Бессмертный принц - Кэролайн Пекхам
В дальнем конце зала открылись двери, и появились члены королевской семьи, вошедшие в комнату и господствующие в воздухе. Брови Эрика были низко нахмурены, и Фабиан воспользовался первой возможностью, чтобы оторваться от него, на его губах играла улыбка, но глаза были темными, как грех.
Когда внимание Эрика переключилось на сцену, его взгляд встретился с моим. Время, казалось, замедлилось, и кислород перестал поступать в мои легкие и выходить из них. Уголок его рта приподнялся, и я повторила его движение, испытывая болезненное влечение к нему в этот вечный момент, как будто на одну секунду он был на моей стороне, предлагая мне немного поддержки. Потом все исчезло, его глаза все еще смотрели на меня, но в этом взгляде не было доброты. Теперь он выглядел свирепым, собственническим, как то разъяренное существо, которое я встретила в темном коридоре на вечеринке прошлой ночью.
Фелиция жестом велела нам спускаться по лестнице, и я догадалась, что это был намек присоединиться к толпе. Я, наконец, оторвала взгляд от Эрика и двинулась вниз по лестнице, сразу почувствовав себя более непринужденно вдали от всеобщего внимания. Взгляды все еще были обращены в нашу сторону, но Элита расступилась, пропуская нас, пока они разговаривали друг с другом, и возбужденная болтовня наполнила комнату.
Мы нашли свободное место в толпе и прижались друг к другу, нервно переглядываясь и ожидая, когда кто-нибудь скажет нам, что делать дальше.
Фелиция подняла руки, снова обращаясь ко всей комнате: — Я представляю вам жен королевских братьев!
Я повернулась, чтобы посмотреть вверх по лестнице на красную дверь, через которую мы вошли, и обнаружила, что она снова открывается. Прибыла группа женщин-вампиров в струящихся белых платьях, за ними следовали дети разного возраста, и я нахмурилась, не уверенная в том, что вижу. Я не видела ни одного ребенка с тех пор, как оказалась здесь. Ни одного. Потому что вампиры не размножаются, верно?
Кларисса вскрикнула от волнения, взбежав по ступенькам, чтобы поприветствовать детей, и упала на колени, подхватив на руки пару темноволосых малышей. — Тетя Кларисса! — многие из них окликали ее, подбегая и нежно обнимая.
Майлз следовал за ней по пятам, запечатлев поцелуи на щеках нескольких женщин, прежде чем опуститься на колени и обнять нескольких светловолосых девочек.
Я перестала двигаться. Перестала дышать, когда слова Фелиции зазвучали в моей голове. Жены королевских братьев. Эти женщины, эти вампиры… когда-то они были такими же, как мы. Люди прошлых лет, теперь превратившиеся в бессмертных, безжизненных вампиров. И это означало, что эти дети были…
Я сделала шаг назад, ужас пронзил меня и эхом отозвался в каждой клеточке моего тела.
Мой взгляд упал на Эрика через комнату, и его зловещее выражение лица подтвердило мои подозрения. Мой страх превратился в пронзительную уверенность. Вот почему они хотели человеческих жен. Это было то, чего они хотели от нас.
Детей.
Кошмар яростно жужжал у меня на бедре, дрожа от ярости, как будто вид детей расстроил его так же сильно, как и меня.
Фабиан подошел поприветствовать своих жен, целуя тыльную сторону их ладоней, как истинный джентльмен, а я, прищурившись, смотрела на детей, собравшихся вокруг него. Их кожа была глянцевой, как у вампиров, но что-то в них кричало о жизни. Как будто они были наполовину мертвыми, наполовину живыми. Наполовину людьми, наполовину вампирами.
Я снова попятилась, врезавшись в Пейдж, и она бросила на меня испуганный взгляд, который сказал мне, что она тоже все поняла.
— Я не могу — я не буду, — выдохнула я, не в силах вздохнуть. Паника захлестнула меня, нахлынув слишком быстро, чтобы я могла от нее избавиться.
Пейдж открыла рот, словно собираясь предупредить меня, чтобы я вела себя тихо, но я протиснулась мимо нее, отчаянно желая убежать. Чтобы глотнуть свежего воздуха.
Я пробежала сквозь толпу, нашла боковую дверь и выскочила через нее в пустой коридор. Я побежала по нему, ища выход, какой-нибудь путь вперед, но все остальные двери, которые я находила, были крепко заперты. Я оказалась в тупике, дрожа и упираясь руками в стену, отвращение пронзало меня изнутри.
Нет. Только не это. Я не хочу этого. Я не буду этого делать.
Кошмар шептал успокаивающие слова. Успокойся, дитя Луны. Ты не должна допустить такой участи.
— Как я могу избежать этого? — Прохрипела я.
Меня схватили за руку и развернули к себе, и я оскалилась, обнаружив Эрика с мрачным выражением лица.
— Монтана, — сказал он тихим голосом. — Послушай меня.
— Нет, — прорычала я. — Я не хочу этого слышать. Ты не убедишь меня сделать это. Иметь детей от твоего брата. Я не буду. Я лучше умру. — Меня охватила тошнота. Я никогда не хотела человеческих детей, не говоря уже о таких.
Это было неестественно. Это было извращенно. Кем они вообще были? Они пили кровь? Были ли они такими же чудовищами, как их бессмертные отцы?
Он медленно сокращал расстояние между нами, как будто я была бешеной собакой, готовой укусить. — Это может быть оплодотворение, если ты предпочитаешь, тебе не обязательно…
— Пошел ты! — Я взревела, и Эрик набросился на меня, зажимая мне рот рукой и прижимая меня спиной к стене.
— Тихо, — прошипел он. — Говори шепотом, или я вообще не дам тебе говорить.
Я кивнула, скрипя зубами, когда он убрал ладонь от моего рта.
— Ты не можешь так поступить со мной, — сказала я срывающимся голосом.
— Вот для чего нужен ритуал, — мрачно сказал он. — Мы не сказали этого вам раньше из-за того самого страха, который я вижу в твоих глазах.
— Это то, чего ты хочешь от меня? Выйти замуж за Фабиана и позволить ему… — Я не могла выдавить из себя ни слова, захлебываясь ими. — Это цена, которую я должна заплатить? Ты собираешься вечно морочить мне голову моей семьей? Заставлять меня подчиняться, угрожая их жизням? Ты вообще когда-нибудь собираешься освобождать моего отца?
— Меня не волнует ритуал или его результат. Я только хочу добраться до своего брата, — прошипел Эрик. — Но ты вызываешь во мне противоречивые чувства, от которых я не могу избавиться. И я не помню, когда в последний раз испытывал что-либо подобное.
Усмешка тронула мои губы. — Я марионетка на твоей сцене, мои нити привязаны к твоей руке. Ты двигаешь мной в любом
