Желания кошачьих принцессу (не) волнуют - Ольга Грон
– Эмма… – Он все понял, ведь частично слышал разговор Дарриса и его отца.
Глаза принца потускнели. Он выглядел подавленным и разбитым. Сегодняшний день перевернул сознание каждого из нас. Мы все узнали что-то новое о себе и близких. И теперь оставалось лишь принять новую реальность, для каждого свою.
– Тот, кто похитил Лавинию, имел влияние на Эмму и был в курсе всех дел, – осторожно предположила я. – К тому же, мог приказывать Лавинии.
– Кстати, перед моим отлетом на Треокс Присцилла побывала в королевской резиденции Элларии. В тот день она повздорила с отцом, я слышал, что она грозилась ему отомстить, – вспомнил Даррис. – Мне кажется, именно Присцилла организовала похищение, чтобы сорвать помолвку и потом шантажировать отца.
– Но не догадывалась, что через несколько дней найдется Мэри. А император ловко воспользуется их сходством, – предположил Тензо, – и когда поняла, что шантаж не работает, вернула Лавинию как ни в чем не бывало, чтобы продолжать игру.
– Однажды, когда я находилась в особняке, где меня прятали, я действительно слышала женский голос, – вспомнила Лавиния.
– Все совпадает. И скоро мы узнаем это наверняка, – заключил Тензо, а потом напомнил: – Мы сможем обсудить все позже. Нас ждет император. И не только он…
Спецоперация по освобождению дворца продолжалась. Но вскоре норабийцы получили известие о том, что на «Стеллар» высадился десант имперских войск. Часть из захватчиков сдалась в плен, другие же сматывались, их уже догоняли военные.
Меня обнимал отец, Хорт Фостер, а мне не верилось, что все закончилось, пусть и такой ценой. Для кого-то слишком высокой.
– Мэри! Как же я рад, что ты цела и невредима. Говорят, ты принцесса.
– Папа… – произнесла я, улыбаясь сквозь слезы радости.
– Твой отец – классный мужик, Мэри, – вдруг нарисовался рядом Кассий Торкват. – Как вовремя я забрал его сюда.
Его слова, слишком непривычные слуху, заставили меня снова улыбнуться.
– Я знаю.
– Как только мы разберемся с норабийцами, я напишу приказ о его помиловании. Надеюсь, Сенат утвердит, а я этому поспособствую. Теперь у меня много рычагов давления на сенаторов и судей, – ехидно добавил император.
– За мной числится много делишек, кроме того злосчастного нападения на корабль Энки Тирау, – насмешливо напомнил отец Кассию.
– Об этом же никто не знает, и доказательств нет. Я не могу отправить героя в тюрьму.
– Спасибо… отец, – не знаю, почему вдруг вырвалось. Я испуганно посмотрела на Хорта, будто только что предала его и наши отношения.
– Ничего, детка. Зато теперь у тебя два родителя. Я давно хотел рассказать одну историю, но так и не смог, боялся, что ты захочешь проверить наше родство, – покачал головой папа Хорт.
– Теперь у тебя будет такая возможность, верно? – Я с нежностью прижалась к его груди. – Ты все равно навсегда останешься моим папулей.
– Я так рад, что ты поняла.
– Мы ведь никуда не торопимся? Я хочу, чтобы ты осталась, Мэри, – предложил вдруг император.
Наверное, я никогда не научусь называть его папой. Но теперь я знала правду и приняла ее. Как-никак, я действительно принцесса.
– А где Тензо? И Даррис? – опомнилась я, осознав, что не видела их уже час.
Я даже разволновалась, ведь во дворце все еще было неспокойно, как и в городе.
– Улаживает срочные вопросы. А почему тебя так заботит мой безопасник? – поинтересовался Кассий. – Между вами что-то есть?
Я пожала плечами, не ответив на вопрос. Я и сама не знала, что теперь у меня с Тензо: роман, который закончился так же внезапно, как и начался, или же что-то большее. Думая о нем, я испытывала невообразимую тоску, но переживания сегодняшнего дня пока не давали мне опомниться.
Удивительно, но, кажется, Хорт и Кассий нашли общий язык. Какое-то время мы еще общались, а потом я решила их оставить и ретировалась к Феликсу, который сидел в одиночестве.
– Можно? – поинтересовалась я, когда он молча открыл дверь.
– Заходи, сестренка, – грустно улыбнулся Феликс. – Рад, что все разрешилось. Я с самого первого дня подозревал, что мы с тобой родные, чувствовал это.
– Лавиния ведь тоже родная. Просто немного другая, – пожала я плечами. – Придется с этим смириться. Мне тяжело принять новый статус.
– Да, смириться придется. Но я рад, что все раскрылось, пусть и таким образом. Лучше горькая правда, чем…. Эмма никогда не любила меня, а я держался за нее, потому что она единственная меня понимала. Точнее, делала вид, что понимала.
– Ты ведь совсем молодой. Думаю, ты еще найдешь свою любовь.
– Ты права. Мне просто нужно время, чтобы все принять. Это будет непросто, но я справлюсь. Даррису куда тяжелее, чем мне, так что все познается в сравнении. Кстати, а где Тигги?
– Она осталась в моей комнате, сказала, что у нее шок и ей нужно побыть одной. Точнее, с Рикки. Кажется, у них любовь. Если у гайтарских хамелеонов есть такое чувство, разумеется. Они ужасные приспособленцы и копируют поведение окружающих.
– Это точно. Скажи, пусть заходит ко мне. С ней интересно.
– Обязательно передам…
Когда я возвращалась обратно, уже стемнело. Я остановилась на балконе неподалеку от моих апартаментов, глядя с высоты императорского дворца на сверкающий огнями ночной город, где только успокоилась паника.
Надо же, это ведь мой родной город, хотя я считала Родиной далекую Землю.
Я не слишком хотела оставаться на Треоксе, но понимала, что вряд ли вернусь на Леолу. Пока не нашла своего места в этой галактике, хоть и узнала о своем настоящем происхождении. Я никогда не буду чувствовать себя принцессой. Да и с Лавинией не уживусь в одном доме.
Император признал меня своей дочерью, но не отказался и от Лавинии. Сказал, что у него теперь две дочери. Собирался сделать официальное заявление.
При этом вопрос с Элларией оставался открытым. И я понимала, что Кассий вряд ли простит бывшему союзнику организацию в убийстве жены и предательство. Хорошо если это не перейдет в
