Александра Голубева - Мама волшебника? (СИ)

Предрасветный полумрак уже начили разгонять первые робкие лучики. Над озером стелился туман… Начали чирикать ранние пташки… Хорошее утро — спокойное.

— Иди погуляй или поспи… — я обратилась к Волчице, которая казалось не сдвинулась с места за эту ночь. — Я уже спать не буду…

Волчица спокойно встала и потрусила в глубину леса… Я подкинула в угли хвороста — нужно готовить завтрак… Как жаль что кофе мы с собой не взяли… Чашка кофе — это все что мне для счастья сейчас не хватает. Так мало и так много… Я завернулась в плед и просто смотрела на разгорающееся пламя. Вот на веточках затлела кора. Вот первые робкие язычки пламени скользят по древесине. Вот уже вся ветка горит, потрескивая и выпуская искры… Как похожа страсть на пламя — она горит и обжигает оставляя после себя пепел в душе, даже тепла не остается, только воспоминания о жаре и красоте момента. Сон всколыхнул во мне воспоминания о прошлом. Это сейчас, после почти десяти лет жизни я могла сказать, что я была молода, незрела и наивна… Тогда же я горела как эта ветка, отдавая себя полностью и без остатка… Я подставляла ладони под этот поток счастья, я пила его и не могла остановиться, я не обращала внимание ни на что… Я была счастлива… Я хотела прожить всю жизнь с Этим Мужчиной и тем больнее была фраза, прозвучавшая в трубке телефона, когда я хотела сказать Ему, что беременна. 'Больше сюда не звони. Я не хочу тебя больше видеть'. Я не успела сказать ни что я жду ребенка, ни что я его люблю, ничего… Только гудки отбоя в динамике загоняли гвозди в крышку гроба моей сказки. Пиип-бум, пиип-бум, пиип-бум… Сколько я так просидела, я не знаю… Воспоминания накатывали как волны на берег. Вот мы вместе с подругой плачем у нее на кухне, куда я прибежала жаловаться на судьбу… Там своя трагедия — диагноз бесплодие, и муж который последние три года только и мечтает о детях… Вот мы сидим… она рыдает об отсутствии детей, я же об их наличии… Вот мне она объясняет какая же я дура, если только рассматриваю вариант аборта… Вот моя мама кричит, что я шлюха и дрянь и велит убираться из дома… Вот моя бабушка, мамина мама, обнимает и забирает меня к себе… Вот я уже с большим животом, который появляется из-за угла первым, встречаю свою Юльку, которая улыбается и говорит, как она счастлива, что наконец забеременела (по срокам, получается, что это была ночь нашего с ней отчаяния)… Будем гулять вместе в колясками… Вот рождение сына и первый его крик… Теплое тельце на моем животе… Медсестра пытается его у меня забрать, а я прижимая его к себе, ей мешаю… Он прелестен, самый лучший и красивый… Да он красный, сморщенный, непонятный, но самый-самый… Вот мой папа, единственный кто пришел забирать меня из роддома… Медсестра поздравила его с новорожденным сыном, а он стесняясь говорит, что он дедушка… Вот бабуля показывает как купать новорожденных — руки трясутся, страшно не удержать эту маленькую головку… Первые попытки ребенка сесть… поползти… пойти… Сколько этих моментов, которых остается в памяти матери на всю жизнь… И в его сорок лет, я так же буду думать о нем как о младенце, которого нужно оберегать от сквозняков и злых языков… Как, как один сон может принести столько воспоминаний? Уже без грязи и боли… но сколько, сколько лет должно пройти, что бы во мне зажили те раны…

Так и просидела я возле костра, смотря на пламя несколько оставшихся часов до утра. Уже вернулась Волчица, завозились, хоть и не проснулись наши дети… Роса опустилась на траву… А я все сидела и вспоминала… Очнулась только когда Волчица положила свою голову мне на плечо, будто успокаивая и возвращая к действительности… Она права, у нас столько дел, что на лишние переживания просто не останется времени. За работу!..

Так и прошли пять дней… Мы шли вдоль берега. Оказалось что это не одно озеро, а целая цепь, соединенная короткими перемычками. Озера сменялись, поражая красотой, но ко всему привыкаешь, так и мы через некоторое время только и всматривались в берега в надежде увидеть признаки цивилизации. Продукты начали подходить к концу. Все же не рассчитывали мы с Мишкой, на то что придется питаться запасами неделю, разбаловало нас наличие магазинов… Не помогала ни ежевечерняя рыбалка — на рыбу уже смотреть не могли, ни то что в последний вечер Волчица принесла нескольких кроликов… Скоро еда закончится, а как выживать в лесу ни меня, ни тем более Михаила не учили, так только общие навыки походов с ночевкой, не более. Мотя нас успокаивала, говорила, что небольшое, но поселение должно скоро нам встретиться… Это же не пустыня джинов… Надежда у меня оставалась только на то что Мишка захочет сильно домой и перенесет нас… Моим мечтам не суждено было сбыться к середине шестого дня мы неожиданно вышли к жилью…

5. Сами мы не местные…

Деревенька примостилась на берегу озера в небольшой бухточке… Домов десять не больше… Деревянные, потемневшие от времени и влаги они стояли двумя рядами вдоль дороги, которая начиналась от небольшого причала с лодками и уходила в сторону леса. Улица была чистая, но и дождей давно не было… В пыли играли несколько ребятишек четырех-пяти лет… Определить где мальчики, а где девочки было не возможно — длинные рубахи до пят были однотипными, а лица чумазыми… Мы как раз вышли на мыс, который закрывал деревню, когда высокая, статная женщина позвала их обедать. Одета она была в длинную рубаху с разрезами до середины бедра и холщевые брюки под ней. Впереди у нее был повязан вышитый передник. Коса была уложена на подобии короны и перевита яркой тесьмой… Она нас заметила и сразу же подскачила к детям заслоняя их от нас… Мы остановились и пока разглядывали друг друга на пороге появился мужчина, да не один… Из других домов стали выходить люди, в основном мужчины и явно не с миролюбивыми намерениями. На нас смотрели настороженно, во всех движениях сквозила нервозность, а ощущение опасности все возрастало… Ох, и корила я себя, что так резко, не подумав мы подошли к домам, так я радовалась людям, вот только они нам были не рады. Оно и понятно… Выходит из леса непойми кто, с ребенком и волком… Что от таких путников ожидать не известно, да и вышли мы из леса, а не со стороны дороги… Мир-то магический… мало ли кого и куда занесет… Из мыслей меня вывело непонятное тянущее чувство, как-будто в день рождения за уши тянут — не сильно, но не приятно… Я по инерции схватилась на них… Острые, как были у Макриса — опять побочное действие мишкиной ворожбы… А это значит, что перед нами оборотни…Интересно сильные? Что там говорила книга о них? Доброжилательны, сильные маги редкость, чаще всего имеют одну ипостась. Характер деятельности всегда отвечает привычкам ипостаси… Лес, озеро… Кто они?