Джена Шоуолтер - Самая темная страсть
Не похоже, что он был жестоким человеком.
Как только она расскажет ему то, что он хочет узнать, она избавит Повелителей от тех мучений, которые повлечет проигрыш в этой войне, подумала она, а потом прикусила язык.
Нет.
Нет. Гален был где-то по близости.
Должно быть его демон Надежда играет с ней, и эта мысль пренадлежит ему.
Оставаться сильной.
— Все, что ты должан сделать, просто сказать мне где Повелители прячут Клеть и это прекратится.
Стефано одарил ее доброй улыбкой.
— Неужели ты не хочешь этого.
Хочет ли она его остановить? Да.
Кто бы не хотел? Но она понимала, что если расскажет ему все что он хочет знать, он просто ее убьет.
И она не забывала это.
Она упрямо сжала губы в тонкую линию.
Он подобрал перо, которое обронил Гален бросив ее сюда, и ласково провел по ее челюсти.
— Клеть.
Где она? Скажи мне.
Пожалуйста.
Я не хочу делать тебе больно.
Ты знаешь что ты должна сделать, зарычал голос в ее голове.
Ни Люцифер, ни Гален.
Третий голос, за этот день.
Она еле сдержала слезы облегчения.
Лисандр.
Он был здесь.
Она не видела и не чувствовала его, но знала, что он здесь.
Теперь она была не одна.
— Ангел, отрезал Стефано.
Стоя перед ней, он сжал ладонь в кулак, собираясь еще раз ударить ее в сломанную руку.
Перо упало на пол, и он посмеялся над своей мягкостью по отношению к ней.
— Говори.
— Я не…
Я не знаю где она, — прохрипела она.
Ложь.
Она никогда не думала, что будет будет рада солгать кому либо, но сейчас она радовалась.
Конечно это означало, что человек может решить сам верить ей или нет.
Оливия.
Скажи слова и я доставлю тебя домой.
Она знала что может уйти.
Знала, что она может вернуться на небеса и избежать этого.
Всего этого.
Боли, унижения.
Но она обещала Аэрону, и это обещание собиралась сдержать.
Она должна попрощаться с ним.
Она хотела попрощаться с ним.
— Ты знаешь, — сказал Стефано.
— Ты бродила по крепости неделями когда никто не знал что ты там.
Ты бала там, и видела ее.
Оливия. пожалуйста.
Возврашайся со мной.
Мне невыносимо наблюдать за всем этим.
Мне невыносимо чувство беспомощности, от того что я знаю что могу тебя спасти, но не могу действовать.
— Я не могу, сказала она ему.
Стефано кулаком ударил ее в руку, хоть она и предполагала что это будет, но с ее губ сорвался негромкий крик.
Ее голова мотнулась из стороны в сторону, голова закружилась и перед глазами замелькали звезды.
Оливия!
— Я не могу, — сказала она, задыхаясь.
Пощечина.
— Ты можешь, — ответил человек, думая что она разговаривала с ним.
— Ты не дал мне возможности что-нибудь сделать для тебя и это ранит мои чувства.
Острая боль от удара пронзила ее губы.
Оливия, снова зарычал Лисандр.
Это безумие.
Ничего не стоит таких мучений.
Пошли домой.
Пожалуйста.
Я не могу помочь, пока ты сопротивляешся.
— Твоя жена…
не хотела…
не желала этого.
На этот раз игнорирюя Лисанда, она разговаривала с Стефано.
Да, она была радо что он здесь, но не собиралась уступать ему.
Во время своего шпионажа, Оливия узнала, что Дарла его жена, покончила жизнь самоубийством.
Из-за Сабина, хранителя Демона Сомнений, и Стефано — двух мужчин, которые любили ее.
Она была словно канат, который каждый тянул в свою сторону, и только смерть оказалась единственным спасением.
Сияющие в темноте глаза Стефано, сузились.
— Она была очарована.
Та любовь была обманом демонов.
Он наклонился, схватил руками ее связаннные руки, и надавил на участок который был сломан.
— Если бы она была в своем уме, она бы не хотела никого кроме меня.
Она сдержала еще один крик.
Боль была настолько резкой, что пронзила все тело, прежде чем собралась в тугой комок в животе.
Оливия!
— Аэрон возненавидит меня еще сильнее, если я пришлю ему твой пальчик.
— Тогда он прийдет за тобой.
И в конце-концов умрет из-за тебя.
Ты готова заплатить эту цену? Скажи мне где Клеть, и я сохраню ему жизнь.
И снова что-то в этом было.
Надежда на лучшее.
Если она скажет Стефано то что он хочет узнать, она будет свободна, вернутся к Аэрону, и она будут вместе навсегда.
Они смогут снова заниматься любовью, и даже станут семьей.
Разве Гален знал все ответы, к чему стремится каждый человек? Какое ему дело? Он понял как не нее влияет близость Аэрона?
Оливия, черт тебя побери.
Ты не должан будешь рассказывать ему, и тебе не нужно будет терпеть.
Только пойдем домой.
Она сделала вдох и выдох.
Борьбя с самой собой и своими желаниями.
Борьба с глупыми надеждами.
Борьба с болью.
Она открыла рот.
Что она хотела сказать, она никогда не узнает.
Стефано снова ударил ее и она не могла сказать ни одного слова…
мир погас…
она окунулась…
в блаженное забытье…
— Мы потеряем много времени, и возможно ничего не добьемся.
Аэрон изучающе смотрел на своего друга, с трудом удерживая себя от того, чтобы схватить его за эти огромные плечи и встряхнуть как следует.
Разноцветные глаза Люциена, один — карий, другой — голубой, наблюдали за ним с беспощадной решимостью.
— Мне плевать, сколько времени это займет.
Надо действовать.
Он захотел встряхнуть самого себя, чтобы не думать о том, что происходит.
Каждый здесь полагал, что Оливия просто вернулась на небеса, как заявляла Легион.
Черт, они все вместе просмотрели записанное видео с камеры Торина.
Она спрыгнула с балкона в его спальне.
Эта сцена постоянно прокручивалась в его мозгу.
Она стояла в комнате, пристально вглядываясь в ночную тьму.
Она замерла и повернулась.
Затем она обернулась снова, выходя наружу, ее губы дернулись, будто она хотела что-то сказать… Легион сказала, что она бормотала насчет того, как взволнована предстоящим воссоединением со своими друзьями… но на ее лице был ужас.
А потом она прыгнула.
Падала, падала, и начала взлетать.
Без крыльев.
Как она смогла улететь без крыльев? Почему она была напугана?
Другие сочли, что страх проистекал из неизвестности, волнения за то, как ангелы примут ее.
Аэрон знал лучше.
Оливию это бы не напугало.
Она рассказывала ему, что ангелы простят…они терпеливы, как она выразилась… и они примут ее с распростертыми объятьями.
