Сьюзен Кэррол - Охотница
Она задохнулась от боли, когда острая сталь пронзила ее бок. Прежде чем незнакомец снова нанес ей удар, Мартин был уже там и пронзил его. Кэт покачнулась и рухнула на сцену. Она чувствовала, как ее собственная горячая кровь просачивается между пальцами. Дым сгущался над ними, она едва могла дышать.
Она смутно поняла, что Мартин поднял ее на руки. Она закрыла глаза, от слабости свесив голову ему на плечо, и ей показалось, будто они вдвоем были безнадежно потеряны в каком-то огненном сверкающем аду.
Она так и не узнала, как он справился с этим, но каким-то чудом они оба выбрались из театра, подальше от мучительного жара и удушающего дыма.
Ночь казалась заполненной хаосом, вдалеке слышались крики и грохот бегущих ног. Горящий театр осветил темное небо, заставив людей покинуть дома и повыскакивать на улицу.
Но Кэт увидела, что Мартин и Мег целы и невредимы, а больше ее ничего не интересовало. Мартин рвал на полосы юбку Мег.
Он попытался перевязать рану Кэт, и она, задыхаясь, позвала его по имени.
— Мартин.
— Не пытайтесь говорить, — приказал он. — Мы все спасены, но нам надо убираться отсюда поскорее. Мы оставили четырех мертвецов в театре, и нам будет трудно найти убедительные объяснения случившемуся.
— Не так уж трудно, — Кэт прохрипела, прежде чем потеряла сознание уже во второй раз за день: — Они умерли от злых мыслей.
Глава 22
Мартин провел остаток ночи, притулившись в кресле, на бессменной вахте у постели спящей Кэт. Наконец усталость сморила и его, и он задремал.
Его разбудила песня жаворонка, заливавшегося за окнами его спальни. Мартин резко выпрямился, заморгал и стал тереть глаза. Он толчком приподнялся на ноги и с тревогой посмотрел на Кэт. С помощью Агаты он прочистил и перевязал ее рану. Кэт потеряла много крови, но, если не присоединится инфекция, все пойдет хорошо.
Мартин легонько коснулся рукой ее лба и с удовлетворением отметил, что не обнаружил никаких признаков лихорадки. Она спала очень глубоко, но это могло быть только признаком сильнейшего перенапряжения. У Мартина сжалось сердце, когда он вспомнил, что едва не потерял ее вчера вечером. Теперь он знал, что никогда не сотрется из его памяти силуэт Кэт, стоявшей на галерее, огненно-рыжеволосой богини, воительницы и охотницы, сжимающей лук в своих руках.
Она не выглядела такой неукротимой теперь, утопая в огромной кровати с рассыпанными по подушке волосами, с бледным лицом, с кровоподтеками и синяками под глазами, с грубой линией стежков, портящих ее лоб. Но Мартин понимал, что он никогда не видел женщины красивее.
Ему столько нужно было сказать ей, когда она проснется. Странно для человека, который всегда бойко расправлялся со словами, но он понятия не имел, с чего ему следует начать.
Когда он прикрыл покрывалом ее голое плечо, Кэт наконец пошевелилась. Ее ресницы затрепетали, и глаза открылись. Синие глубины, омраченные смятением.
— Мартин?
— Да, я здесь и вы тоже. — Он погладил ее по щеке. — Слава богу. Я думал, что потеряю вас.
— Нет, я правда здесь. Только где это здесь? — Она внимательно оглядела комнату, словно определяя, где находится. Приподняв покрывало, она украдкой посмотрела внутрь и пожаловалась. — Я голая. И снова в вашей кровати.
«Выходит, это и есть место, предназначенное тебе», — захотелось сказать Мартину, но его сердце было слишком переполнено чувствами.
Нахмурясь, Кэт фыркнула:
— От тебя пахнет дымом.
— Гм-м, точно. Прошу прощения. Но после всего, что произошло, я не нашел в себе сил принимать ванну и переодеваться.
— После всего, что произошло, — повторила за ним Кэт. Ее глаза прояснялись по мере того, как воспоминания нахлынули на нее. Она застонала. — О, силы ада. Я дотла сожгла ваш театр.
— Спасая жизнь моей дочери, не говоря уже о моей собственной жалкой шкуре. Театр имеет небольшое значение, пока у меня осталось все, что дорого для меня. — Мартин взял Кэт за руку.
— Мег, — пробормотала она. — Как она?
— Достаточно неплохо, если учесть все обстоятельства. Когда я недавно заглядывал к ней, она спала. Довольно удивительно, если вспомнить, что у нее в голове теперь появился полный новый набор ужасов. — Мартин горько покачал головой. — Я был настолько самонадеян, когда забирал Мег от ее матери. Я поклялся, что сделаю все много лучше для своей дочери, что со мной она будет жить спокойно и благополучно. Но я оказался такой же плохой отец для нее, как Кассандра была для нее плохой матерью.
— Это неправда, Мартин, — упрекнула его Кэт. — Вы очень несправедливы к себе. Это я обязана была предупредить вас, что Мег по-прежнему занималась древними искусствами, заставить вас поверить в это.
— Нелегкая задача, моя дорогая, когда человек твердо настроен не слышать. Я хочу, чтобы вы знали, что вы победили. Как только вы достаточно поправитесь, мы отвезем Мег на остров Фэр.
— О Мартин, я вовсе не хотела побеждать. — Кэт печально взглянула на него. — Я никогда не хотела, чтобы вы чувствовали себя вынужденным принять подобное решение. Я надеялся, что со временем вы сможете увидеть, что это — лучшая возможность для нее.
— Сейчас я именно так и думаю. Наверное, я и всегда это видел, только моя душа разрывалась на части, — губы Мартина тронула грустная улыбка. — Но я очень большой эгоист. Мег пробыла рядом со мной так мало. Для меня уже сама мысль, что придется делить ее с кем-то, была невыносимой, даже если этот кто-то — Хозяйка острова Фэр.
Кэт ничего не сказала, просто в утешение протянула ему руку.
Мартин присел на краешек кровати, обхватив ее руку своими ладонями.
— Существует и другая причина, из-за которой я всегда с ужасом думал, что Мег погрузится в древние знания. Мне даже себе самому трудно признаваться в этом. — Мартин облизал губы. — Бывали времена, когда я стоял над дочерью, после того как она засыпала, и вглядывался в ее лицо, трепеща от ужаса, что я вдруг когда-нибудь увижу в ней какие-то следы ее матери. Что, как бы я ни старался, Кассандра все же одержит победу и Мег превратится в «Серебряную розу».
— Этого никогда не случится, Мартин. Нет, если Арианн поведет ее по жизни.
— Я уверен, что вы правы. Я молюсь, чтобы со временем все легенды о «Серебряной розе» забылись. Сколько жизней уже перечеркнула эта проклятая легенда, и, боюсь, что она перечеркнет еще одну. Джейн Дэнвер. Я понятия не имею, как спасти ее, Кэт, если только не рассказать всей правды. Но Мег — моя дочь. Я не могу пожертвовать ею даже ради спасения Джейн. Вы меня понимаете?
— Мы что-нибудь придумаем, Мартин. Как только благополучно переправим Мег на остров Фэр. — Кэт пожала его руку.
