Наталья Патрацкая - Апогей желаний
Кондор распахнул свои трех метровые крылья, показывая белые полосы. Дух у Самсона перехватило от такой красоты. Мы сработаемся, — подумал он. И кондор обнял его огромными крыльями в знак согласия. Между ними возникла взаимосвязь, еще неосознанная, трепетная, но она нарастала и крепла с каждой минутой. Не успел он помечтать о выступлениях с кондором, как огромная птица взмахнула крыльями и улетела.
Самсон лежал на вращающемся ложе облака, которое крутилось мимо замкнутого, панорамного экрана. Он не любил переключать каналы, но любил переключать судьбы людей. Перед ним проплывали горы и долины, реки и водопады. Он не любил сидеть, но любил лежа рассматривать пейзажи земли. Он лежал и смотрел по сторонам, пока в его голове не возникало нечто неосознанное, которое вскоре превращалось в определенную мысль.
Над экраном с пейзажами стали появляться лица людей, которые, как горы, определяли рельеф населенного пункта. В задачу Самсона входило негативно — позитивное развлечение общества. Он прекрасно понимал, что людям надо давать передышку для решения личных дел вместо переживания за общие проблемы человечества. Он дело поставил так, что известные люди откупались от него еще большей популярностью. Они выворачивали свою жизнь наизнанку на экранах, и это их спасало от еще большей кары в жизни.
Мысль о планетах и людях закончилась в голове странной фразой: «Не стоит жить на астероидах прошлого Фаэтона, надо жить на планете настоящего, и не думать всерьез о планете будущего, о Венере». Но не думать он не мог о своей Венере, которую звали Анфиса.
* * *На газоне стояла сухая трава, коротко подстриженная. Листья на деревьях лениво шевелились в легких порывах ветра. Вода со свинцовым оттенком тихо отражала аналогичное небо. Середина лета собственной персоной бродила по земле, и рядом с летом ходила Анфиса. Она находилась в зените молодости.
Походка ее еще легка, но уже не суетлива. Она много знает, и обладает неплохой памятью. Фигура под одеждой не манит, но и не отталкивает. Это ситуация в значительной мере зависит от выбранной одежды. За ней струится тот запах духов, который подарил последний ее мужчина. Анфиса нормальная женщина. Она с тоской посмотрела на берег городского пляжа, и не заметила загорающих людей, значит, они не заметили, что идет середина лета.
Анфиса знакома с жизнью, и жизнь ее знает. И этот пляж она помнит своим телом. Сколько часов она на нем загорала! Сколько она смотрела на этот пруд с пляжа! На него она приходила в жаркие дни, когда ехать куда-либо было слишком для нее жарко. Да. Однажды она дней пять подряд одна ходила на пляж и ложилась на одно место.
В пяти метрах от нее лежал великолепный мужчина. Его накаченное тело излучало столько энергетики, что она утром вскакивала, смотрела на небо и бежала на пляж. Он приходил утром.
Тело его уже было бронзовым от загара. Она смотрела на него и вставала поодаль. Она вообще любила стоять на пляже и только иногда ложилась ногами к солнцу. Когда мужчина лежал, он ей нравился, но стоило ему подняться на ноги, он становился ей не интересным. Интеллекта в нем казалось маловато. Физически он ей импонировал, но его лицо и лоб не вызывали умиления. Он ее тоже заметил, но помалкивал. Волосы у него были, как это трава, сухие, коротко подстриженные. Они так и не познакомились.
Середина лета.
И центр напрасной ревности. Да, она последние дни страдала от ревности, то ли это любовь не уходила и держалась в ее душе остатками ревности. Он был с интеллектуальным лицом, но без признаков мускулатуры. Лицо ее устраивало, но тело не привлекало. Однако она его любила некоторое время и ревновала ко всем женщинам, с кем его видела. И вот сейчас, глядя на пустой пляж, она почувствовала, что и ревность ее больше не интересует. Настроение стало похожим на свинцовые облака.
Что дальше?
Почему жизнь женщины обязательно должна крутиться рядом с мужчиной? Она, что сама вокруг себя не может покрутиться? Да запросто! И чего она вчера весь вечер давила на кнопки телефона, а слышала одни гудки? И зачем ей в Интернете высматривать его письма? Она остановилась на берегу пустого пруда, лодки и те не бороздили его просторы.
Девушка повернула голову и увидела в траве мужчину. Он лежал спиной к ней. Эту спину она уже видела! Да, не в этом году, но видела на песчаном пляже, а сейчас спина виднелась из травы. Ей стало страшно. Захотелось убежать, куда глаза глядят. Но глаза заворожено смотрели на мужскую спину, ей неудержимо захотелось коснуться пальцами его кожи.
А кто мешает? Он один. Она одна. И лето, хоть и не жаркое, но лето. Она подошла ближе, заметила его рубашку на ветках дерева. Он лежал в брюках.
— Вы живы? — спросила Анфиса дрожащим голосом.
В ответ она услышала оглушающую тишину. Ей захотелось убежать, но некогда обожаемая спина тянула к себе.
Она нагнулась к мужчине, он резко повернулся, и она оказалась на его груди.
— Здравствуй, любимая! Долго же я тебя ждал!
Она лежала на его крепкой груди, их глаза смотрели в упор.
— Ты не из трусливых баб! Я люблю тебя, женщина! Понимаешь! Я два года не мог тебя найти! Я не знал, где тебя искать! Я шел на пляж в любой теплый день. Я ждал тебя!
Она попыталась скатиться с его груди, но он судорожно обнимал любимое тело, которым бредил так долго!
— Почему ты перестала ходить на пляж?
— Мой молодой человек не пускал меня на пляж и сам не ходил на него.
— А я!?
— Простите, но мы не знакомы! Да, я помню вас на пляже! Да, мы пять дней рядом загорали, но мы не разговаривали и не знакомились!
— А! Помнишь! Ты меня не забыла!
— Пока еще не забыла, поэтому и нагнулась. Я подумала, что вам плохо.
— Мне было плохо, но теперь я чувствую себя отлично под твоей тяжестью!
— Отпустите меня, и я поднимусь, вам станет легче.
— Я не отпущу тебя! Я тебя поймал! Ты моя! — и он впился в ее губы с такой страстью, что она невольно ему ответила.
Что с людьми делает любовь?
Она выключает их сознание из розетки совести. Совесть засыпает с чистой совестью. Двое. Их было двое. Стало нечто единое, страстное, порывистое. Они перевернулись. Его глаза смотрели сверху, они лучились счастьем! Глаза казались огромными. Его волосы прекрасным ореолом обрамляли его лицо. Он был великолепен, и как она тогда его не разглядела? А, тогда у него было очень короткая стрижка!
— Я не выпущу тебя, пока не скажешь, как тебя найти! — проговорил мужчина и тут же поцеловал ее волнующие его губы.
Она под поцелуем стала приходить в себя, но вывернуться из-под крепыша сил не было. Она вся была распластана на траве и губы были под его губами. Она дернулась туда, сюда, но он только крепче сжимал ее со всех сторон.
