Цвет крыльев. Белый (СИ) - Надежда Сергеевна Сакаева
Анжела боялась загадывать будущее — сейчас ее жизнь стала слишком непредсказуемой. Но она и Дэймон, как обычные люди… это звучало очень привлекательно.
Им больше не придется спасать мир от чокнутых ангелов, а Дэймон научится полноценно чувствовать, не скатываясь во тьму падшего и не борясь с бесконечным гневом. Они смогут вместе поступить в колледж, сыграть свадьбу и завести детей. Смогут состариться и умереть, но даже после смерти остаться рядом.
Все это было бы замечательно!
— Хорошо, — Люцифер хлопнул в ладоши. — Тогда встречаемся завтра утром. Для начала отправимся в Чехию.
Глава 4
Крис не врал — он действительно не хотел.
Анжела хотела. Ей вечно нужно было всех спасать. А он не желал быть спасенным. Только не в этот раз.
Зачем ему становиться человеком? Зачем ему что-то менять?
Анжела со своим обостренным чувством вины не замечала одной важной детали — Криса все устраивало. По крайней мере, в большей степени.
Нет, ему не слишком нравилась бездна тьмы, в которую он скатывался, а еще он ненавидел свою зависимость от эмоций, что накрывали его с головой, стоило только чуть-чуть ослабить контроль.
Но вот поцелуи с Эйприл были вполне неплохи, как и мрачное удовольствие от близости с ней.
Наверно, где-то в глубине души, Крис хотел бы стать человеком. Простым человеком, способным завести семью, родить детей и умереть. Но он не верил Люциферу, и не видел смысла впустую тратить время, которого у него и без того оставалось совсем немного.
А уж ангелом он бы не стал, даже если бы сам Отец спустился на землю, предлагая ему прощение.
Зачем? Чтобы вновь безответно любить Анжелу и с блаженной улыбкой, скрывая боль, смотреть на ее счастье?
Нет уж, спасибо. Хватит. Насмотрелся.
Любовь ангела вечна, даже если она не взаимна, а вечность — это куда дольше, чем Таннер был способен выдержать.
К тому же Крис не смог бы заниматься поисками артефактов, даже если бы вдруг и решил предложить свою помощь в этом деле — без Эйприл он бы тотчас сорвался, скатившись в Ад за считанные недели. А Крис не хотел подобного исхода прежде времени, пусть и знал, что он неизбежен.
Выйдя из дома Анжелы, Крис, как и всегда после встреч с Беллз, направился к Эйприл.
Из-за того нелепого поцелуя, призванного остановить драку Дэймона и Люцифера, Таннер вдруг понял, что Эйприл оттягивает его чувства на себя, и рядом с ней его любовь к Анжеле начинает блекнуть. Это и радовало, и пугало одновременно, но больше все же радовало: чем ближе была пропасть тьмы — тем бесстрашней становился Крис.
И это было еще одним поводом оставаться падшим.
Люди могут любить столько раз, сколько захотят — это Крис знал. Но еще он знал, что если из его несуществующей души исчезнет тьма, он сам не захочет любить никого, кроме Анжелы. И это было сродни тому, чтобы снова стать ангелом, а значит, третьим лишним в этом проклятом любовном треугольнике, что был треугольником только для него одного.
Эйприл ждала его, как ждала каждую ночь, даже если они не договаривались о встрече. Ее обреченной душе так же теперь была нужна его тьма, как и ему ее свет.
И когда Крис пришел, они занялись тем, чем занимались каждую ночь, и это явно были не разговоры о добре и зле.
Удивительно, но ближе к утру, Крис почувствовал себя настолько хорошо, что не ушел, как обычно, выплескивать свой гнев в безлюдные леса, окружавшие Сэнт Хиллз. Сегодня нечего было выплескивать — тьма растворилась в Эйприл до конца.
Вот только, надолго ли?
* * *
Когда Крис ушел, ребята еще какое-то время обсуждали детали своего плана, а после, все решив, разошлись.
Аз с Дарси отправились погулять на ночь глядя, а Анжела и Дэймон поднялись в комнату девушки.
— Неужели есть шанс, что это действительно кончится? — спросила Беллз, глядя в зеленые изумруды любимых глаз.
— Надеяться рано. Люцифер не тот, кому можно доверять. И я все еще сомневаюсь в реальности этих артефактов, — ответил Дэймон. — Но это не повод портить нашу ночь перед разлукой.
И он поцеловал ее.
Впрочем, долго наслаждаться друг другом они не смогли — снизу раздались невыносимо громкие звуки, характерные для человека, страдающего расстройством желудка, и голос Люцифера, проклинавшего пиццу.
— В выходные я приеду, и даже сам Отец не помешает нам закончить то, что мы пытаемся начать уже неделю, — закатив глаза, пообещал Дэймон. — А сейчас, похоже, нам остается только хорошенько отдохнуть.
Как бы Анжела не желала поступить наоборот, ей пришлось согласиться — звуки снизу разрушали всю романтику. Правда, и спать под них было бы проблематично, но едва девушка легла, как дом затих, погрузившись в тишину ночи.
А стоило только Анжеле закрыть глаза, как ей приснился сон.
Она не видела их с тех пор, как Самаэль перестал стоять за ее спиной, и тем удивительней было, что это видение оказалось ярким и реалистичным.
Анжела стояла на кухне. Сквозь занавески пробивались золотистые лучи солнца, в доме было тепло. Напевая себе под нос, девушка нарезала овощи для жаркого. Процессу изрядно мешал огромный живот, что оттягивал поясницу.
Житель этого живота вел себя беспокойно, то и дело толкаясь, и это заставляло Анжелу улыбаться. Она знала, что срок почти подошел, но раз малыш так активен, то в ближайшие дни его ждать не стоит.
Теплые руки закрыли ей глаза.
— Эй, а если бы я отрезала себе палец? — засмеялась Анжела, оборачиваясь.
Позади нее стоял Крис, что с нежностью и любовью смотрел как на живот, так и на нее саму. Впрочем, во сне это казалось правильным.
— Вечером все в силе? Мы позовем Хэвенли в гости? — лучезарно улыбаясь, спросил Крис.
— Только ради тебя, — поморщилась Анжела. — Ты же знаешь, как я отношусь к…
— А еще я знаю, что раньше тебе нравился Дэймон, но так же я знаю, что все это уже осталось в прошлом, — ответил Крис.
Анжела проснулась, машинально трогая себя за совершенно плоский живот.
— Как спалось? — спросил Хэвенли, поднимаясь со стула.
Иногда он ложился рядом, но в последнее время старался не портить ей сны своим влиянием Всадника.
— Нормально, — пожав плечами, соврала Анжела.
Сейчас ей было стыдно и обидно.
Стыдно за свое счастье рядом с Крисом, пусть это и
