Свет надежды (СИ) - Леонова Светлана

Глава 33

Наши сны - самое загадочное состояние, когда явь и домыслы принимают единый облик, образуя свой таинственный мир, порой прекрасный и желанный, порой жуткий и пугающий. Не подвластны они людям, и где-то там, в той чужой реальности, проходит другая жизнь, которая каким-то неведомым образом связана с тем, что происходит наяву.

Айна затерялась в своих видениях, утратила счет времени. Ее сны чередовали прошедшие события с причудливыми видениями, в которых ей угадывались и знакомые с детства легенды, и вновь появлялась таинственная женщина, в которой она теперь угадывала свою маму. Они вновь гуляли по светлым зеленым лугам, усыпанным прекрасными ароматными цветами, держась за руку, и Айна видела себя маленькой девочкой. Теплое солнце сияло над их головами, нежно согревая своими лучами. И они обе шли вперед, навстречу высокому широкоплечему мужчине. Мама отпустила ее руку, и Айна, радостно смеясь, бросилась ему в распростертые объятия, и он кружил ее в воздухе, высоко подняв над собою. «Папа!» - пронеслось в ее сознании угадывание. И словно прочитав ее мысли, он тепло ей улыбнулся и крепко обнял. Папа. Ее родной отец, тот, что дал ей жизнь. Что же случилось с ними? Отчего осталась она одна?

«Вспомни свое имя», - услышала она тихий голос отца. Он отстранился от нее, и теперь лицо его было серьезным и тревожным. Она уже не ощущала себя маленькой девочкой в его руках - теперь она стояла на земле, а его руки держали ее за плечи.

«Вспомни свое имя», - повторил он.

Имя? Из давно позабытого прошлого выплыли картины, о которых она уже давно позабыла:

«Бабушка, а почему меня назвали Айной? В честь нее? В честь богини?»

«Ах, неугомонная, - ворчала старушка, - все-то тебе интересно. Ладно уж, а то ведь не отстанешь, пока все не разузнаешь. Когда ты появилась, сквозь тьму и мрак неба пробился один единственный, но такой яркий луч, что все посчитали это знаком. Мы дали тебе имя Айна - «светлая» - в память об этом событии. А теперь спи».

Айна. Так назвала ее Сенира. Но ведь у нее могло быть имя, другое, то, которое дали ей родители при рождении. Имя... «Вспомни свое имя...» Что хотел сказать ей отец этим?

Он снова появился в ее сне, но на этот раз в отдалении. Протягивал ей руку, но не приближался, будто что-то ему мешало. И Айна сама пыталась добежать до него, но у нее не получалось. Она бежала все быстрее, а отец стоял на месте, но расстояние между ними лишь увеличивалось.

А потом все исчезло. Она очутилась одна в густом лесу, расположенного у подножья гор. Никого вокруг. Айна оглядывалась вокруг себя, пытаясь понять, где же она очутилась, отчего видения отбросили ее именно сюда, в эти непроходимые места. Всматривалась, но ничего не могла вспомнить или понять. Ей хотелось поскорее покинуть это место, но сны не выпускали ее. А потом все вокруг поплыло, окуталось туманом, и из него стали появляться фигуры. И голос Сениры снова рассказывал ей старую легенду:

«Воины Моргаша бросились вслед за ними и настигли на самой границы своих владений. До последнего сражался Феллан с преследователями, но было их слишком много. В ярости и азарте погони они позабыли о чести и захотели погубить всю семью. Даже смертельно раненый, охотник продолжал биться, защищая свою семью. Но когда силы покинули его, единственное, что мог он сделать - это в последний раз сразиться с преследователями, отдавая последние капли жизни за жизнь тех, кого он любил. Видя, что близится момент погибели, Марелла укрыла собою свое дитя, ограждая от холодного клинка воина Моргаша. В отчаянии она зашептала молитву богам, прося их пощадить невинное дитя. И в тот момент, когда по холодному металлу уходила ее жизнь, весь лес озарился ярким ослепляющим светом...»

На ее глазах оживала легенда, обретала форму и краски. Айна видела своими глазами прекрасную Мареллу с маленькой дочерью на руках, ищущую защиту в густом лесу, и отважного охотника Феллана, отчаянно бьющегося с превосходящими его силами... В свой последний миг жизни он бросил прощальный взгляд на любимых... и Айна узнала его. Боги, она не могла ошибиться... Это же был то самый мужчина, что стоял в толпе на площади в замке Сверра в момент, когда ее саму должны были сжечь на костре... И ее отец из сна... О боги, это же была ее семья... И она сама... И вокруг... да это же были окрестности Раиньяга, только время и ветер сильно изменили горы, а от застывших каменных воинов оставались лишь только маленькие столбы, поросшие мхом.

«Вспомни свое имя» - прошелестел вокруг ветер давно знакомым голосом...

Айна пробудилась и резко села на постели, едва переводя дыхание, словно она долго поднималась со дна глубокого озера, а оно все никак не желало выпускать ее на поверхность и теперь ей не хватало дыхания. Ее видения никак не отступали и все еще мелькали в сознании. Имя... Имя...

- Лавена, - прошептала она. - Вы звали меня Лавеной. «Радостью».

- Что? - Вилен возник рядом с ней словно из ниоткуда, Айна даже не видела, что он был в ее покоях все это время. - Что ты сказала, девочка?

Айна оглянулась на своего седого старика и радостно улыбнулась. Она дома. Теперь-то она точно знала, что она дома. Отчего-то этот сон не казался ей пустым воображением - слишком детально все смогла она разглядеть. И слишком многое все это объясняло. И ее способность излечивать раны, способность сливаться с сознанием птиц. И даже необъяснимое сияние «слез Айны» в ее руках... Теперь все это становилось понятным ей.

Айна порывисто обняла своего старика и заплакала.

- Ну-ну, будет тебе, - успокаивал он, гладя ее по волосам. - Все уже позади.

- Где Рагнар? - внезапное озарение словно вспышка обожгло разум. Из обрывочных воспоминаний она точно была уверена, что он был жив, она помнила временами, как держал он ее в своих руках, пока они добирались до замка, помнила, как удобно было его плечо и как горяча была ладонь его, крепко сжимавшая ее озябшие пальцы. Он был с ней на этой постели, она не могла ошибаться в этом. Ей казалось, что простыни еще даже хранили его запах. Но где же был он сейчас?

- Он уехал, - после небольшого колебания ответил Вилен.

Невозможно. Это просто не могло быть так. Она помнила, как муж согревал ее своим теплом, как заботился о ней всю долгую дорогу, даже сквозь пелену своей боли и забытья она ощущала его теплые прикосновения и не могла забыть его тихий голос, когда он называл ее «моя шаянэ».

«Моя шаянэ». Неужели ей это привиделось? Неужели воображение сыграло с ней злую шутку, нарисовав то, что было желаемо, но чего в действительности и быть не могло. А у нее тепло разливалось по всему телу, когда в памяти вновь звучал его державший от волнения голос: «моя шаянэ». Ужели снова обманулась? Рагнару совершенно не было дела до нее... Но что-то внутри нее все же протестовало: не могли его объятия быть лишь ее сном - слишком реально она их ощущала.

- Он был здесь? - такой важный для нее вопрос не мог быть не озвучен.

Вилен кивнул.

- Он провел здесь два дня, не выпускал тебя ни на мгновение. А затем ему пришлось уехать. Дела не ждут.

Снова уехал. А ей вновь оставалось только ждать его возвращения.

Впервые за несколько дней Айна смогла снять эти раздражавшие повязки с ног. Благодаря стараниям Вилена и его чудодейственным мазям, ее раны быстро затянулись и перестали болеть. Это было просто поразительно, как такое было вообще возможно за столь короткое время, но на ее коже оставались лишь небольшие красные рубцы, которые еще приносили немного болезненные ощущения от прикосновений, хотя любого другого такие раны и вовсе сделали бы калекой на всю оставшуюся жизнь. Так была ли правда в ее видениях? Можно ли было ими объяснить все странности, что сопровождали её с детства?

- Гляди-ка, - удивленно всплеснула руками Сенира, когда ненадолго заглянула в покои и увидела ее сидящей на постели и рассматривающей свои страшные рубцы от ожогов, - как быстро ты оправилась. Видно, умеет Вилен волшебства творить и тебя тому же обучить сумел. Иначе ничем иным это чудо объяснить нельзя.