Лиза Смит - Тьма наступает
Она бесцеремонно вырвала Елену из объятий Стефана, послечего сама обняла ее — и поцеловала.
На беду, именно в этот момент в дверях ванной появилась Кэролайн. На нижней половине ее лица не осталось никакой косметики: ни губной помады, ни тональника, ни румян, — и теперь она стала светлее верхней. Кэролайн остановилась как вкопанная и вытаращила глаза.
— Нет слов, — сказала она брезгливо. — Никак не можете остановиться? Какая мерз...
— Кэролайн! — В голосе Стефана зазвучали предостерегающие нотки.
— Я пришла навестить Елену! — Кэролайн, красивая, изящная, загорелая, стискивала руки, словно в душе у нее бушевал вулкан. —Прежнюю Елену. И что я вижу? Она, как грудной младенец, — не умеет говорить. Она, как какой-то сектант-проповедник, — летает по воздуху. И вдобавок она, как последняя извращенка...
— Не нужно договаривать, — спокойно, но твердо сказал Стефан. — Я предупреждал: придется подождать несколько дней, чтобы прошли все эти симптомы, и тогда уже можно будет делать выводы о ее состоянии.
«А он действительно изменился», — подумала Бонни. И не просто стал счастливее, тут что-то другое. Он стал как-то... сильнее, что ли? Раньше в глубине его души всегда царило спокойствие; у Бонни, с ее экстрасенсорным чутьем, это спокойствие ассоциировалось с озером, наполненным прозрачной водой. Сейчас ей казалось, что эта чистая вода собирается в цунами.
Ответ пришел немедленно, хотя и в виде предположения. Елена оставалась наполовину духом — об этом свидетельствовала интуиция Бонни. Интересно: что с тобой станет, если ты напьешься крови такого существа?
— Кэролайн, давай забудем все, что было, а? — сказала она. — Извини меня. Я очень, очень тебя прошу, извини за... В общем, ты сама знаешь, за что. Я была неправа. Я прошу у тебя прощения.
— Ах-ах, «прошу у тебя прощения». И все в порядке, да? — Голос Кэролайн сочился ядом. Она повернулась к Бонни спиной, давая понять, что разговор окончен. К своему удивлению, Бонни почувствовала, что на глазах у нее выступили слезы.
Елена и Мередит по-прежнему не разжимали объятий. Щеки каждой из девушек были мокрыми от слез другой. Они смотрели друг на друга, и Елена сияла.
— Теперь она узнает тебя где угодно, — сказал Стефан Мередит. — И не просто твое лицо, а... то, что у тебя внутри. По крайней мере в общих чертах. Мне стоило предупредить вас заранее, но пока что я был единственным, кого она так «встретила», и мне даже в голову не пришло, что...
— А могло бы и прийти! — Кэролайн расхаживала по комнате, как разъяренная тигрица.
— Господи, ну поцеловалась ты с девушкой, ну и что дальше? — не выдержала Бонни. — Боишься, что у тебя теперь вырастет борода?
И тут, словно под действием кипящих страстей, Елена неожиданно взмыла в воздух. Она зигзагами заметалась по комнате, как будто ею выстрелили из пушки. Когда она резко останавливалась или делала вираж, было слышно, что в ее волосах потрескивают электрические разряды. Елена дважды облетела комнату; каждый раз, когда она пролетала мимо старого окна с запыленным стеклом, Бонни думала: «Мама дорогая! Ей надо принести хоть какую-то одежду!» Она бросила взгляд на Мередит и поняла, что та думает о том же. Решено: приносим Елене одежду; в первую очередь — нижнее белье.
Когда Бонни приблизилась к Елене, смущаясь, как будто никогда в жизни не целовалась, Кэролайн взорвались.
— Они все продолжают, и продолжают, и продолжают! («Ну визжать-то зачем?» — подумала Бонни.) — С ума спятили, что ли? Последний стыд потеряли?
О, ужас! После этих слов Бонни и Мередит снова захихикали. Захихикали, отлично понимая, что хихикать нельзя. Даже Стефан резко отвернулся. Он очень хотел быть. галантным по отношению к своей гостье, но у него получалось все хуже и хуже.
«Кстати, Кэролайн для него не просто гостья. Это девушка, с которой у них в свое время все зашло о-о-очень далеко». Когда Кэролайн охмуряла очередного парня, она тут же посвящала широкие массы во все подробности. «Зашло настолько далеко, насколько это вообще возможно с вампиром, — вспомнила Бонни, — то есть все-таки не до самого конца. Ведь у вампиров, кажется, обмен кровью заменяет... да ладно, чего стыдиться: заменяет ЭТО». В общем, чья бы корова мычала...
Бонни бросила взгляд на Елену и увидела, что та как-то странно разглядывает Кэролайн. Елена не то чтобы боялась ее — скорее она очень сильно боялась за нее.
— Ты в порядке? — прошептала Бонни. К ее удивлению, Елена кивнула, потом снова взглянула на Кэролайн и покачала головой. Она внимательно осмотрела Кэролайн снизу вверх, потом сверху вниз. У нее было такое выражение, которое бывает у врачей, потрясенных тем, в каком тяжелом состоянии находится пациент.
Потом она подплыла к Кэролайн, вытянув вперед руку.
Кэролайн отшатнулась от нее, словно брезгуя ее прикосновением. «Нет, она не брезгует, — поняла Бонни. — Она боится».
— Откуда я знаю, что ей взбредет в голову? — огрызнулась Кэролайн, но Бонни уже знала: она боится не этого. А чего? Что происходит? Елена боится за Кэролайн. Кэролайн боится Елены. Что все это значит?
Экстрасенсорное чутье посылало Бонни сигналы, от которых у нее по коже бежали мурашки. С Кэролайн что-то было не так, причем это было что-то новенькое — Бонни никогда раньше не сталкивалась ни с чем подобным.
А воздух... сгущался, как будто собиралась гроза.
Кэролайн резко развернулась и забежала за стул.
— Не подпускайте ее ко мне. Договорились? Если она еще раз до меня дотронется... — начала она, но тут Мередит изменила весь ход разговора, спокойно произнеся всего два слова.
— Что-что? — широко раскрыв глаза, переспросила Кэролайн.
5
Дамон ехал куда глаза глядят, когда вдруг заметил эту девушку.
Она шла по улице в одиночестве, ее золотистые волосы развевались на ветру, а плечи обвисли под тяжестью сумок.
Дамой решил проявить галантность. Он мягко затормозил машину, подождал, пока девушка, сделав еще несколько широких шагов, поравняется с ним —che gumbel [2] — после чего стремительно вышел из машины и распахнул прямо перед ней дверцу автомобиля.
Звали девушку, как выяснилось вскоре, Дамарис.
Через несколько секунд «феррари» снова мчался но дороге с такой скоростью, что золотистые волосы Дамарис развевались как флаг. Она была совсем молоденькой и вполне заслуживала все те комплименты, которые он бесплатно расточал весь сегодняшний день и которые вводили женщин в состояние, похожее на трасе. «Очень кстати», — коротко подумал он. За целый день он почти исчерпал запасы воображения.
