Кери в мире стаи - Александра Мурри
Кери забралась в кресло с ногами, накрылась свитером и слушала старческий голос, позволяя себе уплывать в мир сказки.
Версию с мафией пока оставляем. Может, чокнутая старушка так переиначивает, чтобы звучало загадочнее, а на самом деле разговор идет о двух влиятельных семьях и банальных перестрелках…
— Ты — полукровка. Семья твоего папы — вахили — не одобрила его выбор женщины. Не верили они, что возможно истинную пару обрести. Не верили, сами не искали и другим не давали.
— Его… Их убили? Собственная семья?
— Никто, кроме Браяна, старшего наследника, сейчас главы клана, и… может быть, пары его доверенных, не знают, что именно там произошло. То ли поединок, то ли удар в спину. Тебе повезло, что о твоем существовании никто не знал. Как только стало известно о беременности, Деви увез Анни в другой город. Опять же, не сказав никому — куда именно.
Взгляда оказалось достаточно, чтобы старуха ответила на незаданный вопрос:
— Да. Даже мне.
— Я родилась в Эйвене, соседний штат, — задумчиво добавила Кери.
— Не нужно им было возвращаться. Один раз унесли ноги, второй раз… Тьфу! Вспоминать противно, что здесь началось после их смерти. Мэта чуть не прикончили, пока угомонить пытались.
Она замолчала, погрузившись в воспоминания. И были они нерадостные, морщинистое лицо женщины осунулось, глаза запали, будто у покойника. Она машинально перебирала бусины длинного ожерелья как чётки.
— Он приехал мириться? А меня оставили… я болела. Тётя говорила. Я плохо переносила прививки.
— Тебе человеческие прививки кололи?
— Я и есть человек!
Взгляд старой женщины полон незлой насмешки.
Мда… История получается почти шекспировская. Двое юных влюбленных, что пошли против своих враждующих семей.
Закончилось все канонически плачевно.
— Родители мои — местные Ромео с Джульеттой?
— Ха! У итальянской парочки не осталось общего ребенка, а Анна успела и забеременеть, и родить.
И даже пожить сколько-то в свое удовольствие… Три года.
Пресловутый ребенок, которому расхлебывать последствия, — Кери.
Уже не ребенок. Двадцать семь лет. Но с последствиями разбираться придется.
Не понравилось Кери ощущать себя оставшимся винтиком чужой истории. Грандиозной и трагичной, по сравнению с которой собственная тихая жизнь кажется столь незначительной.
Масштаба не хватает.
Будто собрали конструкцию, все работает, все на месте, но винтик один не понадобился, лежит рядом, не мешает… Что с ним делать?
Выбросить? Пристроить куда?
Благодаря переводам фэнтезийной литературы, Кери всяких историй про вампиров и оборотней начиталась немало. И сейчас откровенно сама с собой признавала, что все происходящее уходит именно куда-то в ту степь. Далекую от реальности.
Она должна во все это поверить?
— Это история о существах из легенд. О нас.
— Меня не спешите к своим причислять, — не могла не вставить.
— Ты права, внуча. О полукровках даже легенд нет, настолько вы редки.
Изольда вылила тесто в форму и принялась вдавливать в липкую массу кусочки шоколада.
Кери с легким ужасом узнала в этом месиве будущий пирог, который и тетушка всегда пекла. Любимый Кери брауни с дополнительными квадратиками шоколадной плитки, которые таяли внутри теста, образуя шоколадные пещеры.
Промолчала. Икнула.
Не собиралась, а наелась. Машинально мазала кисловатое брусничное варенье на сырники и ела, запивая травяным чаем. Вкусно. Она не завтракала. Да и работа челюстями помогала слушать и не переживать. Организм пережЕвыванием занят.
Сама не заметила, как прикончила добрую половину миски с выпечкой.
— Вражда давняя между этими кланами. Никто уж не помнит точно, где и с кем все началось, но помнят сказку-легенду. И в ней есть молодой горячий вахили, Мэтерето, и дочь клана колдунов, прекрасная Ииска. И колдун, имени которого даже та легенда не называет, лишь злобным черным колдуном-скинуокером кличет. И полюбил молодой Мэтерето Ииску, и полюбила она в ответ. И предпочла его колдуну, который не простил, затаил злобу на соединившуюся пару.
— Прецеденты все же были?
— По легенде. В сказках доводы для реальной жизни искать — занятье неблагодарное.
— Вы же сами постоянно именно это и делаете… — проворчала под нос Кери.
Изольда замолчала и задрала нос с выражением «Никакого почтения к старшим, пропащее это поколение».
— Слушаю, больше перебивать не буду.
…вражда древняя длится с того времени, откуда легенды родом. Когда колдун впервые применил черное искусство, перешагнул черту — обратился за силами к той стороне, на которую и глядеть-то опасно. И превратился в Йии Наалдлушии — скинуокера, как их теперь называют.
Он из зависти и злобы убил вахилу Мэтерето, колдовством заморочил и одолел в подлой схватке. Чтобы перенять его силы и способность превращаться, без колдовства и жертв, а саму суть — двойное «я» оборотня-вахилы украсть.
И с того дня проклинают вахилы колдунское семя, не доверяют и не терпят вблизи себя ни присутствия, ни даже упоминания.
— Как же они живут тогда в Иллайхе бок о бок?! — воскликнула Кери.
Ну что за рассказни? Лишь бы хорошо звучало, а логика Изольде параллельно?
— Ш-шш, нетерпеливая девчонка! — та махнула загорелой рукой. — Слушать не умеешь! Сказок в детстве не рассказывали?
— Ладно, ладно. Что там дальше?
— Скинуокеры не все лихие. Мы — колдуны и ведьмы, наше дело — знания, книги и тинктуры, сборы и травы.
— Порошочки и грибочки.
На этот раз Изольда ее просто проигнорировала, поняв, что девонка просто не может удержаться от комментариев. Не дай Боги, с ней вместе фильм сесть смотреть! Весь сюжет своими колкостями испоганит.
— Способность перенимать чужой облик дана только мужчинам. Лишь на них действуют тинктуры, меняют их тело. Женщинам не удается, помирают.
— Для этого надо убить? Снять с жертвы шкуру и… надеть? — Кери пыталась представить, как это вот все должно выглядеть… И не смогла. Фантазии не хватало.
Да и жутко.
— Перенимают облик животных. И только. Кто откажется от подобной способности? К убийству, к приносимой жертве, относятся со всем почтением. Мужчина-колдун за всю жизнь приобретает лишь одну ипостась, лишь единожды выслеживает желаемого зверя. Людей — никогда.
— Что, и даже никаких психов-экспериментаторов не нашлось?
Старуха в очередной раз вздохнула.
Кери же вспомнила прочитанное недавно в газете — ежегодно по всей территории национальных парков бесследно исчезает в среднем около десяти тысяч человек.
Бесследно. Исчезают.
Их, может, заблудившихся, может — ставших жертвами диких животных, не находят ни в каком виде. Ни останков, ни телефонов или других вещей, ничего.
— Поняла. А эти, как их… вахили?
— Что ты поняла? Ничего ты пока не поняла. — Изольда поднялась и включила магнитофон с ветхой на вид кассетой. Заиграл старый индейский рок, ритмичный, с ударными и
