Любимая наша - Алекса Адлер
− А те клятвы, которые он тебе дал? Тебе пришлось их требовать? – мрачно поинтересовался Сэтору.
− Эти клятвы были моим условием сделки. Он без возражений это условие принял. И я не почувствовала, что ему это не нравится. Наоборот, мне показалось, что он одобряет мою осторожность. И это в некотором роде подкупило меня.
На этом наш разговор о Мораде, по сути, закончился. Но я видела, что для моих супругов тема по-прежнему остаётся открытой и предельно острой. Как, впрочем, и для меня. Ведь Морад так и остался моим должником. Он ведь так и не выполнил свою часть сделки. И вполне возможно, действительно появится в какой-то момент, посчитав, что время пришло. И предложит мне разорвать мою связь с мужьями. А я… я уже не хочу этого. Мои мужчины подарили мне веру, что у нас всё может быть хорошо. И как богар на это отреагирует, я могу только догадываться.
Завтрак и наше насыщенное совещание осталось позади, как и два часа, потраченные на наведение императорского лоска, необходимого для столь значимого выхода в свет. К моему облегчению, сыновей демонстрировать на Совете императоры не обязаны. Тем более, что время неспокойное и есть причины опасаться за безопасность наследников. Поэтому Эш-наира и Рэй-адана мы оставили дома.
У нянек я узнала, что в ашарском быту тоже есть специальный прибор, позволяющий женщине сцеживать молоко. Что я и сделала, прекрасно понимая, что мои солнышки проголодаются раньше, чем мы вернёмся. И даже одобрила одну из подобранных Ми-ичаном смесей на случай, если на Совете мы слишком задержимся и молока окажется мало.
Оставлять детей на такое длительное время оказалось неимоверно тяжело. Даже понимая, что они остаются в полной безопасности под присмотром Исы, опытных нянек и кучи охраны, я всё равно чувствовала себя так, будто разрываюсь надвое, когда супруги меня уводили из апартаментов.
И вот этот момент настал. Я снова стою перед высокими дверями, ведущими в зал Совета Высших. Снова ощущаю, как грудь сдавливает тисками волнения и по спине бежит озноб. Но мою холодную ладонь сжимает Са-оир и устраивает на своём предплечье. Награждает меня сумрачным взглядом. Исполненным уверенности и силы. Подпитывая меня этой силой, как и А-атон с Сэтору.
− Помни, о чём мы говорили. Ничего не бойся, − произносит мой красноволосый супруг, становясь с другой стороны от меня и тоже подставляя локоть. – Абсолюту нужен наш союз во главе империи. И нужна ты, как связующая часть этого союза. Поэтому сегодня он во всём нас поддержит.
− Я помню, − киваю, заставляя взять себя в руки. Понимая, что непозволительно раскисла.
Всё-таки в том, что тебя жалеют и берегут есть и свои недостатки – ты тоже непроизвольно начинаешь себя жалеть. А сейчас не время.
До моего слуха доносится громогласное объявление о нашем прибытии. И, бросив на меня внимательный взгляд, А-атон кивает стражникам, чтобы те открыли двери.
Мы вчетвером ступаем в зал Совета Высших. Все одинаково в чёрном, в знак нашего единства. Я в приталенном платье, цвета ночи, с россыпью драгоценных звёзд по подолу, мужчины в военных кителях. На моей голове и на головах Повелителей императорские короны, на Сэтору венец Гласа Абсолюта.
Тринадцать глав Высших Домов встречают нас стоя. В гробовой тишине провожают взглядами к центральному постаменту, на котором теперь стоит уже целых четыре трона.
Поднявшись, мы поворачиваемся к присутствующим.
− Заседание Совета Высших объявляем открытым, − ледяным рокотом проносится по залу голос А-атона.
И мы садимся каждый на своё место. А-атон и Са-оир с одной стороны от меня, Сэтору с другой.
Теперь я могу уже более внимательно рассмотреть всех собравшихся. В составе Совета произошли существенные изменения. В частности, в трёх оппозиционных Домах, верхушка которых участвовала в заговоре против моей персоны. И теперь у кресел ри-одо Са-энора, ри-одо Миарата и ри-одо Куантара стоят другие ашары, новые главы этих Домов, сумевшие доказать свою непричастность к преступной деятельности своих предшественников.
Все взгляды, само собой, скрещиваются на мне. И хорошего в них мало. Лишь на-агары Шаарид и Аракеш смотрят без неприязни и осуждения.
− Высокочтимые Советники, у нас есть несколько важных и срочных объявлений, − продолжает вещать А-атон. – Первое – мы, император А-атон и император Са-оир, признаём ри-одо Сэтору, Гласа Абсолюта, нашим братом по силе и равноправным супругом нашей сэ-авин и супруги, императрицы Лины. Между Правящим Домом Аша-Ирон и Домом Просвещённых заключён мир и союзнические договора.
Этой новости уже наверняка ожидали, потому особого ажиотажа она не вызывает. Лишь несколько недоброжелательных и завистливых взглядов устремляется на моего красноволосого супруга.
− Второе – наша законная супруга императрица Лина приняла наши искренние извинения и согласилась вернуться в империю, дабы и дальше делить с нами тремя жизнь, силу и власть.
Вот тут уже начинаются бурления. Далеко не всем по душе, что я вернулась. А уж то, что меня даже никак не накажут за своеволие и вовсе вызывает жуткое возмущение у доброй половины высокочтимых советников. Но высказываться, перебивая императора, никто не решается. Все, затаившись, ждут.
− Третье – исполнилось пророчество, гласившее, что Абсолют явится своим потомкам, когда те сумеют открыть Врата Маран-Дэш. Условие было выполнено. Нам четверым выпала неимоверная честь вживую лицезреть бога и праотца нашей расы. И явился он не только для того, чтобы помочь нам вернуться в родную Вселенную, но и для того, чтобы объяснить свою волю и свой высокий замысел. Все действия Ока Абсолюта, императрицы Лины, включая её эмоциональный и демонстративный уход от нас в этом зале, были одобрены и спланированы самим Абсолютом. Именно он направлял её с помощью видений, чтобы наша супруга не только нашла способ помочь нам вернуться из чужого мира, но и показала, как важен наш брачный союз для будущего Аша-Ирон. Посему любые обвинения и угрозы, направленные на неё, будут восприниматься нами, как обвинения и угрозы нам всем и самому Абсолюту. И караться будут тоже соответственно.
А вот теперь уже начинается настоящая буря. Очень тщательно сдерживаемая, поскольку угроза в голосе А-атона, как и во взглядах моих мужчин более, чем очевидна. И в открытую идти против такой силы теперь точно никто не осмелится.
Я же в этот момент едва дышу, ощущая, как переполняют меня эмоции, а на глазах выступают слёзы благодарности. Хоть и знала об этом заявлении,
