Антисваха против василиска (СИ) - Елисеева Валентина

— А если супруг василиска хотел остаться человеком?

— Их дети с равной вероятностью рождались и василисками и людьми. Такие люди-полукровки тоже имели возможность принять дар или отказаться от него, прожив короткую жизнь простого человека.

— Выходит, я действительно полукровка, как и утверждала моя мать. Скорее, во мне не больше тысячной доли крови нашего сказочного Полоза.

— Этого вполне достаточно. Только вернувшаяся в мой мир душа из племени василисков могла освободить меня из добровольного плена. Светлая душа, способная простить предательство, похоронить прошлое, возродиться вновь как феникс из пепла — и помочь мне поступить так же. Высшие силы после сотен лет сжалились надо мной — и я отыскал тебя.

— 

Ты

 отыскал?!

— Не помнишь мой голос? Не слышала, как я звал тебя сквозь время и пространство? Чистую душу с вековым опытом любви и всепрощения… Те мальчишки, что пытались сотворить зелье метаморфа, не знали, что их попытки без моей помощи обречены на провал. Метаморфность — слишком большое искушение для большинства людей. Человека нельзя искушать властью и безнаказанностью — он моментально превращается в чудовище. Создать заклинание метаморфа может только василиск — и он очень тщательно выбирает, кому подарить такую силу, кто не использует её во зло.

Они замолчали, смотря на волнующийся лес. Имран встряхнулся и заговорил дальше:

— Я сразу начал искать тебя, страшно переживая, что новый, незнакомый мир сведёт тебя с ума. Мне снились кошмары, как вырванная мною в мой мир душа скитается нищенкой по дорогам, как над ней измываются мерзавцы, как мучается она без защиты и помощи. Я не знал, где в реальности обитают те маги, что притянули твоё сознание, чувствовал лишь, что где-то не так уж далеко. Я рыскал по стране, создал развёрнутую сеть информаторов, выясняя, что изменилось в мире за века и кто сейчас держит тебя на коротком поводке, если тебе не удалось вырваться на свободу. Личина Дайма оказалось весьма удобной, и я ни секунды не раскаивался, что остановил злодеяния этого мерзавца. Гипноз позволил мне в подробностях узнать о событиях жизни негодяя — он рассказывал мне свою повесть несколько дней. Поведал даже то, что сам успел позабыть: подсознание хранит всё, каждое случайное слово. Не представляешь, каким облегчением для меня стало известие, что из рухнувшего дома Унира Госка сбежал живой и здоровый снежный барс. Когда нашли каменного волка, я переехал в Эзмер и сосредоточил поиски на этом городе. Вскоре мне стало совершенно ясно, что душа, которую я приманил, вполне успешно обживается в незнакомом ей мире, а уж потом я понял, что ты — моя душа в самом прямом смысле этих слов, что я не смогу жить без тебя.

— Тебе и не придётся, — пылко заверила Аня.

— Счастлив слышать.

Вырвавшись из жарких объятий, раскрасневшаяся от поцелуев Аня попросила:

— Обернись василиском — хочу посмотреть на тебя в истинном виде.

Перед ней взметнулись первые опавшие листья — и на скалистом берегу возник большекрылый, исполинский змей. Могучий, как природные стихии. Прекрасный, как багровеющий закат на фоне наплывающих ночных туч. Со знакомой смешинкой в золотистых очах с вертикальным зрачком. Царь змей величаво свернул в кольца длинный хвост и повёл крыльями, посылая по скалам алые блики.

— Позёр, — буркнула Аня и восхищённо провела ладонью по гладкой, будто отполированной чешуе: — Хорош! Значит, душа во мне одна — моя собственная, что успокаивает. Это ты мне снился, 

большой василиск

. К слову, почему снился?

— Наша связь установилась, когда я звал тебя сквозь пустоту вселенной. В минуты ярких эмоций я невольно устанавливал её снова, когда твоё сознание было расслаблено сном и больше подвержено стороннему влиянию. Я не знал этого, не чувствовал твоего присутствия в моей голове, и догадался обо всём, когда Ригорин поведал мне о твоих «вещих снах». К слову, я страшно удивился, когда сообразил, что к чему: обычно в паре василисков такая телепатическая связь устанавливается лишь после долгих лет совместной жизни. Было странно осознать, что у нас она возникла сразу, ещё до личной встречи и знакомства.

— Извини, что рассказывала Ригорину о твоих поисках и находках до того, как ты сам бы о них рассказал, — развела руками Аня.

— О, я не в претензии, у тебя это выходило увлекательно таинственно, — сверкнул белоснежными клыками Имран. — Боюсь только, ментальная связь стоила тебе уйму сил.

— Это да, я всегда просыпалась очень усталой после «вещих снов».

— А мне было страшно любопытно: ты видишь моими глазами только когда я в ипостаси змея или человека тоже? Ведь если ты видишь меня и ощущаешь мои чувства во снах, когда я в образе Дайма, то должна уже сопоставить все «сны» и прийти к верному выводу: кто же есть Имран Дайм на самом деле. Когда мы с Ригорином сидели в засаде у «алтаря», я только об этом и размышлял: увидишь ли ты бой, если я останусь человеком? Если да — значит, ты давно рассекретила мою тайну.

— Я совсем её не рассекретила: наша связь срабатывала, лишь когда ты обращался змеем. Знаешь, однажды я попыталась обернуться тобой — и не смогла. Стать Ригорином получилось, всеми остальными — тоже, а тобой нет. Почему?

— Прикоснувшись ко мне, ты считала мою истинную сущность, но один василиск не может скопировать образ другого василиска. Человека подделать может, а сородича нет, так же как окаменяющим взглядом воздействовать не может.

— Подделать человека… А как ты выглядишь в своём 

настоящем

человеческом

 облике? Он у тебя тоже есть, да? Тот, что дан от рождения?

— Есть, — согласился Имран и как-то неохотно сменил тело змея на мужское…

— 

Слава!!!

 — ахнула Аня, схватившись за сердце.

Лицо её самого первого мужа исказилось и сменилось лицом Имрана Дайма:

— Я — не он! — сурово припечатал муж.

— Да, знаю, — взяв себя в руки, примирительно улыбнулась Аня. — Знаешь, личина Дьявола тебе очень к лицу. Бог с ним, с прошлым, ведь впереди у нас долгое будущее.

— Мудрые слова, душа моя. У тебя ещё не иссяк бесконечный поток вопросов?

— Вопрос остался один: где мы найдём пару своим многочисленным змеёнышам? Я замучаюсь плакать, если сыновья на человеческих девушках женятся!

Глава 42. Новый король Дистинии

Два василиска, парящих на бордовых крыльях над войсками Ригорина Оэна, решили исход последнего боя до его начала. Ни одного магистра среди сторонников короля не имелось, а горстка магов из столичной элиты предпочла позорно бежать за северные горы, спасаясь от змеев. Никому не захотелось составить компанию ректору и проректору магической академии, натурные скульптуры которых украшали центральную площадь столицы. Подчинённые Ригорина быстро повязали немногочисленных людей короля, и последний из рода Дистинаев остался в одиночестве в кругу воинов, выступивших против его правления.

— Вы выбрали не ту сторону, против бунтовщиков поднимется весь мир, все королевства! — выкрикнул король. — Вас сомнут, а василисков посадят в клетку на потеху простолюдинам!

— Не пос-ссадят, — прошипел б

о

льший из василисков, приземляясь перед королём. За его правым крылом сел змей меньшего размера, за левым встал глава стражников королевства. — Любое зло в конце концов исчерпывает себя, и предательство возвращается предательством. Тебя бросили все: и те, чьи преступления твой род прикрывал своими мантиями, и те, с кем твои предки когда-то делили земли прежде единого мира. Даже жена твоя сбежала в королевство отца, так и не родив наследника. Ты — последний из Дистинаев, твой род прервётся на тебе, как и было напророчено три века тому назад.