Академия Волшебства. Незачет по злодеям - Маргарита Ардо
– Позор! – крикнул кто-то, и я узнала голос Минни.
Король помрачнел и выпрямился. Сейчас он больше не был милым дядькой с пышными усами, которому не терпелось устроить пир. Король вскинул голову и прогромыхал на всю площадь.
– Высочайше повелеваю. Тот, кто так любит аджархов, пусть к аджархам и отправляется! Без магии! И без возможности выйти за пределы пустыни! Навечно!
Наяда и Лили закричали от ужаса. Джестера перекосило, лицо советника пожелтело.
Мгновенно простив девушкам всё, я бросилась к трибуне.
– Смягчите наказание, Ваше Величество, пощадите Наяду и Лили!
Король взглянул на меня удивлённо.
– Мне говорили, заклинательница, что они устраивали против тебя заговоры и травлю, подговаривали других. Что же ты просишь за них?
– Но со мной всё в порядке. Разве дурной характер – преступление?
Вёлвинд посмотрел на меня мягко, с одобрением.
Но король был жёсток.
– Прощая того, кто хотел убить тебя, ты просто даришь ещё одну возможность сделать это. Так что нет! Если они выживут и спасутся, на то будет уже Воля Бога и Провидения, не моя! На них и положимся. Увести!
Советник сделал попытку напасть на стражников, но его мгновенно затянуло в выставленный охранниками десволт. Маги открыли портал, чтобы увести арестованных. Лили и Наяда, внезапно растеряв всю спесь, превратились в испуганных, совсем ещё юных девушек.
У меня потекла по щеке слеза. Вёлвинд взял меня за руку, а я взглянула в его серебристые глаза и мысленно спросила: «Разве это справедливо?» «Такого понятия как справедливость не существует», – ответил он так же. – «Есть только равновесие. Но для некоторых его нет, своими поступками они сами создают свой ад и хаос. Но если ты хочешь милосердия...».
Внезапно король ударил в ладоши и сказал:
– Стойте! Я, король Стэрриан Третий, не хочу сегодня драм. И не хочу обижать спасшую нас героиню. Поэтому объявляю: Наяду Сирадэ и Лили Пелье в Храххну не отправлять. Магии лишить на три года, затем вернуть под наблюдением. И больше никогда не допускать к академиям и прочим учебным заведениям Ихигару. Пусть живут, насколько совесть позволит. Ты довольна, заклинательница?
– Да! Так лучше, – сказала я, вытирая слезу.
– Но даже не проси миловать остальных. Я и так слишком добр сегодня, недолго до язвы и расстройства кишечника, – проговорил король. – Заметь, я мог бы казнить их всех самым жестоким способом, но сегодня важно великодушие!
– Спасибо, Ваше Величество, – поклонилась я и, глянув на Вёлвинда с сияющей белой аурой, добавила: – Даже у убийцы есть шанс стать лучше. Иногда.
– Ну вот пусть и испробуют свой шанс. С аджархами, – заявил король.
– А что делать с Агнесс Ковальски и остальными провинившимися студентами? – спросил вдруг один из чиновников короля.
Алви подался вперёд, словно ожил, наконец, и хрипло проговорил:
– Агнесс Ковальски пыталась помочь следствию. Прошу для неё милости, Ваше Величество.
– Пыталась, но не помогла? – изогнул бровь король.
– Помогла, – быстро ответил Алви. – Она вышла из тайного сообщества и помогла расследованию понять, что там происходит.
Король посмотрел на меня, вновь обретая образ добряка, который ему сегодня явно нравился, и сказал:
– Да будет милость моя услышана! Но отстранить от учёбы на год. Всех. Потом посмотрим на их поведение.
– Но Ваше Величество... – начал было Алви.
Король недовольно остановил его жестом.
– Всё! Лимит доброты исчерпан! Вы тут ещё общество защиты животных и поддержки заговорщиков устройте! Достаточно! – Он развернулся к Алви спиной и, словно ничего не произошло, опять взмахнул руками уже как гостеприимный хозяин и душка.
– Справедливость восторжествовала! Правда тоже! Суд завершён! Так давайте устроим пир! Господин Амару, заклинательница, прошу...
«Ты хочешь остаться или полетим?» – спросил меня Вёлвинд мысленно.
«Я хочу с тобой, подальше отсюда, отчего-то я очень устала», – так же в мыслях ответила я.
– Нет, спасибо. Мы уходим, – сказал Вёлвинд, сжимая мои пальцы. – Я и моя избранница.
– Понимаю... Дела высшие, – кивнул король, ничуть не обидевшись, а даже с каким-то облегчением. – Жаль! Я читал всё, что есть о высших драконах, и знаю, что великие Амару не любят земных пиршеств и увеселений! Но я не мог не пригласить...
Вёлвинд лишь слегка кивнул и улыбнулся, а я растерянно поклонилась: как легко он возражает королю! А для Вёлвинда действительно теперь не существовали статусы. Он развернулся, подхватил меня под локоть. Я случайно разжала средний и указательный пальцы, заговорённый волосок вылетел, и моя форма превратилась в платье. Струящееся, нежное, голубое, из лепестков сиали, с длинным шлейфом и открытыми плечами.
Вёлвинд взглянул на меня так, словно вокруг не было ни души.
«Такая красивая!» – услышала я в мыслях его голос.
«И ты».
Я не успела понять, как он превратился в дракона, как я оказалась на нём. Но в следующую секунду мы уже летели. Над площадью, над студентами, над башнями академии. Под нами тележки с угощениями, наконец, вывезли, запустили над ними шары, и публика рванула к яствам.
«Надо было захватить что-нибудь вкусного», – вздохнула я.
«Для тебя есть всё, что пожелаешь», – ответил мой невероятный дракон.
«А ты хотел их наказать?» – спросила я, думая о Джестере, советнике и отце Наяды.
«Они бы не остановились. Таким всегда мало. Когда я захватил их, советник был готов продать тайные коды порталов в Ихигару инквизиторам из Данрадо. Кстати, инквизиторов пригласил Джестер. И полагаю, он не всегда летал только в Северный Азантарн. Удивительно, но даже я в нём ошибся. А жаль», – сказал Вёлвинд.
«Жаль», – вздохнула я.
«Но у него есть небольшой шанс. И в пустыне можно выжить, мы с тобой знаем. Но чтобы измениться, человеку приходится страдать, а иногда умереть и родиться заново. Проверено на себе».
* * *
На вершине высокой горы, заросшей рододендронами, с бирюзовым озером на склоне, мой дракон приземлился и превратился в человека.
Вёлвинд крепко обнял меня и выдохнул:
– Как же я по тебе соскучился! – сунул нос мне в макушку и замер блаженно.
– И я... Как же я рада, что ты жив! Я ужасно боялась, что ты забудешь меня! – сказала я.
Он удивился.
– Ты вдохновила меня на высоты, о которых я даже
