Эбигейл Гиббс - Тени школы Кейбл
Я была зла на Атенеа, зла на Виолетту и Каспара, потому что они так всецело занимали мои мысли, что я забыла о своих друзьях, и потому что они были вампирами, которые без колебаний убивали таких людей, как Ти.
— Я не понимаю, — шептала я мраморной плите, так низко склонившись над ней, что почти целовала ее поверхность. — Почему я? Я не знаю, как могу изменить мир… остановить зло. Я еще ребенок. Я все еще в твоей тени.
Я услышала шелест и подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как несколько высохших осенних листьев оторвались от ветки и полетели вниз, медленно покачиваясь и кружась, пока резкий порыв ветра не подхватил их и не бросил на могилу, на секунду окрасив мой мир в коричневый цвет.
Я вздрогнула. На улице начинали падать первые снежинки.
Морозная прохлада была мне приятна — хотелось остаться здесь и замерзнуть, только бы не думать о Ти. Но на улице осталась Инфанта, а ей, в отличие от меня, холод не нравился.
Я протянула руки и схватилась за край мраморной плиты.
— Я отомщу, бабушка, и за тебя, и за Ти. Не знаю как… но кровь Нейтана будет на моих руках, обещаю тебе. Ты будешь гордиться мною, герцогиней английской и Героиней. Смотри, как я выйду из твоей тени. Смотри, как я вырасту.
Я осторожно поднялась, чтобы не опрокинуть цветы, и медленно пошла по проходу к Эдмунду, который слабо улыбнулся и спросил:
— Готова?
Я кивнула.
На гораздо большее, чем ты можешь себе представить.
Вместе мы снова шагнули в морозный декабрьский воздух.
Дитя, однажды я умру, и тебе придется идти по жизни одной. И день, когда ты этому научишься, станет самым важным днем. Именно тогда я перестану называть тебя «дитя».
Глава 37
Отэмн
Когда мы вернулись в конюшни, я сама расседлала лошадь, с радостью воспользовавшись этой возможностью отложить возвращение во дворец. Я была спокойна. По-настоящему спокойна. А может, просто в ступоре.
Отведя Инфанту в стойло, я осталась стоять у входа в конюшню, опираясь на стену и вглядываясь в причудливую смесь розового неба и падавшего снега. Вокруг было пугающе пусто и тихо, пока от одного из крыльев дворца не отделились несколько крошечных темных фигур, которые бежали так быстро, что сливались в единую группу. Я прищурилась и произнесла заклятие, улучшающее зрение.
Это были Каспар Варн, его младший брат, американец, Феликс и Черити Фаундер. Все они были одеты в черное и с невероятной вампирской скоростью неслись в сторону восточных ворот. У каждого из них за плечами был небольшой рюкзак, но все были безоружны.
Когда они исчезли вдалеке, я почувствовала, как опустилось сердце и на меня обрушились замешательство и боль, которые передавались мне от Виолетты по нашей связи.
Я не могу позаботиться о тебе, сегодня не могу, — подумала я. — Мою подругу убили.
Она не исчезла — это было невозможно, но бросила в мой адрес несколько рассерженных мыслей и отступила на задний план.
— Они отправились на охоту, — произнес кто-то позади меня.
Это был Фэллон. Я повернулась в его сторону, но не разжала сомкнутых на груди рук. Я слишком замерзла, чтобы это сделать.
— Я так и подумал, что ты здесь, — сказал он, привлекая меня к себе.
Я прислонилась щекой к его теплой груди, а он потянулся к моим рукам и разжал их.
— У тебя пальцы просто ледяные, — пробормотал принц, взмахнул рукой, и появилась куртка, которую он набросил мне на плечи. А потом он зажег небольшой огонек, который повис между нами и вмиг согрел мои руки. — Уже декабрь, нужно теплее одеваться, — нежно пожурил Фэллон и убрал назад мои влажные волнистые волосы, разделив их аккуратным пробором.
В конюшню, принеся с собой немного снега, ворвался порыв ветра.
— Мне нравится холод, — прошептала я, глядя на него из-под припорошенных ресниц.
Фэллон усмехнулся.
— Он подходит к твоему имени. Ты — Отэмн Роуз, осенняя роза. Смотришь — горишь огнем, а прикоснешься — обдаешь холодом.
Мне хотелось улыбнуться, но губы только вытянулись в линию.
— Думаю, бабушка посмотрела в мои глаза и увидела в них всю мою жизнь, вот и выбрала такое имя. Мне кажется, она все предвидела.
Отодвинув разделявший нас огонек, я удобно устроилась у Фэллона подмышкой, прижавшись спиной к его груди. Он обнял меня обеими руками и уперся подбородком мне в плечо. И я почувствовала себя в безопасности.
— Этого мы никогда не узнаем, — прошептал он, еще крепче прижимая меня к себе.
— Может, и узнаем. Виолетта же видит мертвую королеву вампиров.
Он замер и поднял голову.
— Отэмн, мы недостаточно знаем о ее способностях, чтобы строить такие предположения. — Он принялся растирать мои руки. — Не стоит тешить себя надеждами, чтобы потом не страдать. Отпусти ее.
— Я отпустила, — заверила я, хотя и не была в этом уверена.
— Вот и хорошо.
Снег все усиливался, и хотя он не ложился белым покровом на землю, а таял, вода в канаве замерзала на глазах.
— Я хочу пойти на похороны Ти, — сказала я, помолчав. — Это самое малое, что мы можем сделать.
— Не думаю, что нам разрешат, но давай попробуем.
— Тэмми… Тэмми возненавидит нас. М-мы допустили это… — запнулась я, готовая заплакать. — После всего, что она сделала, чтобы помочь мне…
Фэллон развернул меня и пальцем приподнял мое лицо.
— Не нужно искать виноватых. Единственные злодеи в этой истории — Экстермино, и мы не позволим им остаться безнаказанными. Тэмми все поймет.
Он поцеловал меня в щеки, ловя губами первые слезы. Потом опустился вниз и поцеловал мои соленые губы.
Вдруг он отстранился и сунул руку в карман.
— Я купил тебе еще один брелок для браслета.
Он разжал пальцы и показал мне золотой с черным круг размером с кольцо, на котором висела крошечная черная бабочка. Взяв ее в руки, я увидела выгравированные на крыльях крошечные красные розы.
— Спасибо, — выдохнула я, пораженная тонкостью работы, как и в тот день, когда получила браслет.
Фэллон взял брелок и попытался застегнуть его на одном из звеньев браслета, который я никогда не снимала.
— Ты преобразилась. Ты выбралась из кокона. Именно поэтому я выбрал бабочку. Иногда я даже не могу вспомнить, что когда-то ты была гусеницей, — пробормотал он, застегнув наконец замочек.
Я подняла запястье к свету.
— Это ты так за мной ухаживаешь? — спросила я, любуясь брелоком.
