Кэт Фоллз - Темный дар
Таппер одернул рукав своей официальной синей мантии и сказал:
— Ну хорошо, а чего вы ожидали? Вы владеете обширными участками земли — и, естественно, на них распространяется солидный налог на собственность.
— «Солидный» — это не то слово! — выкрикнул кто-то, но кто именно, я не понял.
Прижав палец к губам, я открыл дверь, пропустил вперед Джемму, и мы проскользнули в зал.
— Вместо того чтобы жаловаться, — продолжил Таппер, — вы могли бы выразить благодарность за то, что Содружество позволяет вам выплачивать налоги частью собранного урожая.
— Мы бы предпочли платить наличными.
Я узнал решительный голос мамы и увидел ее. Она сидела слева от сцены. Папа всегда шутливо сравнивал маму с амазонкой, но исключительно из-за ее роста. Она была ученым, а не бойцом. Мама встала и добавила — серьезно и спокойно:
— На рынке мы бы получили за свой урожай в три раза больше, чем по ценам, которые устанавливает правительство, и вам это прекрасно известно.
Рядом с мамой на стуле раскачивался мой отец. Он глубоко задумался. Обычно отец именно так реагировал на любые проблемы. Он пятерней прочесал волосы, и они встали торчком, словно шипы у иглобрюха. Рядом с отцом сидел доктор Кунзе. Он был на двадцать лет моложе моего отца и, судя по выражению его лица, испытывал примерно те же чувства, что и я. Док сидел, вытянув перед собой длинные ноги, и вид у него был на первый взгляд расслабленный, но при этом он мрачно сдвинул брови, а уголки его губ исчезли в густой щетине темной бороды. Еще более отражало настроение дока то, что он непрерывно потирал то одну покрытую шрамами руку, то другую, а так он делал, когда был очень зол.
— Урожай или наличные, — рявкнул Радж Дирани, указав сигарой, скатанной из морской капусты, на Таппера, — все равно Содружество нас грабит, обдирает как липку.
Джемма, стоявшая рядом со мной, нервно переступила с ноги на ногу.
Наверное, Радж выглядел довольно дико в своем расстегнутом гидрокостюме, с открытой грудью, волос на которой росло больше, чем на шкуре у тюленя.
— А что мы за это получаем? — сердито вопросил он. — Кое-какие паршивые припасы оптом? Рейнджеpa, который боится промокнуть, и врача, который даже пальцы в кулак сжать не может, — без обид, док. Док усмехнулся и приподнял шляпу, глянув на Раджа и обведя взглядом всех собравшихся. На самом деле это было не так. Пальцы сжать в кулак док мог. Просто он не мог делать хирургические операции. К тому же лазарет на станции мало смахивал на больницу.
— Между прочим, оптом нам в последнее время ничего не доставляют, — заметил мой отец, поднявшись со стула. — Содружество уже несколько месяцев не присылает нам ликвиген. Приходится пользоваться неприкосновенным запасом, хранящимся на станции. — Он указал пустым стеклянным баллоном на аппарат, стоявший в углу. — Искренне надеюсь, что нижняя станция не затонет за время вашего визита, депутат Таппер.
— Я тоже на это надеюсь, — сдержанно ответил Таппер.
Джемма цепко сжала мою руку.
— Это шутка? — прошептала она. — На самом деле станция не может затонуть?
Лицо у нее стало белым, как жемчужина, и покрылось капельками испарины.
В этот самый момент стены и пол зала дрогнули. Это означало, что где-то внизу всплыла большая субмарина и задела бортом причал. Это случалось то и дело. Но Джемма, похоже, об этом понятия не имела. Тебя мутит? — спросил я.
— Нет, — возмущенно ответила Джемма, подумала и буркнула: — Да, кажется.
Я ногой придвинул поближе к ней мусорное ведерко.
— Ну хорошо, если все высказали свои жалобы, перейду к цели своего визита.
Джемма подтолкнула меня локтем.
— Станция вправду может затонуть?
— Правда. Только бояться этого не надо.
Таппер громко прокашлялся.
— От имени Содружества Штатов я прибыл, чтобы попросить обитателей Придонной территории помочь в поимке шайки «Сиблайт».
Присутствующие недоверчиво загомонили. Станция снова качнулась. Я услышал со стороны Джеммы какой-то звук… Похоже, это был не возглас изумления. Я открыл дверь нараспашку.
— Там, в холле, вентилятор. Постой около него, тебе станет легче.
Джемма кивнула и выскользнула из зала. Кто-то прокричал:
— Это работа рейнджеров!
Рейнджер Граймз, вспотевший сильнее, чем обычно, вытащил из кармана бутылочку с таблетками.
— Ему явно нужна помощь, — едва заметно усмехнувшись, сказал Таппер.
Рейнджер снял шляпу — наверное, потому, что его рыжие волосы, промокшие от пота, прилипли к макушке.
— Вы готовы прочесать весь океан ради какой-то одной вонючей подлодки, — проворчал он и с такой яростью сорвал с бутылочки колпачок, что таблетки рассыпались по полу. Похоже, голова у него болела очень сильно, потому что он опустился на колени и принялся собирать таблетки.
Не обращая на него внимания, депутат Таппер развел руками.
— Вы всегда выступали за большую независимость Придонной территории. За самоуправление. Так попытайтесь увидеть в этом такую возможность. Это ваш шанс доказать, что вы способны сохранить мир в границах вашего поселения.
— И в каком виде вы желаете получить бандитов? — осведомился Радж. — Живыми или мертвыми?
Таппер улыбнулся.
— На ваше усмотрение.
Он произнес это таким ледяным тоном, что и покойник покрылся бы гусиной кожей. Я не питал теплых чувств к бандитам, но объявлять им смертный приговор вот так, запросто… Нет, мне это показалось неправильным. И не только мне. Мой отец, окончательно рассердившись, шагнул ближе к сцене.
— А если мы откажемся сформировать ополчение? — требовательно вопросил он.
— Есть три последствия. — Таппер поднял палец, украшенный массивным золотым перстнем. — Первое: Содружество прекращает все поставки поселению до тех пор, пока не будет поймана шайка «Сиблайт».
Все молчали. Это заявление никого не удивило. Все отлично знали, что правительство потеряло кучу денег из-за кражи грузов. Я приоткрыл дверь и увидел, что Джемма стоит в холле около вентилятора. Она вяло помахала мне рукой.
— Второе.
Я обернулся. Таппер поднял второй толстый палец и сказал:
— Доктор Тео Кунзе списан на материк. Док резко вскочил на ноги.
— Доктор Кунзе уезжать не желает.
— Вы — государственный служащий, док, — напомнил ему Таппер. — И здоровье у вас не блестящее, и репутация тоже.
Доктор опустил голову. Длинные темные волосы почти целиком занавесили его лицо, но все же я заметил, что он густо покраснел. Мне стало жаль его. Все думали, что у него в прошлом было что-то такое, нехорошее. Да и у нашего рейнджера, видимо, тоже. Иначе почему бы правительство направило их на работу в экспериментальное поселение. Правда, очень многие поселенцы решали жить под водой, чтобы все начать заново. Лишь бы человек упорно трудился, приносил общине пользу, и тогда никто не стал бы припоминать ему прошлое. А уж тем более на собрании, прилюдно. Да, топсайдеры, несмотря на все их изысканные манеры и светский этикет, порой вели себя грубее карточных шулеров, выплевывавших пережеванную марихуану.
