Огонь в его поцелуе - Руби Диксон
«Мы можем полететь к океану, если ты хочешь. — Я продолжаю гладить ее мягкую щеку. — Мы можем растить наших детенышей у океана, если хочешь. Но это ничего не решит. Никто не находится в безопасности, пока в этом мире есть салорианцы. Я думаю… Я думаю, что нам с Кэйлом следует больше работать вместе. Посмотрим, что мы сможем сделать, чтобы помочь нашим людям. — Я обхватываю рукой изгиб ее подбородка. — И я думаю, что должен начать с того, что найду тебе более безопасное гнездышко, такое, куда другие не смогут забрести и украсть тебя у меня».
— На самом деле я не испытываю отвращения к этой идее. — Ее рука скользит вниз по моему боку. — Было бы неплохо найти какое-нибудь безопасное и тихое место. Хотя мне бы не хотелось оставлять все это здесь позади.
«Когда я обнаружил, что тебя украли, мое неистовство было жестоким. Я мог уничтожить большую часть твоего гнезда. Я приношу извинения, моя пара».
Она хихикает.
— Я не возражаю против этого. Я просто рада вернуться. — Она прижимается ближе ко мне, прикасаясь щекой к моей груди. — Спасибо, что пришел за мной.
«Я всегда буду приходить, чтобы спасти тебя. Всегда. Ты моя, и только моя».
— Мне нравится быть твоей и только твоей, — мягко говорит Саша, и ее рука скользит вниз к моему члену. — Я люблю тебя. — В ее голове мелькают мрачные образы, и я улавливаю намек на беспокойство, которое она испытывала последние несколько дней. — Я не знала, увижу ли я тебя когда-нибудь снова…
Мне не нравится ни ее печаль, ни комок в горле. «Тише, — говорю я ей. — Я бы уничтожил гораздо больше, чем банду кочевников, если бы это означало, что я верну тебя. Я бы разрушал Форт за Фортом. Я бы разорвал сотню людей на куски. Ничто не имеет значения, кроме тебя».
— Такие милые разговоры, — говорит она, хватая меня по всей длине и поглаживая. — Этого достаточно, чтобы заставить девушку захотеть, чтобы ее партнер был на ней сверху, глубоко внутри нее.
Я издаю низкий горловой рык, потому что ее разум наполняется новыми образами, образами того, как мы двое совокупляемся, как я толкаюсь в нее. «Ты хочешь, чтобы на тебя претендовали, моя Саша?»
— О, да. — Ее голос — задыхающийся шепот. — Я так сильно скучала по тебе. Мне так жаль, что я отослала тебя прочь. Я не понимала, как сильно буду скучать по тебе, пока ты не ушел, а потом в моей голове стало так… так тихо. Я ненавидела это.
Я задираю ее юбки, ища ее тепло под ними. Ее одежда пахнет пеплом и незнакомцами, мужчинами, которые украли ее. Я хватаю горсть ткани и срываю ее с нее, отбрасывая остатки ее юбки в сторону. «Я хочу, чтобы от тебя не исходила их вонь».
— Я тоже этого хочу.
Хорошо. Я продолжаю рвать ее одежду своими когтями, стараясь не оставить следов на ее нежной коже. Я отбрасываю обрывки в сторону, и затем моя пара лежит подо мной, мягкая, сладкая и пахнущая моим огнем. Я провожу пальцами по складочкам ее влагалища и обнаруживаю, что она влажная для меня, ее аромат густой и пьянящий.
— Дах, — выдыхает она, обнимая меня за шею. — Возьми меня.
Я завладеваю ее ртом в обжигающем поцелуе, поглаживая ее языком, покоряя ее. Она стонет, прижимаясь ко мне, обхватывая одной ногой мои бедра и прижимаясь влагалищем к моему члену в неприкрытой просьбе. Она не хочет ждать. Моя Саша не жаждет медленного соблазнения, не в этот раз.
Она хочет своего свирепого партнера.
«Я никогда больше не покину тебя», — говорю я ей, раздвигая ее бедра шире.
«Никогда», — соглашается она.
«Наши умы никогда не будут разлучены. Когда я пойду на охоту, я возьму тебя с собой. Всегда вместе, никогда не разлучаясь». — Я обмакиваю головку своего члена в ее соки, проводя ею вверх и вниз по ее складочкам.
Ее тихий стон так приятно слышать. «Всегда вместе, — соглашается она. — Я больше никогда не хочу покидать тебя».
Я толкаюсь в нее, наслаждаясь ее вздохом, когда погружаюсь во всю длину в ее тепло. Она напряжена, ее стенки сжимают мой член, как скользкий кулак. Я наклоняюсь и снова завладеваю ее ртом, моя рука обхватывает одну округлую грудь. «Ты принадлежишь мне во всех отношениях, моя Саша».
— Всеми… способами, — выдыхает она. — О Боже, Дах. Ты так хорошо чувствуешься. — Ее ногти впиваются в мои плечи, и она закрывает глаза, на ее лице явно написано удовольствие. — Я так сильно люблю тебя.
«Я люблю тебя», — говорю я ей, хотя драконы не используют такие слова, как люди. Мы проявляем это в наших действиях или выражаем в наших мыслях. И когда я заявляю права на свою вторую половинку, я посылаю ей бесконечную цепочку этих мыслей, давая ей понять, как я люблю, ценю и обожаю ее.
Она моя, навсегда. Не имеет значения, где я нахожусь, пока я с ней, а она со мной. Мы можем найти остров на пляже или гнездышко рядом с Клаудией и Кэйлом.
Важно то, что моя Саша всегда со мной.
Она посылает в ответ свои мысли, такие же полные любви, как и мои собственные.
Эпилог
ЭММА
— Сиди спокойно, — говорит мне грубый голос. — Ты извиваешься.
— Извини, — кротко говорю я и съеживаюсь, когда старина Джерри снова протыкает иглой мой скальп. Рада, что я не вижу, что он делает. Я заставляю себя неподвижно сидеть в кресле. — Чертовски больно, вот и все.
— В следующий раз не попадайся в заложники, — отрывисто говорит мне старина Джерри. Он дергает меня за голову, и затем я слышу щелчок. Мгновение спустя моя голова обмотана толстой повязкой. — Вот так. Как новенькая. — Он смеется над своей собственной шуткой.
— Спасибо, Джер. — Я поднимаюсь на ноги, морщась. Моя голова вся напряжена из-за швов, и она пульсирует, как у Диккенса. Наверное, мне не следовало говорить Саше, чтобы она так сильно ударила меня по голове, но, по крайней мере, это правдоподобно. Никто не ставил под сомнение мою верность, особенно с тех пор, как я провела всю ночь, оплакивая свои травмы… и моего придурковатого брата.
Я ненавидела Бойда, но Бойд в некотором смысле был безопасен. Он был семьей. Теперь у меня никого нет. Никого. Даже моей подруги Саши.
Я достаю из сумки пару старых батончиков гранолы и предлагаю их старине Джерри в качестве платы за
