Кристин Фихан - Темный страж
Его рука обхватила ее за подбородок, чтобы он мог посмотреть в ее огромные глаза, глаза, содержащие намек на горящий в ней огонь.
— Ты кажешься взволнованной, сладкая, — его голос был тягучей подразнивающей лаской.
— Совершенно верно, — поклялась она, но была вынуждена отвести от него взгляд, иначе взорвалась бы смехом.
Или это, или поцеловала бы его.
— Ты «позволяешь» мне быть твоим напарником, но в тоже время оборачиваешь меня ватой, словно я фарфоровая куколка. Я должна постоянно знать, что происходит с тобой, на тот случай если понадоблюсь тебе.
— Я понимаю твой характер, ангел, возможно намного лучше, чем понимаешь ты сама, и я с радостью поделюсь с тобой всем, что может сделать тебя счастливой. Но ты должна понять, что я никогда не позволю, чтобы твоей жизни хоть что-то угрожало. Если я не смогу адекватно защитить тебя в какой-либо ситуации, тебя там не будет. Все очень просто. Тебя не должно там быть, — сказал он мягко, нежно, как любовник. От звука его голоса что-то внутри нее перевернулось, крылья бабочек затрепетали в животе.
Она вздохнула и покачала головой, понимая, что проиграла. Он не понимал значения слов «справедливость», «равенство». Он понимал, что она была женщиной. Его женщиной. Все его существо требовало, чтобы он защищал ее. Для него, «компромисс» означал, что она могла быть с ним, могла даже помогать ему, но делать это она будет при определенных условиях. Джексон снова покачала головой, прежде чем прислониться к его руке.
— Я устала, Люциан. Я никогда не чувствовала себя такой уставшей. Сколько часов до восхода солнца, когда я смогу поспать?
— Тебе нужно питание, любовь моя. Мы оба в нем нуждаемся. Делать то, чем мы сегодня занимались, отнимает огромное количество энергии. У тебя нет выносливости для таких сражений. Ты такая… — он заткнулся, когда она резко подняла голову и посмотрела на него.
— Если ты хочешь сказать «маленькая» или «небольшая» или еще как-нибудь в этом роде, я покажу тебе склонность к насилию, которая по твоему заявлению у меня есть.
Его длинные ресницы на мгновение опустились вниз, скрывая смех в его глазах. Он посчитал это более разумным, чем показать ей.
— Думаю, мы должны убраться отсюда и найти жертву.
Она закрыла лицо руками и застонала.
— Ты понял, какое использовал слово? Ты, наверное, делаешь это нарочно, чтобы свести меня с ума. Я не охочусь на жертву. Люди не жертвы.
Он улыбнулся ей, блеснув своими безупречно белыми зубами.
— Мне нравится возбуждать тебя, сладкая. У тебя на лице появляется такое выражение, что у меня внутри все сжимается, — он поднялся, плавным течением мышц и власти, протягивая ей руку. — Пошли, нам предстоит долгий путь этой ночью. И не чувствуй слишком большую жалость к таким, как они, — он взмахом руки охватил территорию, на которой были убиты трое вампиров. — Именно он был тем, кто руководил нападением на полицейский участок, и старался добраться до твоего напарника Барри. У этих созданий нет души. Они воплощение зла. Я чувствую твою печаль, любимая, и мне до слез жаль тебя. Мне не по себе, когда тебе так грустно.
Она всунула свою руку в его.
— Со мной все в порядке, Люциан. Действительно, в порядке. Просто в мире полно развращенности, полно больных людей.
Он поднес ее руку к своему теплому рту.
— Не здесь. Только не там, где мы находимся.
Глава 16
Люциан, тихо ступая, вернулся в подземную пещеру. Он поел хорошо, поскольку знал, что Джексон крайне необходимо поддержать свои жизненные силы. Его первоочередным долгом — первоочередной потребностью — было позаботиться о своей Спутнице жизни. В нескольких милях от них он нашел группу отдыхающих и насытился медленно и основательно, чтобы потом поделиться с Джексон.
Она стояла на плоском камне и смотрела на бассейн. В пещере было жарко, поэтому девушка создала себе длинную газовую юбку, которая свободно вилась вокруг ее хрупкую фигуры, прилипая к ней то здесь, то там, показывая ему интригующие проблески ее стройных ног, когда она двигалась. Верхнюю часть тела закрывала тонкая блузка, завязанная узлом под грудью, оставляя живот обнаженным. Маленькие капельки пота заманчиво стекали по ложбинке между грудями.
Люциан позволил своему телу отреагировать, став твердым, разгоряченным и нуждающимся. Он пересек пещеру, по пути к ней сбрасывая на пол рубашку. Не дотрагиваясь до нее, он склонился и прошептал ей в шею:
— Я чувствую, как твой голод бьется во мне, — его голос был нежным, соблазнительным. Его руки прошлись по ее плечам, скользнули вниз по рукам, пробежались по позвоночнику до талии. По обнаженной атласной коже. Он ласково погладил ее изящную спину, линию бедер под газовой юбкой, обхватил ее ягодицы… только чтобы обнаружить, что под тонким материалом ничего нет.
Дыхание застряло у него в горле, расплавленная лава потекла по его крови, распространяя тепло и огонь, который собирался внизу настойчивой и пульсирующей болью. Она прислонилась к нему, откинув голову назад, открывая ему уязвимую линию своего горла и приглашающе поднимая свою грудь, когда еще больше откинулась назад, одной рукой обнимая его за шею.
— Почувствуй, ангел, мою кровь, зовущую тебя. Я горячий и твердый, и мне необходимо, чтобы ты насытилась, — ему было необходимо почувствовать на себе ее рот, почувствовать эротическое ощущение того, что она делит с ним сущность его тела, его жизни.
Люциан обнял ее, обхватывая рукою ее груди, чтобы ощутить их вес через тонкий материал блузки. Только небольшой узелок удерживал их, не давая выпасть в его ладони.
— Я хочу тебя, любовь моя, прямо сейчас, — прошептал он ей в затылок, одной рукой двигаясь вниз, очерчивая изгиб ее бедра, находя разрез в ее газовой юбке, чтобы можно было обхватить ее ногу, приласкать бедро, найти влажное тепло, манящее его в гнезде крошечных завитков.
Она тихо застонала. Его желание слилось с ее, его эротические фантазии танцевали в ее сознании, увеличивая ее собственную страсть, согревая кровь. Прижавшись к нему спиной, девушка чувствовала его напряженную плоть, ощущала соблазнительный ритм его пальцев, когда он проник ими в ее потайные бархатистые ножны. Тепло и пламя. Пламя лизало ее кожу. Ее тело все туже и туже скручивалось. Его желание, подобно отбойным молоточкам, колотилось в ее голове, в самой ней. Она прекрасно сознавала, что его руки занялись узлом блузки; материал неожиданно распахнулся, открывая его голодным глазам ее ноющую грудь. Одна рука нашла эту мягкость, большим пальцем лаская сосок, пока он не превратился в напряженный пик.
