Франциска Вудворт - Смешение судеб (СИ)
Послышался звук наливаемой жидкости и через мгновение спокойный голос:
Из нас двоих ты наиболее самолюбив, произнёс Мариус. Я всегда находил повод ткнуть тебя носом в то, что я старший, из чувства соперничества, а не желания власти. На самом деле, мне не нужна вся страна. Я вполне счастлив имея во владениях эту провинцию и большего мне не надо. Ты же сам знаешь, что я люблю хорошую заварушку, но не политику. Так что дерзай!
Неужели она так много для тебя значит?!
Мариус не ответил, а сам спросил:
А что значит для тебя девчонка, с которой ты прибыл?
Почему ты спрашиваешь?
Да ладно. То ты её в пропасть толкаешь, а то порвать за неё готов. В чём дело, братец?
Да не толкал я её! вышел из себя блондин. Это случайно получилось, ворчливо признал он. Между нами ничего нет. Отец на меня её охрану повесил.
И с каких пор ты с таким рвением выполняешь все поручения отца? ехидно поинтересовался Мариус. Зная тебя, я бы скорее ожидал, что она свернёт себе шею и ты, конечно, будешь не причём.
Поверь, свернуть её шейку я мечтаю половину времени, что мы знакомы.
А о чём мечтаешь вторую половину? хохотнул брат.
Сам догадался о чём, — нехотя произнёс блондин.
Так в чём проблема? Или тебя останавливает, что она человечка? Раньше ты ими в постели не брезговал.
Мне в этот миг так противно стало. Я отшатнулась от двери, как будто меня грязью облили. Поделом. Буду знать, как подслушивать чужие разговоры. Не желая слушать дальше, бегом поспешила обратно. Почитала, мать твою!
Когда я немного успокоилась, то пришла к выводу, что всё к лучшему. Ещё раз убедилась в их отношении к людям. И пусть дальнейшие улыбки и видимая забота не сбивают меня с толку. Они холодные, высокомерные, самовлюблённые ирлинги. Похоже, для меня это станет ругательным словом.
Глава 24
Через три дня Таурониэль был готов полезть на стену. Тая была вежлива до зубовного скрежета, по возможности старалась избегать его и держалась на расстоянии. Если была вынуждена находиться с ним рядом, то на все вопросы отвечала неохотно и односложно. Ему казалось, что если она ещё раз присядет перед ним в реверансе, то он её точно придушит!
Куда только делась дерзкая на язык девчонка? Её манеры были безупречны. Причём с верльвицами или леди Марияной она была раскована. В его же присутствии сразу замыкалась в себе. На комплименты реагировала фальшивой ничего не значащей улыбкой, а на провокации не велась. Её невозможно было вывести из себя, а уж он старался.
Мариус предложил ей осмотреть окрестности, и она сначала согласилась, когда же узнала, что предстоит лететь, категорически отказалась, сославшись на то, что ей не по статусу использовать принца в качестве транспортного средства. Брат предложил в сопровождающие одного из своих людей, но тут уж он был категоричен. При мысли о том, что её будет обнимать другой мужчина, в глазах темнело. Прогулку пришлось отменить.
Можно было бы предположить, что она с ним играет. Если бы это была другая женщина, то он бы был в этом уверен, но с ней Он кожей чувствовал, что в его обществе ей некомфортно, и как бы он не старался быть обаятельным, результат был один она избегала его. Таурониэль не мог понять в чём дело и чем он её обидел? Брат посмеивался над ним, не вмешиваясь. Кстати, с ним Тая была тоже холодно — вежлива. Куда только делась непосредственная дружелюбная девушка, что предстала перед ним в день знакомства?
Леди Марияна спросила разрешения его нарисовать. Таурониэль согласился, но с условием, что и Тая будет присутствовать при позировании, так как он за неё отвечает и не может оставить без присмотра. Той пришлось согласиться.
Позировал он сидя на лугу, в расслабленной позе, откинув голову к солнцу. Волосы художница попросила распустить и они волной лежали на крыльях. Поначалу он радовался, видя, как Тая старается отвести от него глаза и смущается. Всё же он ей не безразличен. Но взяв себя в руки, она в открытую стала любоваться им. Её взгляд скользил по крыльям, волосам, вскользь прошёлся по лицу и опустился на его грудь, что виднелась в вырезе рубашки, пуговицы которой леди Марияна попросила расстегнуть. Когда же взгляд начал спускаться ниже, то он почувствовал, как стало тесно в паху. Что же она делает с ним одним только взглядом?!
При этом сама девушка оставалась спокойна. Она любовалась им как картиной, и это больше всего бесило Таурониэля. Он‑то надеялся, что в перерывах они будут устраивать пикник, и она расслабится, но всё пошло не так. Пока он позировал, она общалась с леди Марияной, но когда наступал перерыв, тут же становилась немногословной и у него никак не получалось её расшевелить. Временами он вспоминал, как она смеялась с Кириеном и бесился ещё больше. Впервые он познакомился с муками ревности, и был уверен, что попадись тот на глаза ему не жить.
Удивил отец, который в ответ на письмо Мариуса написал, что если тот уверен в своём выборе, препятствовать браку не станет. Видно, произошедшее с Кьяри подействовало на него, так как раньше такая реакция была бы немыслима.
Верльвица сдалась и дала согласие на брак. Вот в её согласии он не сомневался. Она не могла и надеяться на такую партию как Мариус. Не будь она его парой Они отправили сообщение об обручении в её клан и похоже ожидалось прибытие хвостатых.
Его раздражал счастливый брат, в последнее время его все раздражали и он знал, кто был причиной такого его настроения. Если так пойдёт и дальше, то он взорвётся! Неожиданно Таурониэлю пришла в голову идея. Похоже, пришло время действовать другими методами. Воодушевлённый идеей он отправился реализовывать свой план. Надо было всё подготовить.
Тенью он проскользнул в её спальню в предрассветный час. Она крепко спала, тёмные волосы рассыпались по подушке, дыхание было ровным и спокойным. Во сне лицо расслабилось и она выглядела мягкой и беззащитной. Больше всего ему хотелось присоединиться к ней. Обнять тёплое податливое тело Таурониэль почувствовал, как от этих мыслей быстрее побежала кровь.
Он приблизился к постели и присев на край, кончиками пальцев прикоснулся к девушке, очертив овал лица. Убрал несколько прядей, что упали на лицо. Не красавица, но милая, нежная. В его жизни было много эффектных женщин. Хотел бы он понять, чем именно она его так зацепила?
Рука легла на шею, погладила ключицы и, сдвинув одеяло, коснулась груди. Как будто почувствовав бесцеремонное прикосновение, она беспокойно зашевелилась во сне. Он тут же убрал руку, ругая себя. Нет, он не хотел прикасаться к ней тайком, не хотел увидеть испуг, когда она откроет глаза.
