И только смерть разлучит нас (СИ) - Зика Натаэль

Гостар дёрнулся, собираясь вмешаться, но Тавис грубо его толкнул, и тот отступил назад.

- Мы так его ждали! Так мечтали, когда возьмём на руки! Ты и имя выбрал… Как мы без тебя, Дем?

Мужчина не реагировал.

Всё ещё не веря, она обхватила ладошками его лицо, повернула к себе.

- Я не верю, слышишь? Не верю и не отпущу! Ты не мог нас бросить!!! В тот день, когда мы впервые увидели друг друга или потом – на свадебном пиру – мог. А сейчас – нет. Потому что ты любишь меня, Дем! Ты столько для меня сделал за эти месяцы! Ради моей безопасности отпустил в родительский дом, а сам разрывался между двумя противоположными концами света. Принял на себя, перетянул всю боль и все неприятности, связанные с беременностью. Спал по три-четыре часа в день, пропадая в архивах – искал любую, хоть самую малую, подсказку или намёк, которые помогли бы снять проклятье.

Целители дернулись, переглянулись. Тавис ахнул, Гостар схватился за голову.

- Ты готов был на всё, лишь бы мы с малышом выжили. Дем, мы выжили, у тебя получилось! Но не бросай нас, пожалуйста, я, - женщина наклонилась над мужем и принялась пальцами гладить его щёки, лоб, брови, - я жить без тебя не смогу! И наш малыш – кто научит его быть де Аламьеном, герцогом Варийским? Кто будет держать его за ручку, когда он сделает первый шаг? Ты должен услышать его первое слово и лично присутствовать на распечатывании дара! Ты должен гордиться своим первенцем так же, как он будет гордиться тобой! Потом – раз я выжила, значит, проклятье снято! И значит, у нас могут быть ещё дети! Дем, слышишь? Я хочу ещё детей – твоих и моих!

Дениз всхлипнула, не в силах справиться с комком, стоящим в горле, провела подушечками пальцев по губам мужа и, медленно склонившись над ним, поцеловала.

Герцог продолжал лежать недвижим, бездыхан. Только котик по-прежнему обнимал его лапами и нервно бил хвостом, не сводя глаз с Дениз.

- Дем! - мозг отказывался понимать и принимать. – Демьен!! Ответь!

Сзади громко всхлипнула няня.

- Дениз, девочка, не рви себе сердце! Молоко испортится! Смирись…

- Смирись?!! – Дениз ухватила мужа за плечи и принялась трясти. – Демьен, вставай! Ты не можешь так поступить!! Решил сбежать, да? Узнал, что развод тебе не получить, потому что этот брак благословили Братья, но жить со мной тебе было невыносимо, вот и придумал умереть, чтобы смерть разлучила нас? Как ты мог? Как ты мог жертвовать собой, не спросив – хочу ли я этого? Согласна ли принять эту жертву? Подумал ли ты, как мне после этого жить, а? Что я скажу нашему сыну, когда он спросит, почему день его рожденья стал днём смерти отца?

До этого момента она не плакала, а тут слёзы градом покатились по щекам, по подбородку, тяжёлыми каплями срываясь прямо на Демьена, но Дениз не замечала этого. Женщина припала к груди мужчины, обняла его руками и захлёбывалась от горя.

- Трое, как вы могли – одной рукой дать, а другой – забрать?! Как вы могли лишить дитя отца? Демьен не виноват, что сотни лет назад его далёкий предок повёл себя, как свинья, почему за чужие грехи должен расплачиваться самый достойный представитель этого рода? Вам нужна жертва? Так заберите жизнь преступника, убийцы, предателя. Тех, кого и так ждёт казнь, кто заслужил такой конец. Но верните мне мужа!

Приподнявшись, она снова обхватила лицо герцога руками и принялась целовать, куда попадёт, приговаривая между всхлипами:

- Дем, я даже не успела сказать тебе, что люблю! Ты мне признавался, а я молчала, всё чего-то ждала, тянула… Дура, я, дура! Демьен, родной мой… Единственный… Любимый… Вернись ко мне! Не бросай! Не уходи!!! Я люблю тебя! Я так тебя люблю!!!

- Мокро, - прошелестел голос у её уха, под предплечьем дрогнула, глубоко вдыхая, грудь, и магический кот, подпрыгнув, рассыпался искрами.

Дениз, боясь поверить, отстранилась, впившись глазами в лицо мужа.

- Дем?

- Продолжай, я думал уже, что никогда не дождусь от тебя признания, - веки мужчины дрогнули и бледные губы растянулись в улыбке.

- Дем… Жив…

- Не плачь, я и так уже промок насквозь, - притворно-ворчливо пробормотал герцог и закашлялся. – Убери, пожалуйста, руку с груди, ты мне все рёбра отбила, думая, что я тебя бросил. Буду знать, что такое мне даже в мыслях нельзя держать, иначе, ты меня сама прибьёшь. Я замёрз…

- Тепловые камни, одеяла, снадобья! – отмерли и засуетились целители.

К супругам подскочили и попробовали оторвать герцогиню от Его светлости, но оба Варийских зашипели на них рассерженными кошками, и лекари благоразумно отступили.

- Ты жива, - у герцога от слабости кружилась голова, но он смог поднять руку и провести по щеке жены. – Я так за вас испугался… Грахово проклятье… А малыш? – вспомнил он и попытался оглядеться.

- Т-ш-ш, не вертись! – Дениз махнула рукой няне, и та приблизилась с кульком на руках. – Наш малыш!

- Дени… Дай мне его! Дай! Я хочу посмотреть на сына! – казалось, у Демьена разом прибавилось сил. Всего полчаса назад лежал бездыханным телом, а сейчас даже почти самостоятельно смог приподняться.

Тавис подсунул под спину милорду подушку и ещё и собой её подпер, чтобы герцог надёжно опёрся.

Тера Виолона положила ему на руки свёрток, и Демьен затаил дыхание, рассматривая крошечное личико. Новорождённый спал, время от времени делая уморительные гримаски и дергая ручками.

- Какой крошка! – пробормотал Демьен. – Спасибо за сына, Дениз!

- Милорд, - не выдержал Гостар, но неожиданно тера Виолона резко дёрнула назад локтем, попав целителю в район живота.

- Что, мэтр? – не отрывая глаз от ребёнка, переспросил герцог. – Мой сын здоров?

- Кха-кха, ничего, кха-кха-кха, - подавился целитель.

- Ребёнок полностью здоров, - вместо императорского лекаря, который никак не мог откашляться, ответил Тавис. – Ваша светлость, вас надо осмотреть. И пора уже перенести в более подходящее место.

- Кстати, почему мы до сих пор в Храме? – поинтересовался Варийский. – Я долго был в отключке?

- Сутки.

- Сутки??? Почему миледи и мой сын не в своих покоях! Почему вы держите их здесь? Совсем страх потеряли, да я вас…

- Милорд! Её светлость пришла в себя немногим ранее вас. И потом, Храм не позволял ни вас вынести, ни ребёнка.

- Это ещё почему?

- Думаю, вы должны были находиться близко друг к другу, - перед глазами Демьена появилась Старшая жрица. – Вы, милорд, можно сказать, что умерли, но окончательно уйти вам не позволила магия жены.

Демьен вспомнил последнее видение, которое мелькнуло перед глазами, прежде чем он потерял сознание – огромный светло-голубой кошак, бросившийся к нему. Дениз всегда говорила, что видит свою магию в виде котика.

- Магия жены? – переспросил он.

- Да, она задержала вас в этом мире, не позволила окончательно скользнуть за грань. Если бы вас вынесли из Храма, то миледи попала бы в свои покои, а вас, скорее всего, сначала отнесли в лекарскую. А когда убедились, что сделать ничего нельзя, то…

- В усыпальницу, - мрачно изрёк герцог. – С нами понятно. А почему магия не даёт вынести отсюда ребёнка?

- Потому что ему ещё не дали имя, - объяснила жрица. – Разве не знаете правило? Если безымянное дитя оказывается в Храме, покинуть его оно может только после имянаречения. Вы с Её светлостью были без сознания, поэтому и вашему первенцу пришлось тут задержаться. Но сейчас, как я вижу, все препятствия устранены, вам осталось дать имя ребёнку, после чего вы все сможете покинуть это место.

- Имя, - Демьен наклонился над ребёнком. – Имя я давно придумал – Адри…

Малыш резко дёрнул ручками, подтянул к животику ножки, а потом энергично брыкнул ими. Кулёк раскрылся, и кусок ткани, в которую был завёрнут младенец, свесился на сторону, открывая взору отца голенький животик с перевязанной пуповиной и…

- …ана, - завершил слово Демьен и поднял на Дениз потрясённый взгляд. – Это девочка!!!

- Что? – герцогиня наклонилась над ребёнком, несколько секунд просто смотрела на малышку, а потом судорожно вздохнула и протянула к ребёнку руки.