Ведьмы любят Рождество - Виола Редж
Гости восторга не изъявили, но в лес собрались довольно быстро. Бабуля с мамулей проводили взглядами три легко одетых фигуры почти до кромки леса. А я, сердито топнув ногой, спросила:
- Агапыч, и как это понимать?
- Ты об чём, Сонечка? – высунулся из стены Домовой.
Ласковый Агапыч – все равно, что кошка, которая знает, чьё мясо съела. Но я все равно разъяснила ему, «об чём» речь. Я б и Лешего спросила, только в лес гипотетические родственнички ушли. С какой стати нужно было убеждать меня (и Тервейна), что драконы у нас не выживают, когда вот, пожалуйста, три великолепных особи, одна из которых вообще рождена тут, на Земле?!
- У нас, чай, закрытый мир, Сонечка, а не проходной двор для всяких магов да драконов, - ответил Домовой. – Работа у нас такая, вас охранять да чужаков не пущать. Энти залётные, видать, в других воротах объявились, где защита послабже.
- Прости, Агапыч, что бросила тебя одного, - покаялась бабуля. – Вернусь из города, честное слово, вернусь.
Агапыч покачал головой – мол, он не в обиде, а бабуля продолжила, уже обращаясь ко мне:
- Род наш, Соня, тоже не просто так в Агаповке поселился. Кто проходил ворота, тех задерживали мы, ведьмы. За то и позволено было нам забирать силу у чужаков.
Я хлопала глазами, понимая, что ничего не понимаю. За что же я платила, отдавая долги Рода, если брать силу было разрешено?
- Равновесие, - тяжело вздохнуло бабуля. – Межмировое, понимаешь? Где прибавилось, там потом и убавится…
- Кому больше дадено, с того больше и спрос, - высказался Агапыч в своем стиле. – Но ты, Сонечка, не бойся, все хорошо будет.
- Нет, это просто дурдом, - с сердцем заявила мамуля. – Почему я узнаю обо всем только сейчас, когда мою дочь…
- Оля, станешь главой Рода – все знания к тебе перейдут, - оборвала ее бабушка. – А сейчас готовить надо, вон, гости дорогие с ёлкой из леса возвращаются…
Агапыч развил бурную деятельность, так что половина блюд к возвращению драконьего семейства была готова. Ольга повела носом и скорчила просительную гримаску. Пришлось поить и кормить. Относиться к ней, как к невесте Тервейна, становилось все сложней. Мне казалось, что она, несмотря на взрослый вид, действительно ребенок. С каким восторгом дракоша украшала ёлку…
Мы доготавливали уже в сумерках. Ольга крутилась вокруг, умильно заглядывая в глаза, и то мама, то я, то бабуля, не выдержав, давали ей попробовать того или этого…
Потом ее позвал отец, а когда я шла с большой миской сочива накрывать на стол, услышала обрывок фразы Андрея Андреича:
- …с первой звездой, как только откроются врата. Не будем злить Демиургов.
- А ужин? Там все такое вкууусное! – с обидой сказала Ольга.
- Уверяю тебя, дорогуша, еда от шефа лучшего ресторана Двенадцати миров тебе понравится, только помни о манерах, - вступила бабка Ц., когда я уже вошла.
Они что, возвращаются домой?! С одной стороны, я вздохнула с облегчением, с другой… как же отпустить гостей, не покормив? Мамуля с бабулей поддержали меня и выставили на стол все, что готовилось на Рождество. Надо сказать, что и гусь, и пироги, и сытный салат с мясом и грибами, да и все остальное у драконов пошло на ура.
Потом Андрей Андреич, обращаясь почему-то ко мне, сказал, что машина ему понадобится не раньше, чем через год, а все документы в бардачке. Я было попыталась объяснить, что мне его джип ни к чему, но тут он встал со словами «Нам пора».
А дальше все произошло… мгновенно. Вот они были - и вот стоят одни пустые тарелки. Драконы исчезли, не прощаясь. Там, где сидел главный, остались и ключи с брелоком от сигнализации…
Мама и бабушка не сдержали облегченных вздохов, а я… почему-то почувствовала себя обиженной. Им что, трудно было спросить, может, я бы что-то передала в подарок Тервейну? Или просто привет – на словах?
Агапыч достал из подпола телефон, но я не стала его открывать. Потом мы убирали со стола, и бабуля задумчиво обронила:
- Сонь, я бы на твоем месте сходила за документами.
- Завтра отвод глаз накинем, - озабоченно подтвердила мама. – А то приехали гости – и исчезли, а машина осталась. Непорядок.
Я пожала плечами. Ладно, схожу. Мне не трудно. Одевшись потеплее – мороз на Рождество у нас всегда крепкий – я вышла во двор. Джип был не заперт, и я влезла на переднее сиденье с другой стороны от руля. Открыла бардачок, вынула документы – доверенность и страховка на имя… Александра Терехова, дарственная… что все это значит?!
Ветер воронкой закручивал снежинки с крыши, заметал подножку джипа, а я в свете телефонного фонарика смотрела на…
- Соня! Как ты меня напугала! И как я соскучился!
Я едва не подпрыгнула: рядом стоял Тервейн.
- Откуда ты… здесь взялся?!
- Я же обещал тебе подарок.
Он был одет в легкую куртку и узкие джинсы, на ногах – летние мокасины. Замерзнет! Я бросила все бумажки и потащила его в дом. Он смеялся, пытался что-то сказать, но я не слушала.
- Мам, баб, это Тервейн. Тервейн, это мои мама и бабушка. Агапыч, чайку горячего, он с мороза.
- Кто, говоришь? – нехорошо сузила глаза мамуля.
- Здравствуйте, Ольга Юрьевна. Здравствуйте, Аглая Тимофеевна. Я – Терехов. Александр, - вежливо склонил голову Тервейн.
- Так мы из-за него врали трем драконам? – спросила бабуля с явной угрозой.
- Из-за меня, - кивнул Тервейн, принимая у Агапыча большую чашку кипятка. – Кстати, они крайне признательны за гостеприимство и просят прощения за то, что ушли, не попрощавшись.
Я опустила ресницы. Кажется, он опять с легкостью читает мои мысли.
- Сонечка, подай мне скалку, - велела мамуля.
- А может, послушаем парня? – просительно сложив сухонькие ручки, сказал Агапыч.
- Еще слово – и в овин, - цыкнула мамуля. – Скалку!
- Обожди, Оля, - сказала бабуля. – Сначала пусть ответит. Ты зачем пришел, Терехов Александр? Что тебе дома не сиделось, что двенадцатью мирами не правилось?
- Я… к Соне
