Кристиана Берестова - Магистр Тайной Печати
На просмотр пухлого архива Айрин у меня ушло около четырех часов. Далеко не все в нем было для меня покрыто мраком. Я лишь заполнил в своей памяти те пробелы о ее жизни, когда ей так хорошо удавалось от меня скрываться, что я не мог ничего узнать о ее перемещениях.
Полностью воссоздав для себя всю картину ее жизни до настоящего момента, я в недоумении почесал затылок. Не было в ее поступках особого беспредела, по крайней мере за последние семь веков. Если ей вменяли в вину убитых ею девушек и то, что она вернула к жизни сожженных, почему Тайную Печать на ее архив наложили только теперь?
Что-то здесь было не так. Насколько я помнил законы принятые для всех бессмертных Советом Концессий, Тайная Печать налагалась на архив того, кто без согласования с высшей властью, за короткий период, отнимет жизнь более чем у двадцати смертных. Исключением была самозащита.
Но моя жена, пытаясь вернуть Донну к жизни, убила десять девушек, теперь я знал точную цифру! Впервые в жизни я серьезно усомнился в правильности приговора Зи Пи. В архиве Айрин нет веских причин для уничтожения, и тем не менее, ее хотят уничтожить. В чем же настоящая причина приговора? Почему мой босс, так же как и я, не согласен с решением о ликвидации?
Я обязан был во всем этом разобраться. Пусть брачные узы больше не скрепляют нас из-за давности нашей разлуки, мы все еще остаемся родными людьми. Когда-то у нас была семья, мы были счастливы вместе, вместе растили дочь, вместе пережили боль утраты, а это согласитесь, сильно роднит. И если быть честным с самим собой, я все еще любил жену, мою красивую, запутавшуюся девочку, а это значит: я должен найти ее и снова спрятать так, чтобы никто, ни живой, ни мертвый не смог причинить ей вред. Пусть это будет самая большая и последняя глупость в моей жизни, я сделаю это.
Ночь Лиады.
Из отпущенных мне двадцати четырех часов, я потратил уже четыре. Спать не хотелось, хотя решение я уже принял, и можно было расслабиться, забывшись сном. За окном плескался океан. Серп молодого месяца причудливо подсвечивал волны, и волны эти походили на волосы Лиады. Тогда мне не показалось странным, почему я вспомнил о златовласой красотке впервые, за много веков. Я так ни разу и не позвал ее мысленно, чтобы воспользоваться обещанной мне ночью любви. Жива ли она, моя Лиада, моя голубоглазая богиня?
ЛИАДА, ЛИАДА, ЛИАДА!!!
Я мысленно кричу твое имя, ты обещала мне, этого будет достаточно. В алом платье, времен Людовика XII, ты идешь по волнам в лунном свете…
Я ущипнул себя и понял, что не брежу. Лиада действительно стояла у моих дверей. Я застыл, любуясь ею, не в силах сдвинуться с места. Красотку утомило ожидание, и она нетерпеливо окрикнула меня, притопнув ножкой.
— Эй, Магистр! Так и будешь пялиться на меня или все-таки пригласишь войти?
Вот черт, совсем забыл, без приглашения вампиры не могут входить в чужие дома! Открывая перед ней дверь, я поймал себя на том, что волнуюсь. Дьявольщина, совсем отвык от общения с дамами.
Лиада вошла в дом и приблизилась ко мне почти вплотную.
— Привет, Магистр. Вот ты и позвал меня. Правда я думала, ты сделаешь это намного раньше. Хотя, как я уже говорила однажды, всему свое время.
— Ты голодна? — заботливо осведомился я.
В ее неоновых, двухцветных глазах блеснула насмешка.
Но позвольте прерваться, я опишу вам эти глаза. По форме они напоминают вытянутую горизонтально каплю, в которой все внешние уголки заостренны. Внутренние края радужной оболочки из синего электрик переходят в яркое, пылающее арктическим голубым поле, на котором черной бездной, полыхает узкий зрачок. В этих глазах заключается вся ее сущность, хищная, утонченная красота. От одной мысли, что она могла не стать вампиром и умереть еще семь веков назад, мне становилось жутко. Обратившись, Лиада превратилась в сногсшибательную адскую красавицу. Если бы вы, хоть раз заглянули в ее глаза…
— Что же, ты мне можешь предложить?
Алые губки моей гостьи выгнулись издевкой, обнажив белоснежные кончики заостренных клычков.
— Любую зверюшку на твой выбор, а на десерт покормлю тебя своей кровью.
— Фи, Магистр, — красавица скорчила смешную гримаску. — Однажды я уже попробовала твою кровь, некрофилия меня не увлекает.
— Весьма своеобразная шутка, — ляпнул я не подумав, ведь нежить это не умершее мертвое. Лиада поняла намек и мою щеку ошпарила пощечина. Я взял ударившую меня ладонь в свои руки и поднес к губам, целуя ее.
— Я могу менять температуру своей крови. Тогда мне было прекрасно известно куда приглашает меня фиалковоглазая малышка, поэтому я снизил температуру своего тела до окружающей среды, и как показали дальнейшие события, — я скопировал ее гримаску, — сделал это не зря.
Глаза Лиады ярче полыхнули гневом, и я подхватил ее на руки.
— Прости. Не злись. Чертовски рад тебя видеть. Итак, чем тебя угостить моя королева?
— А ты наглец! — приятно удивилась Лиада. — Я сыта, так что обойдусь десертом.
И хотя это я держал ее на руках, а не наоборот, она легко подняла в воздух нас обоих и вкрадчиво поинтересовалась.
— Где у тебя спальня, Магистр?
Мрите от зависти, смертные, ибо никогда вам такого не испытать! Какие бы я не подобрал слова, описывая каково это заниматься любовью с такой женщиной, они не выразят и тысячной доли того, что я испытал!!!
Её упругая, цвета чайной розы кожа, обдавала меня прохладой, как поток свежего морского воздуха. Чем горячее от страсти становилось мое тело, тем желанней я жаждал ее прохлады. Ее нечеловеческая гибкость давала нам безграничные возможности для самых безумных фантазий. Анестезирующее ее дыхание, придавало ее укусам чувственную пикантность, смягчая боль.
Именно так, придаваясь всепоглощающей страсти с суккубом, люди не замечают, как их постепенно обескровливают. И на утро находят иссушенные трупы с блаженными улыбками на мертвых лицах. Пожелай Лиада убить меня, я не стал бы ей противиться. Я был готов отдать ей все: и жизнь и душу, лишь бы она ни на секунду не отцепляла от меня узких острых коготков.
Это безумие длилось почти десять часов. Наши тела снова и снова переплетались в агонии страсти. И только когда над океаном потянулись розовеющие облака, я встал, чтобы наглухо закрыть тяжелые ставни, спасая красавицу от палящих лучей губительного для нее солнца…
— Вот и прошла наша ночь любви, Магистр, — удовлетворенно мурлыкнула Лиада, сладко потягиваясь. — Нам нужно подкрепить силы и поспать. Когда истекает срок данный тебе Самаэлем?
Я ошарашено вытаращил на нее глаза.
— Нечего удивляться, Крис. Так вышло, я кое-что знаю.
