даже прихватила книгу, которой юнец заманил ее в особняк. На проверку книга оказалась не настолько хороша — глупый сборник перевранных легенд об Эскальте — и была утоплена в болоте для сокрытия улик. Жаль, пришлось тогда шантажировать сестру, которая и без этого бы не разболтала об ее отлучке, но Айрин слишком испугалась, чтобы мыслить здраво.
Девушка остановилась у внутренней дворцовой стены, чтобы перевести дух. Холодный ветер кусал открытые части тела: ноги в чулках, руки, шею, лицо. Усталость накрыла с новой силой. Утром ей точно придется вновь встретиться с лекарем.
Хуже всего было то, что ее вылазка закончилась ничем. Она так и не сказала магу, что причиной странного поведения королевской колоды стали крохотные руны, вплетенные в общий растительный узор. Почти все были ей неизвестны, кроме одной: Стэраль, руна предзнаменования. Оставалось понять, каким образом эскальтские руны попали на рейненбернский артефакт. И возможно, ответ лежал на поверхности: как и Око души, королевская колода была создана до основания Рейненберна и перешла во владение короны вместе с прочими военными трофеями.
А что до Ока, понадобилось всего две руны: Оффан, чтобы отпереть непреступную сокровищницу, и Мекаль для отвода глаз. Чтобы Мекаль, подчиняющая разум, сработала, Айрин спроецировала ее иллюзию
