Лана Ежова - ВАМП. Практикум по целительству
— Разделите со мной ужин, Соннэя.
— Ужин? — невольно удивляюсь я.
Мы с Мелиссой взламывали дом Ораша ранним утром, когда искусник перед парами принимал нормативы у боевиков четвертого курса. Как же незаметно время пролетело! И я шла по парку, не замечая, что уже вечер.
— Ешьте, адептка, вкусная и полезная еда повышает работоспособность.
Есть совсем не хочется, но спорить с артефактом страшней, чем с Мелиссой. Заметив, что дух даже видимость не создает, что тоже ест, решаюсь спросить:
— У вас ведь хранятся данные на всех студентов, когда-либо учившихся в академии?
— Естественно, а также на всех искусников, преподававших здесь. — В глазах Неспящего Ока загорается интерес. — В архивах остаются слепок ауры, отпечаток тока магии и образец крови.
— Дело в том, что я подозреваю одного из преподавателей в страшных преступлениях. У меня есть биоматериал нерожденного ребенка, я хочу отыскать его отца.
Моя собеседница резко подается вперед:
— Вас кто-то обидел?!
— Нет-нет, не меня! — спешу разуверить ее. И тихо, со стыдом объясняю: — Случайно присутствовала при выкидыше у куртизанки. У меня есть серьезные опасения, что наш преподаватель преднамеренно спровоцировал его.
Немного помолчав, эрдесса Эмилия требует:
— Давайте свою находку! Займусь проверкой, пока вы ужинаете.
Как можно есть в такой ситуации? Я бы не смогла проглотить и кусочка еще каких-то полгода назад… А сейчас душа огрубела и меня почти не выворачивает наизнанку.
— Вот, эрдесса Эмилия. Я подвергла его заклинанию стазиса.
Баночка с уликой всегда в сумке, с которой я практически никогда не расстаюсь.
Пока я с трудом пережевываю ставшую безвкусной еду, дух занимается стеклянной емкостью: раскрывает ее и зажимает в ладонях. Текут минуты ожидания, тревожные и тягостные.
— Неожиданно, — признает Неспящее Око.
Тошнота подкатывает к горлу. Ох, Создатель!
— Все-таки декан Ораш? Жаль…
— Ораш? — поражается артефакт. — А он здесь при чем?
— Я видела на месте преступления его орден — серебряную птицу, — бормочу потерянно. Все же не выходит из головы его кандидатура.
— «Сияющего сокола» за особые заслуги перед Отечеством? Но он есть и еще у одного искусника академии, у Ларсера Каррая.
Нет, только не он, пожалуйста… Кажется, мое сердце останавливается. В глазах темнеет.
— Но это не Каррай, — приводит меня в чувство спокойный голос артефакта.
— Что?
— И не Ораш. Никто из преподавателей академии не имеет отношения к этому несчастному комочку.
Тупик. Мое глупое расследование приносит только разочарование, горечь и понимание, что подозрением оскорбила хорошего человека. И от этого еще хуже.
— Я его не вижу, — тем временем продолжает эрдесса Эмилия. — На нем защита или его образца крови и слепка ауры нет в базе. Могу подобрать лишь похожие. Аестас Эйлерт Фрайд и…
Успокоившееся сердце сжимается в предчувствии новой беды.
— И Эйнар Гарден. Да, он подходит больше всего.
Выдавливаю из себя чуть слышный шепот:
— Так это Гарден…
— Я этого не говорила, — хмыкает Неспящее Око. — Эмоции мешают думать, да, Соннэя? Увы, больше ничем не могу помочь.
Я покидаю главный артефакт ВАМП, едва не забыв сумку, полную необходимых целителю вещей. Биологический материал-улику оставляю эрдессе Эмилии — как-то не до него сейчас.
Столько потрясений, и все в один день. И, наверное, впервые в жизни я так сильно запутываюсь. Здравомыслие отказывает, я не могу построить ни одной мало-мальски нормальной догадки. Со слов Ока выходит, что Корицу изувечил мужчина, близкий родственник Гардена. А кто ему ближе и роднее отца?..
Граф Эктор — мерзкий, отвратительный, лживый человечишка. Святоша, который не отвечает за свои поступки: сына он признал, когда тот стал взрослым, и готова поклясться, под давлением обстоятельств, а не по доброй воле.
Мне больно и тягостно. Отец Гардена и он сам — не один и тот же человек. Две разные личности. Но кровь ведь одна? Порченая, злая кровь! И она даст о себе знать вновь хоть бы и спустя поколения. Уж целителям об этом хорошо известно.
Родителей мы не выбираем, а вот детей… Каким будет физическое и душевное здоровье будущего ребенка, часто зависит только от нас самих. Что ж, можно посочувствовать той девушке, которая согласится стать женой Эйнара Гардена, сильного мага и замечательного парня, но с дурной наследственностью. Бедный мой друг…
Не знаю, как долго я плачу меж корней замшелого, покореженного временем дерева. Хочется вцепиться зубами в бугристую кору, чтобы не взвыть. Лишь своевременная мысль о том, что моя помощь нужна в телепортационном зале, помогает справиться с болью.
Успокоившись, убрав следы слез с лица и почистив заклинанием мантию, возвращаюсь на свое место.
Напарник не ругается за длительное отсутствие. Кивком головы указывает на очередные воздушные носилки, выплывающие из телепорта.
Раненые, умирающие, навеки уснувшие при переходе. Их так много. Стоны сливаются в один. Лица смазываются в одно большое пятно.
И череда повторяющихся действий: обезболить, диагностировать, остановить кровотечение, подстегнуть регенерацию, передать дальше. И начинать по-новому…
…раненые, умирающие, не перенесшие переход…
…отдавшие жизни молодые ребята и матерые боевики из гарнизона…
Но больше тех, кому мы успеваем помочь.
Время тянется смолой и сыплется песком сквозь пальцы.
Когда разум тупеет от часто повторяющихся действий, из синего всполоха появляется очередной гайрус, застрявший между ипостасями.
Я делаю, как показывал напарник: руки на гору меха — и поток чистой силы. Оборотень «распутывается», и я обмираю при виде знакомого лица, искривленного болью и паникой.
— Рич?! Что с ребятами?..
— Телепорты, — стонет Лайнет, не слыша мой вопрос о друзьях. — Закрывайте… В гарнизон прорвались орохоро…
— В зал переходов?!
— Да… Закрыть — приказ Ораша…
Упоминание имени человека, которого я оскорбила подозрением в омерзительных поступках, подстегивает хлыстом.
— Куда вы, Близард? — беспокоится напарник.
На десять телепортационных арок сейчас один пространственник, да и тот, как вскоре выясняется, практикант.
— Вы слышали приказ? Скорее! Что вы делаете?! — ору на мечущегося у круга управления мага.
— Отключаюсь!
— Вытащите накопитель, и все!
Не дожидаясь, пока он послушается, ногтями выковыриваю камень цвета сапфира.
— Дура, собьешь настройки! Или вообще сломаешь!
