Клятва дракона, или Строптивая невеста - Любовь Сергеевна Черникова
– Ужас! Я ей искренне сочувствую и совершенно не злюсь. Мне кажется, все, что ей довелось пережить в эти кошмарные дни, уже достаточное наказание.
– Ты слишком милосердна, но в любом случае, решать не мне. Дядя Эрик дал тебе право определить ее судьбу.
– Тогда я ее прощаю, – уверенно произнесла я и спросила: – Итан, а кто в итоге устроил поджог? Мика или кто-то из его жертв?
– Поджог устроил кузен. Воспользовался знаниями из трактата твоего отца, чтобы связать огненных стихиалей и заставить их действовать так, как нужно ему. Он даже оставил метку Дербергов в вашем корпусе. Настоящую. Представляешь? Все должно было выглядеть так, будто я настолько против девушек в академии, что веду себя, как прыщавый капризный подросток, и пытаюсь вас запугать. Видимо, так поступил бы он сам. Говорит, что надеялся, что вы испугаетесь и покинете академию, но на тот момент узнал, что Средоточие у одной из вас. Полагал, когда вы сбежите, он спокойно обыщет комнаты и заберет его, но он не учел ситуацию с Зикки. Это был неожиданный фактор.
– Значит, Мика изначально собирался нам гадить и хотел тебя подставить?
– Угу. Хотел повернуть все так, будто это я виноват во всех ваших бедах. Как оказалось, у него было еще много планов, чтобы рассорить вас с адептами и преподавателями и превратить мою, а заодно и вашу, жизнь в кошмар, но пришлось «сократить программу». Он узнал, что у меня появилась истинная, испугался последствий и стал действовать жестче. На допросе Микаэль утверждал, что раз не умеет оборачиваться, значит, и Средоточие ему не нужно.
Итан перестал улыбаться, и в его взгляде появилось выражение, которое мне бы не хотелось видеть. Он испытывал вину.
– Мика так и не сказал, куда спрятал артефакт?
– Сказал… Знаешь, он оказался трусом, как и большинство ему подобных.
– Что-то мне не нравится, как ты это говоришь.
– Миррэ, он выбросил Средоточие в море.
Прибрежные воды считались недоступными. На дне располагался магический источник, соваться в который считалось сущим безумием.
Если Средоточие там, его уже точно не достать. Вскочив, я уставилась на Итана.
– Как выбросил?! Он с ума сошел?
– С ума он сошел, еще когда решил, что может безнаказанно творить что угодно. Не без влияния своего отца, конечно. – Итан взял меня за руку и переплел наши пальцы. – Знаешь, Миррэ, дядя Олаф никогда меня не любил, но я и подумать не мог, насколько сильно в нем это чувство… Я мешал ему, как надоедливое насекомое. Как постельный клоп, которого никак не удается вывести. Это его собственные слова, сказанные мне в лицо.
Итан невесело усмехнулся и замолчал.
– Что с ними будет? Какой вынесен приговор?
– Максимально строгий. Публичное развоплощение.
Я захлопала ресницами. О таком мне еще не доводилось слышать, но звучало жутковато.
– Публичное развоплощение? Как это?
– Казнь при помощи древнего артефакта. Ее не использовали более тысячи лет, но дядя Эрик решил, что это единственное наказание, которое подходит в данном случае. И… Миррэ, он желает, чтобы ты тоже присутствовала.
– Я?!
Невольно вздрогнула, мысленно задав себе вопрос, хочу ли я это видеть. Хочу ли встречаться взглядом с обреченным на мучительную смерть Микаэлем. А затем посмотрела в глаза истинному и поняла, что должна быть рядом со своим драконом. Обязана пройти это испытание до самого конца.
Накануне казни, которую назначили на субботу, к нам в комнату постучала Беата и заявила, что будет моей телохранительницей, желаю я того, или нет. Они с Адой даже немного повздорили. Драконица предлагала поменяться местами, а северянка заявила, что способна меня защитить пока мы находимся здесь. Кое-как я уговорила их успокоиться и убедила, что ничего менять не надо. Я была благодарна им обеим, и не желала ссоры.
После занятий меня нашел Итан, и мы вместе отправились к ректору. Вылетали впятером. Мы с отцом, Итан с ректором Шварцем и Беата. Симку я оставила на попечение Адальбьёрг. Нечего ему делать пока во дворце.
Полет на драконе произвел на меня неизгладимое впечатление, и я попросила Итана катать меня почаще. Проноситься высоко над землей, наблюдая, как меняются пейзажи, подставлять лицо ветру – это было великолепно! Омрачали путешествие лишь его грустный повод, да присутствие отца. Приходилось сдерживать внутренний восторг и не орать, раскинув руки, а чинно восседать на спине Итана и тихонько шептать ему о своих ощущениях. Дракон отвечал мне мысленно, но я пока не умела передавать ему свои.
Мы прилетели уже за полночь. Нас встретили и тут же проводили в выделенные покои. Конечно же, о ночевке вместе с Итаном и речи не шло, поэтому он отправился к себе, предварительно чмокнув меня украдкой в губы, пока Беата отвлекала герцога.
Пожелав друг другу доброй ночи, мы с отцом разошлись по спальням. Роскошная, просторная, помпезная, оформленная в темных тонах и в классическом стиле спальня меня напугала. К счастью, Беата ночевала вместе со мной, и я была ей за это благодарна. Оставаться одной в незнакомом помещении, пусть это и дворцовые покои, которые охранялись по высшему уровню, было не по себе. Постоянно казалось, что коварство Микаэля и его отца имеет длинные руки.
Немного поболтав, мы быстро уснули, и ночь прошла на удивление спокойно. Утром я оделась в традиционный наряд, который мне приготовили еще с вечера. На Беате был такой же. Длинное в пол платье, черные шляпки на головах, перчатки и плотные вуали, не позволяющие разглядеть лица.
– Там будет очень много людей, тебе не захочется, чтобы они на тебя пялились, – подсказала драконица и оказалась права.
Завтракать я не стала, слишком уж сильным было волнение, а вскоре за мной зашел Итан, и мы отправились на казнь. На дворцовой площади для этих целей выстроили специальный помост, прямо как в давние времена. Вокруг уже разместилась толпа, похожая на серо-черное море из-за траурных одежд. Мне казалось, что здесь собралась вся столица.
Настало время, и властитель махнул платком, давая команду. На помост вывели обвиняемых. Мика затравленно озирался по сторонам. Его отец просто смотрел себе под
